Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Джек вел корабль вслепую: облака газа, окутывавшие поверхность незнакомой планеты, заволакивали иллюминаторы, мешали работе радиолокатора. Лишь на расстоянии трехсот с лишним метров от поверхности Венеры Джек смог разглядеть еще что-то, кроме желтых вихрей. Он посадил корабль и выключил моторы.

– Разумеется, выйти из ракеты я не мог, – сказал он. – По многим причинам не мне первому суждено было ступить на почву Венеры. Должно быть, эта честь выпадет кому-нибудь тогда, когда будет решен вопрос о дыхании. Но, во всяком случае, я был на Венере и видел ее. – Он пожал плечами и со смущенным видом негромко выругался. – Сколько раз повторял эти слова на своих лекциях, а вот до сих пор не могу к ним привыкнуть. Я уже говорил, что на Земле наиболее точное представление о Венере дает пустыня Пейнтед Дезерт. Может, это и действительно так. Я там не бывал. На Венере дуют ветры огромной силы и отрывают от скал целые глыбы. Мягкие породы выдуваются, возникают настоящие пыльные бури. Твердые остаются и, выветриваясь, принимают самые причудливые формы и окраску. Некоторые напоминают грандиозные, величественные монументы. Горы и впадины – самых фантастических очертаний; иногда кажется, что ты в пещере, только освещенной. А свет там какой-то странный. Такого на Земле не увидишь. Оранжево-красный, яркий, очень яркий и какой-то зловещий. Таким бывает летнее небо во время заката перед грозой, когда вот-вот загремит гром. Только гроз на Венере не бывает, потому что нет ни капли воды. – Он помолчал. – Молнии сверкают часто, а вот дождей нет…

– Не знаю, Митч, – вдруг отрывисто сказал он. – Даст ли вам это что-нибудь?

Я ответил, не сразу. Взглянув на часы и увидев, что до отлета в Нью-Йорк остались считанные минуты, я нагнулся и выключил магнитофон, спрятанный в портфеле.

– Вы мне очень помогли, Джек, – заверил его я. – Но мне этого мало. Сейчас я должен лететь обратно. Послушайте, не могли бы вы приехать в Нью-Йорк? Мы бы вместе поработали? Я записал все, что вы говорили, но мне нужны наглядные материалы. Наши художники могут, конечно, использовать снимки, которые вы сделали, но этого недостаточно. Вы можете помочь нам лучше всяких фотографий. – Я подумал, что наши художники все равно изобразят Венеру такой, какой она должна, по их мнению, быть, а не такой, какая она есть на самом деле, но не стал ему этого говорить. – Ну так как же?

Джек, прежде чем дать согласие, с ангельски невинным видом откинулся на спинку стула и заставил меня выслушать подробнейший план обширного лекционного турне, составленный его антрепренером на ближайшие несколько недель. Я сидел как на иголках. Выступление можно отменить, согласился он, а встречу с литераторами, писавшими за него книгу, можно, пожалуй, провести вместо Вашингтона в Нью-Йорке. Едва мы успели договориться о встрече на следующий день, как объявили посадку на мой самолет.

– Я провожу вас, – предложил Джек. Соскользнув со стула, он бросил на столик деньги для официанта. Мы протиснулись между столиками к выходу. Джек самодовольно ухмылялся и пыжился, слыша восхищенные ахи и охи узнававшей его публики. На аэродроме было темно; на фоне городских огней вырисовывались контуры взлетавших в воздух самолетов. Навстречу нам низко плыл огромный грузовой вертолет; подвешенный к нему контейнер слабо поблескивал в темноте. Вертолет летел на высоте не более двадцати метров, и мне пришлось обеими руками придержать шляпу, чтобы ее не снесло воздушным потоком.

– Черт бы побрал этих извозчиков! – проворчал Джек, подозрительно поглядывая на вертолет. – И куда лезут? Их место на грузовом аэродроме! Только потому, что вертолеты могут маневрировать, эти лихачи и решили разгружаться где попало. Управы на них нет. Если бы я вздумал так обращаться с реактивными самолетами… Эй, бегите! Да бегите, же!! – вдруг завопил он, толкнув меня обеими руками в спину.

Я удивленно вытаращил на него глаза. Но тут он с такой силой толкнул меня своим маленьким телом, что я невольно отскочил в сторону.

– Какого черта!.. – начал было я, но скрежет металла и стрекот винтов заглушил мои слова. В нескольких шагах от нас на цементную дорожку с грохотом упал контейнер. Из его лопнувшего алюминиевого брюха посыпались картонки с овсяными лепешками фирмы «Старзелиус».

Одна из красных круглых картонок подкатилась мне под ноги. Я машинально поднял ее.

Освещенный огнями вертолет поднялся вверх и вскоре исчез из виду. Однако я даже не заметил этого.

– Господи, да помогите же им! – вдруг крикнул Джек, дернув меня за рукав. И только теперь я увидел, что в этой части аэродрома мы были не одни. Из-под изуродованной стенки контейнера виднелась чья-то рука, судорожно сжимавшая портфель, и в хаосе звуков я различил захлебывающиеся прерывистые стоны. Так вот чего требовал от меня Джек – помочь этим несчастным! Он подтолкнул меня к контейнеру, и мы вместе попытались поднять его покоробленный край. Но я только оцарапал руки и разорвал пиджак. Вскоре появились работники аэропорта и грубо оттеснили нас прочь.

Не помню, что было потом; когда я пришел в себя, то увидел, что сижу у стены аэровокзала на чужом чемодане, а Джек что-то возбужденно говорит мне. Он проклинал пилотов грузовых вертолетов и на чем свет стоит ругал меня за то, что я не заметил, как разжались зажимы, державшие контейнер, и еще что-то в этом роде, – я все равно не в состоянии был ничего уразуметь. Помню, с каким негодованием он выбил у меня из рук красную картонку с лепешками «Старзелиус», которую я неизвестно зачем продолжал держать. Психиатры никогда не относили меня к числу слабонервных и впечатлительных натур, но я продолжал находиться в состоянии шока даже тогда, когда Джеку, наконец удалось посадить меня в самолет.

Только потом стюардесса сказала мне, что под упавшим контейнером погибло пять пассажиров и дело, кажется, получит огласку. Но это я узнал, уже подлетая к Нью-Йорку. А пока только одно запечатлелось в моей памяти – выражение горечи и гнева на фарфоровом личике Джека и слова, которые он то и дело повторял: – Слишком много людей, Митч. Слишком тесно. Я с вами, Митч, нам нужна Венера, нам нужен космос…

3

Квартирка Кэти в Венсонхэрсте, деловой части города, была небольшой, но уютной, обставленной красиво, удобно и разумно. Кому как не мне это знать. Я нажал кнопку звонка над табличкой «Доктор Нэвин» и улыбнулся, когда Кэти открыла дверь. Но вместо того, чтобы ответить улыбкой, она упрекнула меня: – Ты опоздал, Митч. Кроме того, мы договорились, что ты позвонишь.

Я вошел и сел.

– Я опоздал, потому что чуть было не погиб. А не позвонил, потому что опаздывал. Тебя удовлетворяет такое объяснение? – Как я и надеялся, она сразу же спросила, что случилось, и я рассказал ей о том, как чудом избежал сегодня смерти.

Кэти красивая женщина. Лицо у нее неизменно приветливое и располагающее, белокурые со светлыми и темными прядями волосы всегда безукоризненно причесаны, в глазах затаилась улыбка. Я не раз глядел в это лицо, но никогда не всматривался в него так пристально, как сейчас, когда рассказывал о катастрофе на аэродроме. Увы, меня ждало разочарование. Без сомнения, моя судьба волновала Кэти. Но с таким же успехом ее могли волновать судьбы сотен ее знакомых; я не уловил на ее лице выражения, которое бы говорило, что для Кэти я все-таки значу больше, чем остальные.

Тогда я выложил другую важную новость – о Венере и моем новом назначении. Здесь, кажется, мне больше повезло. Она была удивлена, взволнована, обрадована и в порыве добрых чувств даже поцеловала меня. Однако, когда я попытался ответить ей тем же, – ведь я столько месяцев мечтал об этом! – она отстранилась и отошла в другой конец комнаты, сделав вид, что хочет заказать по автомату напитки.

– Придется выпить, – улыбнулась она. – По меньшей мере шампанского. Дорогой Митч, новость действительно замечательная?

Я решил воспользоваться моментом.

– Ты не откажешься отпраздновать ее со мной? Отпраздновать по-настоящему?

6
{"b":"14984","o":1}