– Эй, – восклицает Шон, когда я встаю, чтобы подойти к ним. – Разве это не клоунесса?

Кто?

– О ком ты? – спрашивает Кристиан. – Что за клоунесса?

– Ну, знаешь, новенькая. Та, что приехала из Калифорнии.

Самое печальное, что мне потребовалась минута, чтобы осознать, что они говорили обо мне. Иногда иметь сверхъестественный слух невероятно отстойно.

– Она пялится на тебя, чувак, – говорит Шон.

Я тут же отвожу глаза, чувствуя, как это прозвище оседает у меня в животе, словно цемент. Клоунесса. Черт возьми. Я больше и носа (или волос) не суну в школу до конца жизни.

Но это оказывается не единственным ударом.

– Видел, какие у нее большие глаза? Как у совы, – говорит другой. – Эй, Прескотт, может, она влюблена в тебя? Она, конечно, сексуальная, но сразу же видно, что это сумасшедшая цыпочка, тебе так не кажется?

Шон смеется.

– Ну ты даешь. Сексуальная клоунесса. Отличное прозвище.

Я понимаю, что он не пытается высказать мне гадости в лицо, ведь он бы никогда не догадался, что мне прекрасно его слышно на другом конце пиццерии, несмотря на шум. Но его слова отдаются в ушах, словно их произнесли в микрофон. Вспышка обжигающего жара пронзает меня с ног до головы. Желудок сжимается. Мне срочно нужно выбраться отсюда, потому что стоит застрять тут хоть на секунду, как я начну плакать или меня стошнит. Но я скорее умру, чем сделаю что-то подобное на глазах у Кристиана Прескотта.

– Хватит, парни, – бормочет Кристиан. – Уверен, она просто приехала сюда пообедать.

Да, да. И уже ухожу. Прямо сейчас.

Тридцать минут спустя я сижу на уроке истории Британии. В этот раз я заняла место подальше от двери. И стараюсь не думать о прозвище «Клоунесса». Жаль, что у меня нет с собой толстовки, чтобы спрятать под капюшоном эти клоунские волосы.

Мистер Эриксон сидит на краю стола в черной футболке большого размера с надписью: «ЦЫПОЧКИ ЛЮБЯТ ИСТОРИКОВ».

– Сначала я хочу разделить вас на пары, в которых вы будете выполнять специальный проект, – открывая классный журнал, объявляет он. – Вам нужно вместе выбрать тему – все, что связано с историей Англии, Уэльса, Ирландии или Шотландии, – тщательно изучить ее в течение нескольких месяцев, а затем рассказать все, что удалось узнать, классу.

Кто-то пинает мой стул.

Я решаюсь оглянуться через плечо. Такер. Как он умудряется всегда усесться позади меня?

Я старательно игнорирую его.

А он снова пинает стул. Как же с ним трудно.

– У тебя какие-то проблемы? – шепчу я через плечо.

– Ты моя проблема.

– А можно поподробнее?

Он ухмыляется. И я изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не развернуться и не ударить его по голове здоровенным учебником «Оксфордской иллюстрированной истории Британии». Но вместо этого я говорю привычную всем фразу:

– Отстань.

– Что-то случилось, сестра Клара? – спрашивает мистер Эриксон.

Я подумываю пожаловаться, что Такер не может держать ноги при себе. Но затем чувствую, как взгляды всех в классе устремляются на меня, а это последнее, чего бы мне хотелось. Особенно сегодня.

– Нет, просто радуюсь возможности поработать над проектом, – отвечаю я.

– Приятно, что кто-то радуется на истории, – говорит учитель. – Но постарайся сдерживать свои эмоции, пока я не назначу тебе напарника, хорошо?

«Только не ставь мне в пару Такера», – взмолилась я с таким рвением, которого не испытывала в жизни. Интересно, молитвы людей с ангельской кровью важнее, чем молитвы обычных людей? Может, если я закрою глаза и всем сердцем пожелаю попасть в пару с Кристианом, то так и случится? И тогда нам придется тусоваться вместе после уроков, чтобы поработать над проектом. А у меня появится время, когда Кей не сможет нам помешать. Время, чтобы доказать, что я не сумасшедшая цыпочка-клоунесса с совиными глазами. И наконец-то сделать что-то правильно.

«Пусть это будет Кристиан, – обращаюсь я к небесам. А затем, подумав, добавляю вежливо: – Пожалуйста».

Но Кристиану достается в партнеры король Брейди.

– Не забывай, что ты крепостной, – говорит Брейди.

– Не забуду, сир, – смиренно отвечает Кристиан.

– И последняя, но не менее интересная пара. Я подумал, что у сестры Клары и леди Анджелы получится отличный и динамичный дуэт, – говорит мистер Эриксон. – А теперь я дам вам несколько минут на общение в парах, чтобы вы могли определить удобное время для работы над проектом.

Я пытаюсь выдавить улыбку, чтобы скрыть свое разочарование.

Анджела, как и всегда, сидит в первом ряду. Я пододвигаю соседнюю парту поближе и усаживаюсь рядом.

– Элвис, – посмотрев на мою футболку, говорит она. – Мило.

– О. Спасибо. Мне твоя тоже нравится.

На ее рубашке напечатана знаменитая картина французского художника Вильяма Бугро с двумя голыми ангелочками. Мальчик повернулся к девочке и целует ее в щеку.

– Это же «Il Primo Bacio»? «Первый поцелуй»?

– Да. Мама каждое лето тащит меня в Италию к своей родне. Я купила эту футболку там за два евро.

– Круто.

Я не знаю, что еще сказать. И вместо этого принимаюсь рассматривать ее футболку. На картине у мальчика-ангела крошечные белые крылья. Вряд ли бы они смогли оторвать его пухлое тело от земли. Девочка смотрит вниз, словно думает о чем-то другом, а не о поцелуе. Она выше мальчика, стройнее и выглядит более взрослой. И у нее крылья темно-серые.

– Я подумала, что мы могли бы встретиться в понедельник в мамином театре-ресторане «Розовая подвязка». Сейчас нет репетиций, поэтому он будет полностью в нашем распоряжении, – говорит Анджела.

– Звучит потрясающе, – с энтузиазмом отвечаю я. – Значит, в понедельник после уроков?

– У меня репетиции в оркестре. Мы заканчиваем примерно в семь. Может, встретимся у «Подвязки» в полвосьмого?

– Отлично, – соглашаюсь я. – Буду ждать тебя там.

Она молча смотрит на меня. Интересно, она с друзьями, кем бы они ни были, тоже называют меня Клоунессой?

– Ты в порядке? – спрашивает она.

– Да, извини.

Мое лицо так раскраснелось и напряглось, словно кожа сгорела на солнце. Я с трудом выдавливаю скупую улыбку.

– Просто не самый удачный день.

Ночью мне снова снится пожар. Все, как и всегда: сосны и осины, жар, приближающееся пламя, Кристиан, стоящий спиной ко мне и смотрящий на него. Воздух наполнен дымом. Я подхожу к нему.

– Кристиан, – зову я.

Он поворачивается ко мне и встречается со мной взглядом. А затем открывает рот, чтобы что-то сказать, и я понимаю, что это станет еще одной подсказкой, чем-то, что поможет понять смысл моего предназначения.

– Мы знакомы? – спрашивает он.

– Мы учимся в одной школе, – напоминаю я.

Никакой реакции.

– Мы вместе ходим на историю Британии.

По-прежнему ничего.

– Ты отнес меня в медкабинет в мой первый день в школе. Я потеряла сознание в коридоре, помнишь?

– Ах да, вспомнил, – говорит он. – Как тебя зовут?

– Клара.

Сейчас не время напоминать ему о собственном существовании. Огонь все ближе.

– Я должна вытащить тебя отсюда, – говорю я и хватаю его за руку.

Я не знаю, что мне делать. Но понимаю, что мы должны убраться отсюда.

– Что?

– Я здесь, чтобы спасти тебя.

– Спасти меня? – недоверчиво говорит он.

– Да.

Он улыбается, а затем подносит кулак ко рту, пытаясь сдержать смех.

– Прости, – выдавливает он. – Но как ты можешь спасти меня?

– Это был просто сон, – говорит мама.

Она наливает мне чашку малинового чая и садится за кухонный стол. У нее, как и всегда, невозмутимый вид, но сейчас она выглядит слегка усталой и помятой, что неудивительно, ведь на часах четыре утра, а я настолько разнервничалась, что подняла ее с кровати.

– Сахара? – предлагает она.

Я качаю головой.

– С чего ты решила, что это просто сон? – спрашиваю я.