Двойное имя, причем одно из них – женское. Многообещающе. Он тоже похож на актера, только не помню, на какого.

Инспектор осторожно садится на край кровати, кладет рядом с Кассандрой букет цветов и коробку конфет. Девушка замечает, что ей не особенно хочется есть. Скорее всего, из-за капельницы, которая вводит глюкозу прямо ей в вену.

– Кошмар закончен, – говорит инспектор.

Он роется в своем портфеле.

– Вас заметили камеры наблюдения. Книжный магазин хотел подать жалобу, но я их разубедил и заплатил за книгу. Я не нашел ее в ваших вещах и тогда решил купить для вас еще одну…

Полицейский протягивает девушке «Проклятие Кассандры» в знакомой обложке с изображением женщины в белой тунике и со змеей на запястье.

– Ее зовут так же, как и вас. Кассандра из Трои. Понятно, что вы интересуетесь ею. Теперь эта книга – ваша. Очень похвально интересоваться греческой мифологией, это весьма познавательно. Я очень хочу вам помочь. Я прочел ваше личное дело. То, что с вами произошло, ужасно. Теракт в Египте, наверное, стал тяжким испытанием для вас. Поверьте, мы сделаем все, чтобы обеспечить вам комфорт и безопасность.

Кассандра непонимающе хмурит брови.

– Как гласит поговорка: «Даже несчастье устает преследовать одного и того же человека».

Еще одна поговорка. Этой я не знала. Орландо прав, это интеллектуальная леность людей, не способных сделать собственные умозаключения. Фразы по трафарету – своего рода наркотик. Хватит хранить их в памяти.

– А почему я?

Черт, этот вопрос можно написать на моей надгробной плите.

Кажется, полицейский удивлен вопросом.

– Ну, потому что вы, видите ли, не совсем обычная девушка!

Ах, если бы я знала, кто я!

– Как дочь влиятельного человека, вы можете рассчитывать на особое отношение.

«Дочь влиятельного человека»? Если бы я помнила о своем детстве!

Инспектор продолжает:

– Я спешил, чтобы успеть помочь вам. Честно говоря, мне кажется, я видел вас мельком после вашего бегства из школы «Ласточки».

Наверное, это он светил фонариком из окна полицейской машины, когда я пряталась за платанами, рядом со свалкой. Вид у него нековарный. Слово «коварный» означает «кривой, лукавый, говорящий неправду».

– Последнее время вам приходилось нелегко. Но отныне все это кончилось, все становится на свои места.

Он смотрит на нее и улыбается.

– Вы знаете, почему я так хотел найти вас? У меня была кошка. Мой сын ее обожал. Рыженькая такая, с белым пятном в форме сердечка на мордочке. Однажды, когда почтальон принес посылку, она выскочила за дверь. Обычно она просто бегала по коридорам, но в тот раз добежала до лифта и выскочила из подъезда на улицу. Мы с сыном погнались за ней, но, увидев нас, она убежала.

Полицейский вздыхает.

– Мой сын очень ее любил, а она предпочла приключения. Новые горизонты, кто знает? Теперь ей, наверное, холодно и голодно. Мы расклеили объявления по всему кварталу, но вы же понимаете, кошки очень быстро бегают, а она к тому же очень пуглива. Может, кто-то украл, соблазнившись ее красотой… А могли ведь и забрать в лабораторию, чтобы ставить на ней опыты…

Мне кажется, я знаю, что случилось с вашей кошечкой.

– Но, может быть, она чувствовала себя несчастной, сидя взаперти в четырех стенах. Кроме того, мы ее стерилизовали, и ее единственным развлечением стала игра с клубками шерсти. Но цена свободы велика. Если даже она не попала под машину и ускользнула от бродячих собак, ей, должно быть, очень трудно разбудить в себе инстинкт охотницы. Не представляю, как она ловит мышей и крыс в городе, она ведь всегда ела только кошачий корм, да еще не всякий. Она терпеть не могла куриную печень. Не знаю, сможет ли она найти какое-нибудь убежище от холода и непогоды… Я все еще надеюсь, что нам ее вернут. Она ведь убежала в ошейнике с медальоном, на котором было написано ее имя.

– Как звали вашу кошку? – спрашивает Кассандра.

– Либерти-Белль, а почему вы спрашиваете?

А ты что думала? Что ее зовут Жанна? Ты слишком много о себе воображаешь. Мир не настолько тесен.

– Просто так. Уверена, вы ее найдете.

Как вы нашли меня.

Полицейский достает записную книжку и что-то записывает.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов для отчета. Что вы делали в страховом агентстве?

– Искала брата.

Полицейский удивлен:

– Брата? Вы ищете брата?

– Я ничего о нем не знаю…

С самого детства.

– …уже очень давно.

Пьер-Мари Пелиссье внимательно смотрит на нее. Кажется, он чем-то обеспокоен.

– Конечно, я должен был догадаться. Даниэль Катценберг? Маленький гений страхования жизни – ваш брат?

Он его знает.

– Вам повезло, я занимался расследованием несчастного случая, который с ним произошел.

Кассандра садится на постели, но игла и трубки капельницы впиваются в ее кожу. Она морщится.

– Не только вы становитесь жертвой роковых происшествий. Ваш брат тоже выкинул неплохую шуточку. Можно подумать, у вас это семейное.

– А что он сделал?

– Спрыгнул с крыши башни Монпарнас. Двести десять метров вниз, между прочим.

Кассандра стискивает зубы.

Он умер.

– Вы не поверите, но… он упал на пенопласт в кузове грузовика, который проезжал под башней как раз в этот момент. Удивительное везение! Если бы я лично не занимался этим делом, то сказал бы, что это совершенно невозможно.

Он выкарабкался. Даниэль жив.

Инспектор Пелиссье качает головой:

– Но… грузовик, который его спас, проехал на красный свет. И очутился посреди площади в тот момент, когда тронулись машины, находившиеся на поперечных улицах. Он столкнулся на всей скорости с другим грузовиком, который перевозил огнеопасную жидкость. Произошел взрыв.

Он все-таки умер.

Кассандра опускает глаза.

– Но… он чудом остался в живых.

Он издевается надо мной.

Инспектор Пьер-Мари Пелиссье достает из жилетного кармана часы с экраном, очень похожим на экран наручных часов Кассандры. Циферблат разбит.

– Это все, что мы нашли. Я сохранил их как память.

Они, должно быть, одинаковые. Даниэль сделал две штуки. Себе и мне.

– Вы не поверите, но, когда мы их нашли, часы еще работали и на экране рядом со словами «Вероятность умереть в ближайшие пять секунд…» была видна цифра. Ни за что не догадаетесь какая.

Инспектор Пелиссье выжидает, но Кассандра молчит, и тогда он произносит:

– Девяносто восемь процентов!

Инспектор наслаждается произведенным эффектом.

– Просматривая в замедленном режиме видеозапись того, что произошло на перекрестке, мы заметили, что ваш брат спрыгнул с грузовика за несколько секунд до столкновения и взрыва. Словно за несколько мгновений до аварии он смог предвидеть то, что случится.

Вот какой молодец мой брат. Девяносто восемь процентов – это не сто.

Он знал, что есть два процента вероятности выжить. С ними можно кое-что сделать и за несколько секунд. И он бросил все силы на то, чтобы в последний момент использовать эти два процента.

Полицейский вертит в руках треснувшие часы и продолжает рассказ:

– Даниэль чудом спасся, но при аварии три человека погибли, а пять были ранены. Завели уголовное дело. Я считаю, что ваш брат должен предстать перед судом, хотя бы за «нарушение правил поведения на проезжей части». Я почти уверен, что он частично несет ответственность за случившееся.

Инспектор пожимает плечами.

– Но, естественно, поскольку ваш брат – сын вашего отца, мы получили указание закрыть дело.

Полицейский наклоняется и шепчет Кассандре на ухо:

– Знаете, что я думаю? Ваш брат все это подстроил. Он организовал аварию, чтобы проверить, как работают его часы для предвидения. Парень с грузовиком, заполненным пенопластом, который появляется в нужное время в нужном месте, – не случайность. Это сообщник. Кстати, я проверил – разумеется, водитель грузовика работал в «Страховании Будущего», под началом вашего брата. Какое уж тут совпадение! А вот появления второго грузовика, перевозившего легковоспламеняющуюся жидкость, ваш брат не предусмотрел. Тот шофер на него не работал.