«ДЕКАБРИСТКИ»

 В наследие нашим современницам достался образ декабристок, поехавших за мужьями в сибирскую каторгу после разгрома заговорщиков против монархической власти, которые вышли 14 декабря 1825 года на Сенатскую площадь в Петербурге. Это слово не совсем точное. Есть множество других примеров жертвенного служения православных женщин мужчинам, попавшим в беду. Просто идеологический век, двадцатый, прославлял только этих, потому что они являлись супругами офицеров-масонов, начавших мерзкое дело сокрушения законной власти на нашей Родине. 

 Примерно за сто лет до декабристок похожее деяние совершили аристократические русские жены немцев-бироновцев, отправленных в зауральские края дщерью Петра Великого Елизаветой в порядке очищения Родины от, говоря языком Иосифа Джугашвили, иностранцев-засранцев. И в первом, и в этом, и во всех других такого рода случаях соотечественицы явили миру чудеса истинного исполнения супружеского долга, возвышающие весь слабый пол нашей маленькой планеты. Политическая подоплека здесь, как выражается один интересный человек, никакого рояля не играет. Несмотря на тяжелую печаль и тяготы, доставшиеся им, супруги преследуемых мужчин, выражаем уверенность, все же были по большому счету самыми счастливыми людьми, потому что действовали в соответствии со своим природным назначением. А его лучше всех определил самый популярный в мире русский писатель Федор Достоевский, заявивший: «Быть доброй женой и особенно матерью – это вершина назначения женщины».

 Определение классика полностью соответствует сути большинства жен, приехавших в северную тайгу со своими мужьями. Павел Котов воочию видит это в большинстве случаев, особенно же когда ему приходится бывать в гостях у замечательных друзей Грушко, Царегородцева, Данильца, Кадомцева.

У них он чувствует себя, как в домах дебревцев, как в собственной избе родной мамы. Как схожи его - по нерасторжимой связи поколений, по материнской любви - с их ребятишками детские годы! Валентина Грушко, Антонина Царегородцева, Лидия Данилец, Екатерина Кадомцева воистину символизируют собой лучшую половину человечества, вызывают преклонение перед прекрасным полом. Они ласковы к супругам, считая их прочной опорой в прохождении земного пути, откровенны и сердечны с ними, как бы говорят за это спасибо. Хозяйки заботливы по отношению к гостям. Они полны сил, энергии, уверенные в себе, смелые. Павел Афанасьевич в первоначальном состоянии мытарика на новом месте не раз оценил благотворное влияние уюта в семьях друзей, был согрет им.

 …Данильцы живут в Зеленоборске. При поездках туда Котов останавливается у них. При первом походе с Сергеем за грибами Павел обратил внимание, что опята в тайге растут по грунту – не на пнях и деревьях, как в Брянской области, и очень этому удивился.

К тому же они здесь, как правило, одиночные, не кучкуются греньями и имеют длинные ножки.

- Сергей, - спрашивает он, - это опята или нет? Что-то я засомневался.

- Не знаю, какие это грибы. Мы их не берем. Наверно, поганки. Собирай, если хочешь.

 Когда грибники возвратились, Лида предложила пожарить «опята», в которых тоже сомневалась, отдельно: специально для Павла и других сегодняшних гостей, не боящихся его поддержать в употреблении такого дара леса. Заглянувшие на огонек к Данильцам земляк Сергея и работавший с ним раньше в бригаде плотников товарищ помогли определиться с новым для них видом грибов. В конце концов выяснилось, что это самые настоящие опята, а один из посидельцев заявил:

 - Я только их беру, как они появляются. Мои самые любимые.

 Нельзя было не подумать, следя за хлопотами хозяйки, что, наверно, она и еще одно особое блюдо, помимо неожиданно потребовавшегося, готовит, – для Маринки ясельного возраста, может быть, и для Гаврюши-школьника. Но ведь к столу собираются в квартире трижды. Сколько всего требуется учесть и сделать Лиде только в смысле питания! А чтобы вся семья опрятно выглядела? А чистота в помещениях? А цветы на окнах? А игрушки девочке и школьные принадлежности мальчику? И сегодня у всех, включая трех друзей Сергея, хорошее настроение в первую очередь потому, что оно такое у самой Лиды, улыбчивой и очень приветливой северянки вятских кровей. Как будто целый день не крутилась в больнице санитаркой. Она прямо-таки своей душой освещает, как солнце, собравшихся за трапезой. Познать границы ее возможностей вряд ли кому-ни- будь дано, кажется Павлу. Такие солнца и являются источником полноценной жизни в суровом краю. Здесь после напряженного рабочего дня не в досуговые учреждения, не в коференц-залы и прочее такое, а домой отправляются мужчины набираться сил. Бывает, сосед просидит у Данильцов целый вечер, а, уходя, на вопрос: «Зачем приходил?», ответит:

- Просто так.

 То есть – ради общения. Без него даже кошке скучно, не то что человеку. Трудовым людям сношения с жуликами и прочей швалью ни к чему, те действительно «просто так» не собираются, и потому нельзя их назвать существами общественными, как определено всем природой. Участники воровских сходняков еще больше свирепеют, а домашних посиделок – становятся еще человечнее.

 Вспомнив, как блуждал в тайге заматерелый охотник Голубцов из Комсомольского, Павел Афанасьевич представил ежедневную тревогу Лиды и других матерей-таежниц за детей, подверженных в экстремальных условиях Крайнего Севера во много крат большим бедам, чем ребятишки в более благодатных местах. Но зато и вырастят «декабристки» своих детей уверенными, изначально обретшими силу именно в деятельной материнской любви. Такие не томятся в замужестве, не ведут со своим супругом партизанскую борьбу, используя придуманные врагами самих же женщин феминистские методы, а бережно хранят свои семьи. Это всегда будет жить в памяти их детей и внуков. Неприглядную реальность Севера без «декабристок» даже страшно представить.

 ТАЙНАЯ ЛЮБОВНИЦА ЧЕТЫРЕХ ДРУЗЕЙ

 В районе ни одного пенсионера. Как на войне. Поэтому первую половину семидесятых годов, тот жизненный период каждого смело можно назвать пылкими летами.

 Что касается прекрасного пола, то состав его не ограничивается одними женами. Полно девушек и вдов. Об одной и пойдет дальше речь.

 В парикмахерской бытового комбината чудодействует грациозная красавица Лира Ерохина, двадцатитрехлетняя вдова из Питера. Любой представитель сильного пола, от особей мужественных до величественных, хоть каждый день готов делать у нее прическу, подправлять усы и бороду. Нега очей пышноволосого мастера, легкая поступь, печать прекрасного на всех членах тела, свежесть, хороший тон заставляют учащенно биться сердца посетителей салона, а некоторых повергают в безумие. Прелестница знает о своей неотразимости и при заигрываниях, услышав выражения типа «Моя прелесть!», не проявляет нервозности, раздражительности, а, забавляясь и смеясь, отвечает на такое: «Я девушка свободная, но чрезвычайно робкая, боюсь сердечных ран». Ласковые прикосновения ее инструментов к мужской плоти как бы намагничивают пациентов ожиданием любви, обещают восхитительный миг в великолепных объятих. 

 Лира, вроде посещавшихся львами высшего света куртизанок отечественного и зарубежного прошлого, развита как физически, так и умственно. Она поет, играет на гитаре и мандолине, чудесно танцует, любит живопись, сочиняет и выразительно читает стихи, увлекается спортом. Конечно, с такими свойствами натуры девица не могла миновать Дом культуры: имеет дружеские отношения с неформальной группой неистовых поклонников всех девяти богинь-муз, возглавляемой его директором, замечательным поэтом Глебом Грушко и собкорром окружной газеты Павлом Котовым. Первый прибыл в таежную глухомань из Свердловска, второй, как уже сказано, из Москвы. Лира участвует практически во всех коллективах художественной самодеятельности, посещает литературное объединение «Кондинские озера». Таежные аристократы духа и любители искусств, как и прочие волокиты, ищут общения с Лирой, втайне надеясь на посещение ее квартиры. С целью не только, скажем, послушать в домашней обстановке игру отрады на разных муыкальных инструментах, но, не будем ханжами, с надеждой принадлежать друг другу.