– Тобаски вернулся сюда? – спросил Джек.

– Если это так, то для меня это новость.

– Как долго он жил здесь?

– Не знаю.

– А что знаешь?

– Я уже все рассказал. Я просто снимаю этот дом на лето.

– Я понимаю, что ты расстроен, но это важно.

Уиндем поднял руки.

– Я не знаю, что еще рассказать. Я могу сделать что-нибудь для тебя?

Джек уставился на него. Тело Уиндема… оно начало колебаться.

«Это просто перенапряжение. Ты истощен, и вот последствия», – успокоил его голос.

Джек вытер пот, заливавший глаза, и попытался собраться. Картинка перед глазами начала расплываться.

– Что с тобой? – спросил Уиндем.

«Это посттравматическая реакция. Просто расслабься и дыши».

Да, рациональное решение. Дышать.

Потом раздался другой обеспокоенный голос: «Нет. Это неправильно…»

Теперь тело Уиндема дрожало, словно при землетрясении. Джек споткнулся и ухватился за диван, чтобы не упасть. В глазах потемнело.

Уиндем подъехал к нему.

– Эй, ты плохо выглядишь! Я вызову «скорую».

Джек дотянулся до мобильного телефона, но тут у него подкосились ноги. Он попытался раскинуть руки, чтобы смягчить падение, но они не слушались, и он упал, больно ударившись о ковер грудью и лицом. Джек не мог пошевельнуться, он вот-вот должен был отрубиться.

«Нет, только не это, не сейчас!»

Он попытался сконцентрироваться на Уиндеме, который схватил телефон.

– Держись, парень! Святой боже, не умирай у меня на руках! Джек открыл рот, чтобы что-то сказать. Перед глазами появились черные пятна. Он тонул…

«Борись! Не сдавайся, борись!»

Тонул…

Из кухни послышались шаги.

– Фил! Боже, как я рад, что ты пришел! – сказал Уиндем. – Помоги его передвинуть.

Шаги замерли у головы Джека.

– У этого парня пистолет, – отозвался Фил.

– Я знаю. Он ищет Тобаски. Боже, Фил, помоги мне его поднять!

Пистолет Джека вынули из кобуры. Его охватило дурное предчувствие. Он перевел взгляд на Уиндема.

– Помнишь, на прошлой неделе я рассказывал тебе о новом препарате от паралича? – спросил Фил.

– И что?

Выстрелом Уиндему снесло половину затылка.

Это было подобно подъему из небытия. Сначала не было никаких звуков, никаких воспоминаний. Он не понимал, кто он такой. Чувствовалась лишь далекая монотонная пульсация где-то во тьме. Пульсация медленно приближалась, нарастала… Потом возникли ощущения. Сухость в горле. Волоски на груди неприятно кололи кожу. С губ капала слюна.

Больше всего усилий потребовалось, чтобы открыть глаза. Сначала они не реагировали, а когда все-таки открылись, то все, что он увидел, была темнота. Джек чувствовал лбом какую-то шероховатость. Горло было словно скованным. На голову ему натянули мешок. Судя по ощущениям, джутовый.

Туман в голове начал рассеиваться, но страх еще не покинул его, как и паника. Джек дернул головой, и в лоб словно воткнули раскаленный гвоздь. Стон, который ничем не напоминал его голос, сорвался с губ.

– Просто расслабься, подыши, и все пройдет, – послышался голос. – Ты же знаешь процедуру.

Фил… Да, так его звали. Так Мэтт Уиндем называл его.

Боль, которая молотом била по голове, была Джеку знакома. Такую же муку он пережил, когда очнулся привязанным к стулу в собственной спальне и увидел Майлза Гамильтона, стоявшего рядом с перепуганной Амандой.

Им владел страх, силы которого было достаточно, чтобы развеять туман.

«Спокойно! Успокойся и сосредоточься».

– Я проведал Майлза, и он сообщил мне цифровую комбинацию к сейфу, который находится в одном из пляжных домов, принадлежащих его семейству, – сказал Песочный человек. – Я нашел там много неожиданных вещей, и среди них особую химическую смесь, которую он использовал в Вирджинии специально для тебя. Я щедро намазал этой дрянью ручку двери, и, как и ожидалось, ты сделал все по сценарию. Майлз говорил, что ты никогда не изменяешь своим привычкам.

Человек стоял прямо перед ним. Джек ощупал нейлоновую веревку, которой его запястья были притянуты к лодыжкам, дотянулся до каблука и подумал: «Слава Богу!»

– Я думаю, настало время нам встретиться лицом к лицу, Джек. Но сначала нужно включить подходящую музыку, чтобы создать соответствующую атмосферу.

Загрохотала «Испанская рапсодия» Равеля. Аманда часто ее играла. Майлз Гамильтон включил ее, перед тем как перерезать Аманде горло.

Майлз размахивает скальпелем под музыку, словно дирижирует. Другой рукой, затянутой в перчатку, он любовно проводит по волосам Аманды. Потом он заводит руку ей под подбородок. Всхлипывания Аманды скрадывает лента, которой заклеен ее рот. Ее ноздри раздуваются. Смертный ужас в ее глазах ранит сердце Джека подобно кинжалу.

Майлз подносит скальпель к ее горлу. Джек видит, как холодные голубые глаза Гамильтона тускнеют, он охвачен экстазом.

– Что ты чувствуешь, такой беспомощный, такой одинокий? Твоя жизнь, твои чувства, все, что ты любишь, и твоя судьба – все в моих руках, а мне ведь только девятнадцать*.

Джек пытается вырваться. Страх все растет и достигает ужасающих масштабов, полностью поглощая его разум. Здравый смысл разваливается на глазах. Все, что он видит, – это Аманда. Все, что он видит внутренним взором, – это ребенок, их ребенок. Святой Боже, прошу, помоги!

Издалека доносится голос: «Ты снова переживаешь это. Ты должен остановиться…»

–  Ты когда-нибудь слышал, как стонет душа? – спрашивает Гамильтон. – Я слышал. Это замечательно! Вот послушай, – говорит он и сдирает ленту со рта Аманды.

Раздаются ее пронзительные крики.

– Пожалуйста… – умоляет Аманда. – Я беременна. Мой ребенок… Пожалуйста, не трогайте моего ребенка!

– Забери меня! – рычит Джек, но слова скрадывает лента на губах. Он хочет поторговаться с Гамильтоном, обменять информацию на жизнь Аманды, но не может из-за этой чертовой ленты.

– Не волнуйся, Джек. Я не собираюсь убивать тебя, – говорит Гамильтон. – Я хочу, чтобы ты жил и постоянно помнил об этих мгновениях. Тебе не удастся убежать от них. Каждая секунда твоей жизни будет наполнена борьбой с тьмой, которая пытается тебя проглотить.

Внутренний голос сказал: «Сконцентрируйся, помни о ботинках».

Аманда кричит, ее тело вздрагивает. Джек не может смотреть на нее. Его разум затягивает темная вода.

Аманда снова умоляет.

– Твой ребенок не станет частью этого мира, – шепчет Гамильтон. Он кладет руку на ее большой живот и подмигивает Джеку, как старому другу, с которым они делят некий темный секрет. – Когда я перережу ей горло, ребенок начнет медленно задыхаться, Джек. Думай об этом. Думай об этом, когда твоя жена и ребенок будут лежать у твоих ног и умирать. А теперь смотри на меня. Смотри, как я уничтожу твой мир.

Мешок слетел с головы Джека.

Песочный человек напоминал клоуна из детского кошмара. Его лицо, широкая голая грудь с буграми мышц и канатами вен и массивные плечи были окрашены в черный цвет. Короткие волосы были выкрашены черной краской и торчали, словно иглы дикобраза. Джинсы и ботинки тоже были черного цвета. Только белки глаз оставались белыми. Он стоял в двух метрах от стула, широко раскинув руки в жесте одобрения, словно актер перед ликующим залом За ним на столах, придвинутых к трухлявым стенам, стояли десятки зажженных свечей.

Песочный человек улыбался. У него были красные, как у вампира, зубы.

– Что скажешь? – спросил Песочный человек.

Джек не ответил. Он несколько раз моргнул, пытаясь избавиться от образов, которые кружили вокруг него. В глазах прояснилось. Он был привязан к крутящемуся офисному стулу. Рубашку с него сняли. «Зачем?» – встревожился Джек. Слева стоял стол со стереосистемой, за ним – открытые окна.