Внизу со щелчком хлопнула дверь. Он снова перевел взгляд на окно. Флетчер гадал, вспоминает ли еще о нем Алан. Что бы он сказал, если бы узнал, что человек, который пытался разоблачить делишки ФБР в «Грейвз», человек, которого он пытался выследить и убить, знал, кто такой Песочный человек, бывший пациент «Грейвз»?

Флетчер отвернулся от окна. Габби сначала придет в больницу за мальчиком. После этого умрет еще одна семья. Он был уверен, что это случится в ближайшие нескольких дней. Внимание всей страны – вот что нужно Габби.

Надо бы чем-то занять Алана и его прихвостней, пока Джек будет выслеживать Песочного человека.

Флетчер огляделся. Его взгляд остановился на женщине, лежащей на кровати. На ее левой скуле он увидел небольшой чистый участок кожи.

Ему в голову пришла интересная мысль.

Левой рукой он взял ее за голову и прижал большой палец правой руки к ее лицу. Потом, подхватив ноутбук, вышел из спальни.

На щеке женщины красовался прекрасный отпечаток его пальца. Даже ребенок мог бы без труда его распознать.

Малколм Флетчер улыбнулся. Какой милый способ объявить Алану о своем воскрешении!

Алан Линч стоял спиной, и Джеку выпала возможность незаметно рассмотреть бывшего начальника. За прошедшие годы Алан почти не изменился. То же круглое брюшко, те же темные редкие волосы и костлявая фигура. И еще больше деланной небрежности в одежде: без пиджака, на слегка помятой рубашке расстегнуты две верхние пуговицы, галстук приспущен, рукава рубашки закатаны до локтей. Словом, портрет человека, готового делать работу. Газетчики любят такое.

Алан был с высоким светловолосым человеком. Они стояли совсем близко, чтобы можно было разговаривать, не рискуя быть услышанными.

Джек подошел к ним. Алан заметил его через плечо.

– Джек! – удивленно воскликнул он. – Это ты? Боже! Я еле рассмотрел тебя за всеми этими мышцами. Ты что, берешь на грудь весь спортзал?

Он рассмеялся собственной шутке. Как и высокий мужчина. Алан продолжил:

– Виктор, познакомься, это Джек Кейси, один из лучших и умнейших людей в моей команде.

Виктор с легкой улыбкой протянул руку. Джек пожал ее, удивившись силе этого человека.

– Рад знакомству, – сказал Виктор и повернулся к Алану. – Я должен позвонить. Извините меня, джентльмены.

– Вы судебный криминалист? – спросил Джек.

– Всего лишь лабораторная крыса, – ответил Виктор.

– Какой профиль?

– Отпечатки пальцев.

– Виктор – один из наших лучших специалистов по отпечаткам пальцев, – сообщил Алан. – Возможно, самый лучший.

– А как там Майк Хауптман поживает? – спросил Джек Виктора. – Тот случай со снегоходом серьезно повредил ему спину.

– Он относится к этому спокойно, как и все мы.

– Передайте ему привет.

– Хорошо.

«Только для этого придется поехать в Клируотер, штат Флорида. Когда два года назад он вышел на пенсию, то отправился туда, – подумал Джек. – С этим парнем надо быть осторожнее».

Он увидел, как человек, называющий себя Виктором, исчез за черным фургоном. Открылась и захлопнулась дверь. Остался лишь свист ветра.

– Ты неплохо выглядишь, Джек, – сказал Алан. – Здоровый и сильный. Я рад видеть, что северо-восток на тебя хорошо влияет. Хотя, должен признаться, я удивился, узнав, что ты вернулся в игру. – Голос Алана был полон мнимой заботы. – Я слышал, что ты плотничаешь в Колорадо. Что заставило тебя уехать?

Джеку хотелось бросить ему в лицо правду, которую сообщил Флетчер, – глубоко воткнуть ее, как кинжал, в бюрократическое сердце Алана. Вместо этого он ответил:

– Почему вы здесь?

– Ты только что познакомился со специалистом по отпечаткам пальцев, который отправился в один из фургонов, напичканных современным оборудованием и лучшими умами в этой области. Мы с тобой стоим возле места преступления серийного убийцы, который может стать страшилкой для всей страны. – Он говорил вежливо и дружелюбно. – Так как ты думаешь, почему я здесь?

– Я не припоминаю, чтобы кто-то приглашал вас.

– Ты связался с людьми в нашей лаборатории. Я был там по другому вопросу и случайно услышал твое имя. Я узнал, чем ты занимаешься, проверил кое-что… и вот я здесь. Я был в отеле, когда эта история появилась в новостях, а потому…

– То есть вы не вмешиваетесь, просто консультируете.

– Точно.

– Значит, вы решили приехать сюда без предупреждения, и все это по доброте душевной?

– Хочешь сказать, мне нужно приглашение, чтобы помочь старому другу?

– Я не ваш друг и у вас здесь нет юрисдикции. Собирайтесь и уезжайте.

– У тебя здесь тоже нет юрисдикции.

– Вы правы. Поговорите с главным следователем, Биллом Даффи. Он вам скажет то же самое. До свидания, Алан.

Джек повернулся и пошел к дому. Алан сказал:

– Подожди минуту. Подожди одну минуту, черт возьми! – Он загородил Джеку дорогу. – Хотя бы на минуту перестань быть упрямым сукиным сыном!

Джек смотрел ему в глаза, чувствуя, как внутри закипает ярость.

«Аккуратно!»

Алан засунул руки в карманы. У него было усталое лицо. Ему понадобилась минута, чтобы подобрать подходящие слова.

– Семь лет назад я неправильно поступил с тобой, – признался он. – После Слэвина я позволил тебе взяться за дело Гамильтона. Я не знал, какие… серьезные у тебя проблемы. Я предполагал, что с психологической точки зрения ты не в лучшей форме, и все же позволил тебе заняться этим. Почему? Потому что ты был лучшим моим спецом, и я знал, что ты его поймаешь. Ты это сделал. Но все же это было ошибкой. То, что происходило с тобой… Тогда мы не были достаточно подготовлены, чтобы заметить тревожные признаки. Теперь все изменилось, у нас ведется строгий психологический отбор, все работают в командах, мы предлагаем консультации, выходные и так далее. Все это для того, чтобы избежать потери самообладания или чего похуже.

Джек смотрел на Даффи, который разговаривал с детективом в штатском возле машины без опознавательных знаков.

– Эй, Джек, ты слушаешь? Я пытаюсь сказать тебе что-то важное, а ты меня игнорируешь.

Гнев Джека медленно нарастал. Он перевел взгляд на лицо Алана.

– То, что случилось с Амандой… – продолжил Алан и осекся. Он глубоко вздохнул. – Это моя вина, Джек. Я виню себя за то, что случилось с ней. И с тобой. Нам следовало притормозить. Мне нужно было забрать у тебя это дело. Но в том и состоит проблема… Всегда понимаешь, что следовало сделать.

Услышав имя Аманды, Джек начал закипать. Он сжал кулаки и представил, как сделает из Алана отбивную: «Ах ты двуличный, лживый м…»

«Не надо, Джек, не делай этого!»

Линч откашлялся.

– Я слишком долго нес бремя вины. Все это время… оно грызло меня изнутри. Боже, из-за него я получил второй инфаркт…

– Да, я помню, вы были так убиты горем, что бортанули меня через две недели после того, как я похоронил жену. Конечно, вы всегда были отличным парнем!

– Эй, давай разберемся! Я не хотел тебя увольнять. Решение отпустить тебя на вольные хлеба принимало начальство. Когда я говорю «отпустить», то имею в виду все: никакого выходного пособия, пенсионного фонда, медицинской страховки. Кто, по-твоему, воевал за тебя? Кто, как ты думаешь, покрыл счет за полугодовое медицинское лечение, который тянул на тысячи? Ясное Дело, что твоя медицинская страховка здесь ни при чем.

– Все, что угодно, лишь бы крепче спалось ночью!

Лицо Алана окаменело, но он взял себя в руки.

– Послушай, я знаю, что ты до сих пор злишься на меня, но давай посмотрим на факты. Не я пытался голыми руками убить какого-то репортера из бульварной газеты. Когда он решил подать в суд, то это был иск не к тебе, Джек, это был иск ко всем нам, и угадай, кто выделил деньги. Угадай, кто уговорил его решить вопрос без суда и не светить твое имя в газетах. Тебе повезло, что тебе не пришили попытку убийства. А что касается другой твоей внеаудиторной деятельности… Послушай, я тебя не сужу, но люди, которые считают деньги, судят. Они начали задавать вопросы, немного покопали, и им не понравилось то, что они обнаружили. Я защищал тебя сколько мог.