Она удрученно посмотрела на приезжего. Он, в свою очередь, внимательно вгляделся в ее лицо и приглушенно вскрикнул.

– О Боже! Вы, случаем, не Соловей из Валь-Жальбера? – спросил он. – Знаменитая оперная певица Эрмин Дельбо! Я читал столько статей о вашей карьере… и о вас тоже! Я даже вырезал вашу фотографию в костюме Маргариты из «Фауста» Гуно.

Лора с радостью протянула руку Мартену Клутье.

– Дорогой месье, вы правы. А я – счастливая мать этого чуда!

– Сходство между вами поразительно, но вы не можете быть ее матерью. Вы так молоды…

Ничто не могло доставить большего удовольствия кокетливой Лоре. Она почувствовала, что возвращается к жизни. Восхищенный взгляд этого мужчины был одним из лучших средств от ее хандры.

– Месье Клутье, надеюсь, вы придете к нам в гости в Маленький рай. Это довольно скромный дом, где мы временно проживаем с моим супругом, сыном и нашей экономкой. Я буду с удовольствием следить за продвижением вашего исследования. Возможно, даже смогу вам помочь…

Лицо приятного мужчины озарилось улыбкой.

– С огромным удовольствием! – воскликнул он. – И чтобы утешить вас, милая мадам, я сыграю вам на гитаре. И даже спою, правда, в иной манере, чем ваша талантливая дочь. Возможно, мне повезет, и я услышу ваше пение, мадемуазель…

– Мадам Дельбо, месье Клутье. Я замужем с шестнадцати лет, и у меня четверо детей, – мягко уточнила Эрмин.

– Простите меня, я не знал!

Он казался искренним. Его глаза, такие же голубые, как у молодой женщины, светились добротой.

– Это означает, что вы не читаете желтую прессу, – с улыбкой заметила она. – Газеты не раз писали о моем муже. Его мать была индианкой монтанье, а отец – ирландцем. Должна вас предупредить, у нас многонациональная семья!

– Я сама бельгийская эмигрантка, – сообщила Лора, стремясь завладеть вниманием приезжего.

– Значит, в вашей семье не услышишь местного акцента, – ответил он, смеясь от души.

– Что вы! Мой супруг Жослин и моя экономка разговаривают с квебекским акцентом.

Щебеча, Лора поправляла волосы, разглаживала руками платье. Она осознавала, что нравится Мартену Клутье, и обещала себе быть во всеоружии в их следующую встречу.

– Приходите к нам на чай в субботу, – предложила она. – Вам достаточно нас проводить, и вы будете знать, где находится Маленький рай.

– Какое очаровательное название, – заметил он.

– Его придумал один из наших друзей, месье Овид Лафлер, учитель из Сент-Эдвижа. Ему так понравилась уютная обстановка дома, что он сравнил его с маленьким раем. Это красивое прозвище понравилось моим детям, и с тех пор мы продолжаем его использовать.

– Очень милая история! По-моему, мадам Дельбо, я читал в какой-то статье, что вы выросли в здешних местах. Я уверен, что вы можете многое рассказать о прошлом поселка.

– Несомненно, месье Клутье. К сожалению, я должна вернуться в Квебек к концу недели. Мне предстоит еще три выступления в Капитолии. А по возвращении я поеду к мужу на берег Перибонки, где у нас имеется скромное владение. Небольшой участок леса, заводь реки и бывшая хижина золотоискателя, превратившаяся сегодня в достаточно просторный и очень уютный дом для нашей семьи. Боюсь, у меня не будет возможности увидеться с вами раньше сентября.

Мартен Клутье выглядел расстроенным, что вызвало неудовольствие у Лоры. Она дружески похлопала его по плечу.

– Дорогой месье, я знаю буквально все о детстве моей дочери, так что расскажу вам самое главное. И покажу монастырскую школу. Ключи от нее хранятся у Жозефа Маруа, нашего хорошего друга. Раньше он работал на фабрике, а когда ее закрыли, следил за динамо-машиной. Он тоже будет вам очень полезен. О, слава Богу! Благодаря вам это лето меня уже не так пугает. Вы ведь придете к нам со своей гитарой?

– Обязательно, дорогая мадам. Я и не ожидал, что у меня будут такие приятные соседи.

Он подчеркнул свое заявление улыбкой. Это позабавило Эрмин, которая уже догадалась, какие усилия предпримет ее мать, чтобы принять своего гостя в наилучших условиях, даже если это выведет из себя ее отца, который не любил лишней суеты.

Разговаривая, они медленно шли в сторону Маленького рая. Чем дальше отходила Лора от развалин своего некогда прекрасного дома, тем лучезарнее становилось ее лицо.

– Сегодня утром я была в самом мрачном настроении, – сказала женщина, когда они подошли к Маленькому раю. – Но теперь я воспряла духом, и это лишний раз доказывает, что сострадание и дружба способны творить чудеса. Конечно, тяжело остаться без дома и всех этих уютных, привычных вещей, но, как мне не раз повторяли моя дочь и супруг, мы все остались живы, и я не должна жаловаться на судьбу.

– И все же это ужасное несчастье… Пожары – настоящее бедствие наших краев!

– Откуда вы родом, месье? – спросила Эрмин.

– Из Сент-Андре-де-Лепувант, небольшой деревушки в лесу, в пятнадцати милях отсюда. Она была построена в том же году, что и Валь-Жальбер. У нас рядом тоже есть водопад, на реке Метабешуан.

Увидев выскочившую из-за кустов Киону, он замолчал. Девочка преградила им дорогу. Она буквально светилась со своей медовой кожей, золотисто-рыжими косами и янтарными глазами.

– Мы пообедали, – сообщила она торжественным тоном, – но Мадлен оставила рагу на плите. Здравствуйте, месье, и добро пожаловать!

– Спасибо, юная барышня, – ответил гость, не скрывая своего восхищения. – Но с кем имею честь?..

– Это моя сводная сестра Киона, – сказала Эрмин.

– Я собираюсь отправиться на прогулку на своем коне. Его зовут Фебус.

Киона помахала рукой и бросилась к конюшне. Мартен Клутье счел уместным откланяться.

– Приятного аппетита, дамы, и до скорой встречи!

– В субботу мы ждем вас на чай, – напомнила Лора. – Кстати, что вы любите петь?

– Чаще всего я исполняю песни Феликса Леклерка, великого поэта и замечательного актера.

– Феликс Леклерк! – пришла в восторг Лора. – Ты слышишь, Эрмин? Нам так нравились его выступления по радио, особенно в театральных пьесах! Мы с мужем не пропустили ни одной серии «Семейной жизни»[9]. От его голоса у меня мурашки по телу бегали.

– Значит, у нас много общего, милая мадам, – подтвердил Мартен Клутье. – Ну что ж, оставляю вас, я и так злоупотребил вашим временем.

Эрмин и ее мать проводили его взглядом. Затем они вошли на кухню, где о чем-то вполголоса беседовали Тошан и Жослин.

– Вот и наши дамы! – воскликнул последний. – Я уже не знал, что и думать. Лора, ты нас напугала, умчавшись из дома перед самым обедом.

– Мне просто было необходимо немного размяться, – возразила она. – Теперь я чувствую себя лучше, гораздо лучше. У нас появился новый сосед, месье Клутье, историк по роду занятий, а также певец. Я пригласила его на чай в субботу. Эрмин, дорогая, в связи с этим не одолжишь ли ты мне немного денег, чтобы я могла поменять шторы и купить пару ламп? С несколькими удачными обновками дом будет выглядеть гораздо уютнее. Как жаль, что гостиная занята! Но, разумеется, мы не можем переселить нашу Мирей на чердак.

– Тем более что именно она подала тебе эти блестящие идеи до того, как ты удрала из дома, – сердито сказал Жослин. – Но ты не обязана следовать ее советам. Эрмин вряд ли даст тебе денег.

– Ошибаешься, папа. Мы с Тошаном стольким обязаны маме! Она многие годы платила за нас. Я хочу возместить ей эти расходы, даже если не смогу выплатить все, что она вложила в мою карьеру и в воспитание наших детей. Ты со мной согласен, Тошан?

Тот счел благоразумным согласиться. Ему хотелось помириться со своей женой: ее декольте и приоткрытые губы пробудили в нем желание.

– Совершенно верно, – подтвердил он. – И я твердо решил начать работать. Лора, с завтрашнего дня вы можете переселить Мирей на второй этаж. Мы с Мукки уезжаем в Перибонку. Я хотел взять с собой дочерей, но они наотрез отказались. Невозможно их убедить, они решили остаться в Валь-Жальбере на время отсутствия Эрмин.