Стив сразу же отпустил ее, и в упор посмотрел в ее затуманенные, потемневшие от желания глаза своим изумрудным взором, таким сияющим, что в ее сердце что-то дрогнуло и потеплело.

— Что случилось? — хрипло спросил он. — Все слишком быстро?

Он держал ее руку двумя руками, и когда она отвернулась, стремясь спрятать лицо от его вопрошающих глаз, не в состоянии ответить на его вопрос, его пальцы крепко, почти до боли, сжали ее руку, притягивая к себе и заставляя взглянуть в глаза.

— Это вовсе не доказывает, что ты не хочешь меня, Крис, — сказал он.

У Кристины перехватило дыхание, будто от электрического удара, когда его опытные пальцы быстро пробежали по окружности ее груди, затем очертили ее сосок, возвышающийся, словно пик, сквозь тонкую ткань блузки, нежно поиграли с ним, даря острое наслаждение.

Стив не стал ждать ее ответа, он повернулся в сторону их общей спальни, ведя ее за собой. Кристина не протестовала. Она была не в силах возражать. Она не хотела ничего другого.

Комната была залита солнцем. Оно лилось сквозь вуаль тонких занавесок, задерживаясь на каждой вещи, освещая стены, обитые кремовым шелком, придавая очертаниям всех предметов золотое сияние.

Эта комната была пристроена к дому совсем недавно, и в ней не было унылого запаха старости, так сильно ощутимого в других комнатах дома, запаха, который так потряс Кристину, когда она опять переступила порог отчего дома. Во времена ее родителей этой комнаты попросту не существовало, и Кристина почувствовала облегчение от того, что с ней не было связано никаких болезненных воспоминаний, и она вошла в нее уже взрослой женщиной.

— Эта комната будто создана для тебя, Кристина, — продолжал говорить Стив, неторопливо поглаживая большим пальцем внутреннюю сторону ее руки от плеча до ладони. Воздействие от его прикосновения было настолько ослепительно эротичным, что Кристина забыла обо всем на свете и не вполне понимала, о чем он говорит.

— Кремовый цвет всегда был твоим любимым цветом. Ты вся сплетена из этих двух цветов — сливок и золота.

Стив наклонился к ней, его губы нежно прикоснулись к трепещущей жилке на шее Кристины. Завороженная его лаской, Кристина и не заметила, как его пальцы быстро и умело расстегнули ее блузку и та медленно сползла на пол. Теперь его рот обжигал обнаженную кожу ее плеча, будоража и возбуждая ее неожиданными ощущениями.

Ей казалось, что миллионы крохотных иголочек вонзились в ее кожу, мучая ее и одновременно доставляя невиданное ранее удовольствие. Откуда-то со стороны она услышала свой собственный стон наслаждения, звучащий под аккомпанемент все нарастающего ритма их дыхания.

Руки Стива коснулись груди Кристины, заставив ее вскрикнуть. Стив освободил ее грудь из кружевных чашечек лифчика, его рука нежно и настойчиво играла с розовыми вершинами ее нежных холмиков. Кристина прикрыла глаза и прикусила губу, стараясь подавить крик страсти, поднимающийся в ее груди.

— Какая же ты красивая! Ты даже прекраснее, чем я мог представить себе. Ты так хороша, что у меня просто нет сил смотреть на тебя. Знаешь ли ты, Крис, что ты творишь со мной? — прерывисто шептал Стив.

Стив не мог оторвать глаз от ее обнаженной груди, а затем посмотрел в ее глаза.

Выражение его глаз обрадовало и воспламенило ее. Стив, несомненно, желал ее. Она видела это в его глазах, слышала в его голосе, чувствовала по острой реакции его тела.

Понимание этого ослабило последнюю каплю сдержанности, удерживающую ее на краю омута и не дающую ей почувствовать себя свободной, стать той женщиной, которую она всегда видела в своих мечтах, — женщиной Стива.

Его руки обняли ее талию, такую тоненькую, что он мог бы обхватить ее ладонями. Кристина не решалась посмотреть на нижнюю часть его тела, которая все еще была прикрыта полотенцем, но ничто не могло уже скрыть, насколько он был возбужден.

Она положила руки на его плечи, желая еще крепче прижаться к нему, но Стив удержал ее.

Он прошептал:

— Я хочу видеть тебя всю, Крис.

Чувственный тон его голоса заставил ее задрожать от предвкушения, она не протестовала, когда он расстегнул молнию на ее брюках, позволив им упасть к ее ногам, а затем он приподнял Кристину, крепко прижимая к себе. Она чувствовала его напрягшуюся плоть, их бедра соприкасались, и он целовал ее с нарастающей страстью.

Кристине хотелось обвить его ногами, отдавая ему себя со всей пылкостью, на которую она была способна. Сама мысль о том, что сейчас он войдет в нее энергично и мощно, заставила ее тело содрогнуться. Ее взор затенило желание.

Как она могла так долго жить без него, без тех чувств, которые он пробуждал в ней? Она не знала ответа на этот вопрос.

Она позволила ему уложить себя на пол. Его руки гладили ее спину, ее талию, его пальцы скользнули между тугими полукружьями ягодиц. Откуда-то со стороны Кристина услышала свой страстный протест. Как он может довести ее до такого неистовства, разбудить в ней всю дремлющую прежде страстность и не утолить ее голода? В ней росла потребность чувствовать его в себе, принадлежать ему.

Ее ногти впивались в его обнаженную спину, выдавая всю глубину ее страсти. Она нетерпеливо потянула полотенце, все еще удерживающееся на его теле.

Словно сквозь сон она услышала его хрипловатый голос:

— Крис, ты уверена, что хочешь этого?

Как он может спрашивать ее об этом? Разве он не видит, не чувствует, что происходит с ней?

— Я хочу тебя, Стив. Сейчас.

Слезы от пережитых эмоций стояли в ее глазах, а глаза Стива жадно исследовали ее обнаженное тело, они были полны чувственным голодом, яростным желанием, которые составляли разительный контраст с нежными прикосновениями его рук.

Когда он поцеловал ее грудь, она вздрогнула в молчаливом экстазе. Затем кончик его языка медленно двинулся вниз по ее животу, посылая по всему ее телу горячую волну наслаждения, заставляя ее терять контроль над своими чувствами. Когда его язык очертил пупок и погрузился в него, Кристина застонала от наслаждения.

Никогда даже в самых смелых своих мечтах она не представляла, что близость между ними может быть такой всепоглощающей. Ее горячие руки побуждали его быть смелее, ее хриплые вскрики говорили о том, что она нетерпеливо ждет его.

Желание с такой силой жгло Стива, что он едва сдерживался. Поцеловав Кристину, он раздвинул ее ноги и, встав на колени между ними, ворвался в ее лоно. Кристина закричала, и, приподняв бедра, прижалась к нему всем телом, стараясь не замечать боли, отдаваясь целиком наслаждению, которое он дарил ей. Медленные, ритмичные движения Стива становились все более резкими, он все глубже входил в нее.

Кристина стонала от наслаждения, которое превысило мгновенную острую боль и нарастало, нарастало, нарастало... Стив услышал ее торжествующий крик, празднующий победу любви, и почувствовал, как ее тело сотрясается в конвульсиях.

Предаваясь любви снова и снова, они и не заметили, как пришел вечер, а за ним ночь, шепнувшая, что пора и отдохнуть. Засыпая, Кристина думала о том, что на свете нет ничего прекраснее ее любви к Стиву, и что в этой любви нет и не может быть ничего постыдного или нехорошего.

Кристина открыла глаза и блаженно потянулась. Хоть Стива и не было подле нее, но она все еще ощущала его запах.

Она перевернулась на живот и посмотрела в окно. День был просто великолепный. А разве могло быть иначе? Откровение, которое постигло ее вчера, все еще не отпускало ее, наполняя таким же золотым светом, как тот, что струился из окна, заливая мягким сиянием все окружающие предметы.

Душа Кристины была так же полна светом. Ее чувства были чудесным образом преображены волшебной силой любви, ее любви к Стиву, любви, которая возродилась в ее сердце вчера, когда Стив не только касался самых потаенных уголков ее тела, но, казалось, задел какие-то незнакомые еще и ей самой струны души.

Ну и что из того, что они не говорили о своих чувствах? Хоть слово «любовь» не прозвучало ни разу, она присутствовала в их дыхании, она объединяла их в одно целое, они одаривали ею друг друга на протяжении долгих часов. Кристина не могла ошибиться.