«Да, это не то что наша жестяная коробка», — подумал Кнутас, когда они поднимались по парадной каменной лестнице. Утомленный жарой, Кнутас с завистью косился на голые ноги Карин. Везет же некоторым, кто может ходить в юбке!
В воскресенье, после дня летнего равноденствия, в управлении полиции было тихо и пустовато. Кое-где в кабинетах попадались работавшие сотрудники. Бросалось в глаза, что период отпусков уже начался.
В зале с окнами на парк у них состоялось совещание с начальником полиции и рабочей группой из Центрального управления. После этого они пообедали в уютном ресторанчике напротив Дворца правосудия. Затем вместе с комиссаром криминальной полиции Куртом Фогестамом отправились в район Сёдермальм, где жила Хелена Хиллерстрём.
Дом располагался в конце улицы Хурнсгатан, у самой воды, неподалеку от старинной деревянной купальни на понтонах. На углу Хурнсгатан и Лонгхольмсгатан находился спортзал общества «Фрискис и Светтис». «Стало быть, сюда она ходила на тренировки, — подумал Кнутас. — Здесь она могла познакомиться с убийцей».
Квартира находилась на последнем этаже. Тесный старый лифт не мог вместить всех. Карин Якобсон, к большой радости тучноватых коллег, вызвалась подняться по лестнице. Дом казался обшарпанным. Из-за одной двери доносились звуки поп-музыки, за другой кто-то бренчал на пианино. «Что люди делают дома в такой потрясающий солнечный день, да еще и в воскресенье?» — подумала Карин.
Пер Бергдаль, по-прежнему сидевший на больничном, открыл дверь после второго звонка. Они едва узнали его. Лицо загорелое и посвежевшее. Волосы коротко подстрижены, подбородок тщательно выбрит. Он поздоровался без улыбки:
— Проходите.
Квартира резко контрастировала с замызганной лестницей. Она была большая и просторная, с высокими потолками, красивый паркетный пол блестел в лучах солнца. Большая современная кухня была совмещена с гостиной. Холодильник, морозилка и вытяжка из нержавейки, на стенах кафель с декоративным орнаментом. Суперсовременный миксер. Длинная стойка с барными стульями с двух сторон отделяла кухню от гостиной. Здесь стояли кожаные кресла и столик с мозаичной столешницей. Всю стену занимала дорогая стереоустановка. Над ней на полках из березы красовались ряды дисков. Пер Бергдаль явно был ценителем дорогих вещей.
— Давайте сразу о деле, — начал Кнутас. — Как вам наверняка известно, на Готланде убиты уже три женщины. Во всех трех случаях убийство происходило по одному и тому же сценарию. Мы склонны думать, что убийца — одно и то же лицо. Мы приехали сюда, чтобы найти точки пересечения между Хеленой и другой потерпевшей, Фридой Линд. Фрида Линд жила здесь же, в Сёдермальме, и только год назад переехала с семьей в Висбю. Ее муж — уроженец Готланда. И Фрида, и Хелена ходили на тренировки в зал общества «Фрискис и Светтис». Нас интересует, не могли ли они там познакомиться между собой? И не там ли они повстречались с убийцей?
Кнутас сделал паузу и посмотрел на Пера Бергдаля. Тот выглядел потрясенным.
— Вы хотите сказать, что убийца здесь, в Стокгольме?
— Да, такая возможность существует. Вам известно, с кем Хелена общалась на тренировках?
— Даже не знаю, — пробормотал Бергдаль. — Она обычно ходила на тренировки с двумя подругами, которые живут здесь неподалеку. Не уверен, общалась ли она с кем-то еще. Не могу припомнить ничего особенного. Ясное дело, она упоминала каких-то людей, с которыми случайно встречалась. Один раз она столкнулась с коллегой с прежней работы, больше они не виделись, насколько я знаю. Вы можете спросить у ее подруг, с которыми она ходила туда. Может, они что-нибудь знают?
— Хорошо, мы свяжемся с ними. Имя Фриды Линд вам было ранее знакомо?
— Нет.
— Что-нибудь необычное происходило в период, предшествовавший смерти Хелены? Может быть, вы что-нибудь вспомнили задним числом?
— Я все это время только и делал, что думал о Хелене и о том, кто мог убить ее, но так ни до чего и не додумался. Я хочу только одного — чтобы вы как можно скорее задержали его. Чтобы весь этот кошмар наконец прекратился.
— Мы делаем все, что от нас зависит, — проговорил Кнутас.
— Хочу показать вам одну вещь, которую нашел на чердаке. Минуточку, — сказал Пер Бергдаль и поднялся.
Он вернулся с картонной коробкой в руках. Открыв крышку, извлек стопку бумаг:
— Не знаю, имеет ли это сейчас какое-нибудь значение, но я оказался прав.
Он протянул стопку комиссару полиции.
Кнутас пробежал глазами бумаги. Это были любовные письма. Электронные сообщения, адресованные Хелене Хиллерстрём, которые она распечатала и сохранила.
— Коробка была спрятана на чердаке, в самом дальнем углу. В старом шкафу. Поэтому я нашел ее только сейчас. Мой брат переехал в большой дом и попросил у меня этот шкаф. Я решил проверить, не остались ли там какие-нибудь вещи. И нашел вот это.
На сообщениях стояли даты четырехлетней давности. Они были написаны в течение одного месяца. Октябрь. «Осенний роман, — подумал Кнутас. — И весьма пылкий, если судить по письмам». Отправителем значился Кристиан Нурдстрём.
Значит, все-таки правда. Почему Нурдстрём отказывался признаться, что между ним и Хеленой что-то было, хотя его не раз спрашивали об этом во время допросов? Об этом пока оставалось только гадать.
Кнутас позвонил Кильгорду и попросил его немедленно вызвать Нурдстрёма на допрос. Он ругал себя за то, что не остался в Висбю. Дорого бы он отдал, чтобы лично допросить Нурдстрёма.
Но теперь уже ничего не поделаешь. Они в Стокгольме, и надо довести до конца то, ради чего они сюда приехали. Не факт, что интрижка с Нурдстрёмом имела значение для следствия.
Коробку с письмами они забрали с собой.
Записав имена и телефоны подруг Хелены, они отправились в зал спортивного общества «Фрискис и Светтис». Несмотря на летнюю жару и середину дня, там царило оживление. Они вошли в светлый, просторный холл со скамейками, под которыми стояла уличная обувь. Через стеклянную стену можно было наблюдать, как в зале скачут под латиноамериканскую музыку человек тридцать под руководством мускулистой девушки в трико.
Они подошли к администратору. Ухоженная блондинка лет сорока, в белой футболке с эмблемой клуба на груди, приветствовала их. Они выразили желание поговорить с директором.
— Это я, — ответила блондинка.
— Тогда вам известно, зачем мы пришли, — сказал Кнутас. — Мы ищем кого-нибудь, кто мог бы что-то рассказать о двух женщинах, приходивших сюда на тренировки. Вы сами не узнаете их? — спросил он и достал из кармана пиджака конверт с фотографиями. — Это Хелена Хиллерстрём, первая жертва убийцы.
Женщина за стойкой посмотрела на фотографию и покачала головой:
— Нет, я ее не знаю. Мне уже показывали эту фотографию. Понимаете, здесь проходит столько людей. Все зависит от того, когда она тренировалась. Возможно, ее тренировки не совпадали с графиком моей работы.
Кнутас показал фотографию Фриды Линд. Лицо администратора изменилось.
— Да, эту я знаю. Фрида. Фрида Линд. Она ходила к нам несколько лет.
— Она обычно приходила одна?
— Да, почти всегда.
— Вы хорошо ее знали?
— Нет, не сказала бы. Иногда мы перекидывались парой фраз. Но не более того.
— Вам известно, общалась ли она здесь еще с кем-нибудь?
— Нет, не думаю. Она в основном приходила одна. Может быть, пару раз приводила с собой кого-то.
— Мужчину или женщину?
— Насколько я помню, это были приятельницы.
— Спасибо, — сказал Кнутас.
Никто из сотрудников также не смог сообщить ничего нового. Большинство знало в лицо погибших женщин, но не могли припомнить ничего особенного.
Час спустя они покинули помещение под звуки песни Рикки Мартина «She Bangs».
Северные холмы располагались за дорогой, если смотреть со стороны школы, позади северной части крепостной стены.
Сегодня пятница, он решил прогулять классный час — сказал, что ему надо к зубному врачу, а записку от родителей он забыл дома. Это давало ему шанс улизнуть из школы раньше остальных. Учительница поверила ему и отпустила. Просто невероятно, что она ничего не замечает. Неужели она не знает, что они с ним вытворяют, или просто делает вид, что не замечает?
