— Значит, ты не хочешь понять меня? Даже не попытаешься? — спросил Констанс, глядя в ее ледяные глаза.
Гермия покачала головой.
— Я слишком долго пыталась понять тебя. И увидела только эгоизм. Слепой эгоизм, который сметет все, что увидит на своем пути. Даже любовь…
— Если бы ты не пыталась переделать меня…
— По-моему, это уже стало навязчивой идеей, — зло усмехнулась Гермия. — Никто не пытается переделать тебя, Констанс. Но мы живем в обществе… И неизбежно подстраиваемся под него. Это как в оркестре, понимаешь? Если все будут играть, как захотят, то музыки не будет. Будет безумная какофония. Вот и у нас с тобой — безумная какофония. А я люблю нежную мелодию, которая согревает и успокаивает…
— Прости, что я так и не научился играть, — холодно улыбнулся Констанс.
Он ушел, и через несколько месяцев их брак был аннулирован. Теперь Гермия была разведенной женщиной, а Констанс — холостым мужчиной. Но через полгода им суждено было встретится снова, чтобы опять окунуться в порочный круг любви, похожей на ненависть, или ненависти, похожей на любовь… А потом вновь расстаться.
После второй попытки «начать все сначала» Гермия была уверена в том, что это никогда не повториться. Более того, она искренне надеялась на то, что судьба не сведет ее с Констансом вновь. Но, увы, она ошибалась…
3
Чтобы хоть чем-то занять себя во время утомительного перелета, Констанс вытащил из кармана «Аэропорт» Хейли и попытался читать. Но раздраженный шепот позади него мешал ему сосредоточиться. Буквы, маленькие и верткие как блохи, скакали перед глазами, и Констанс тщетно пытался собрать их в слова.
— Послушай, Гермия, я ведь имею право знать, почему ты так завелась, — доносился до Констанса взволнованный шепот Пойта. — Тебя сложно вывести из себя… А с ним ты вела себя как… Как будто ты очень хорошо знала его раньше…
Неужели догадался! — усмехнулся про себя Констанс. «Очень хорошо знала…» Ты даже представить себе не можешь, насколько хорошо… Гораздо лучше, чем тебя, поверь, дорогой друг!
— Да, знала, — сердито зашептала Гермия. — Но давай поговорим об этом позже…
— Я хочу знать, с кем мы проведем отпуск, — не унимался Поит.
Интересно, почему это тебя не занимало раньше? — бесновался про себя Констанс. Она ведь не хотела лететь со мной… Это же ты настоял, Пойти. Гидов не найти! Идиот! Наверное, ты заговорил бы совершенно по-другому, если бы узнал, что тебе придется лететь в одном самолете с ее бывшим мужем… И не только лететь, а еще и шастать по всему Бали…
— Мы поговорим об этом позже… — не уступала Гермия.
— Нет уж, давай сейчас. Ты же знаешь, мне не нравятся недомолвки… Я люблю знать все наверняка. Черт! — тихо выругался Поит. — Извини… Просто эта поездка не задалась с самого начала. А все этот «Лазурный бриз»! Ведь объяснял же им тысячу раз, что я люблю точность…
— Увы, мы не можем расписать каждый шаг. В жизни много случайностей, — поспешила сменить тему Гермия.
Она определенно не хочет рассказывать ему обо мне… Интересно, почему? Потому что не хочет, чтобы я услышал, или потому что Пойти ужасно ревнив? Констанс попытался представить себе ревнивого Пойта, но у него ничего не получилось. Это выглаженное прилизанное существо, сошедшее с обложки дамского журнала, в принципе не могло ревновать…
— Очень жаль, — вздохнул Поит. — Ненавижу случайности… И все же, кто этот человек? Ты нанимала его раньше?
— В некотором роде, — усмехнулась Гермия.
— И он показал себя не лучшим образом?
— Пожалуй…
Внутри Констанса закипал гнев. Они сидят практически позади него и позволяют себе обсуждать его, как будто он вещь или раб, купленный ими на местном рынке… Он никогда не терпел подобного обращения. Может быть, потому и не был слишком востребованным гидом. Большинство обеспеченных снобов предпочитает видеть услужливое и уступчивое существо, нежели профессионала, который имеет собственное мнение. Но сейчас он летит не просто с заказчиками. Он летит с бывшей женой и ее мужем… И от нее, хотя бы от нее он вправе был ожидать лояльности…
— Может быть, ты все-таки расскажешь, что нас ожидает? — продолжал допрос неугомонный Поит. — Сдается мне, что нам все-таки придется воспользоваться услугами местных гидов.
Констанс постарался досчитать до десяти, но у него не получилось. Возмущение достигло апогея и рвалось вылиться наружу. Он засунул в карман книгу и медленно повернулся к шепчущейся паре.
— Может быть, я могу пролить свет на ситуацию? — Его глаза пробуравили Пойта, и тот смущенно потупил взгляд. — Мисс Гермия, — холодно произнес он, — мне, наверное, будет проще объяснить все вашему мужу…
Гермия покраснела до корней своих соломенно-золотистых волос. Зрачки сузились как у кошки, и зеленый взгляд впился в Констанса иглой, предварительно вымоченной в кураре.
— Если вы считаете нужным, мистер Флэтч.
Констанс улыбнулся. Несмотря ни на что, Гермия не привыкла сдаваться. И сейчас, загнанная в ловушку, она будет продолжать драться и царапаться, как разъяренная кошка. Одно было Констансу ужасно обидно: в разъяренную кошку эта женщина превращалась только с ним. С остальными она была воплощением спокойствия. Что за несправедливость?
Он снова перевел взгляд на Пойта:
— Итак, мистер…
— Капер, — пробормотал Поит.
— Итак, мистер Капер, вы хотите узнать, что связывало меня и вашу жену? — спросил Констанс так, будто выступал в роли народного судьи.
Поит оторопело посмотрел на него, а потом на Гермию. Кажется, происходящее напоминало ему театр абсурда. И, что самое ужасное, в этом театре придется играть и ему, человеку в высшей степени рациональному. Что он может ответить этому нелепому Констансу? И вообще, действительно ли ему хочется знать, что общего между ним и его невестой?
— Гермия, что, в конце концов, происходит? Мне все-таки хочется услышать это от тебя, а не от постороннего человека…
— А я и не посторонний. — Констанс сверкнул белозубой улыбкой. — Гермия — моя бывшая жена. Так что мы с вами в некоторой степени даже родственники…
Пуля попала в самое яблочко. Красивое лицо Пойта, покрытое золотистым загаром, вытянулось, а две ровные бровки поползли вверх.
— Что-о? — простонал он.
— Именно то, что вы слышали, — с деланной невозмутимостью подтвердил Констанс. — Мы с Гермией были женаты.
— Заткнись, Констанс!
Гермия вскочила с сиденья и, схватив первое, что попалось ей под руку — маленькую черную сумочку, расшитую мелким бисером, — запустила в улыбающееся лицо мужчины.
Однако Констанс увернулся, и сумочка, ударившись о дверь, ведущую в кабину пилота, упала на голубую ковровую дорожку. Констанс поднял голову и окинул Гермию выразительным взглядом. На его лице по-прежнему сияла ехидная улыбка.
— Подлец! Каков подлец! — Гермия изо всех сил ударила ладонью по спинке сиденья. — Ты превращал мою жизнь в ад, пока мы были вместе. У меня хватило ума развестись с тобой, но, несмотря на это, ты продолжаешь свое дело…
— Прошу тебя, Гермия, не надо громких слов. Большинство женщин позавидовало бы такому «аду». Муж, которого почти не бывает дома… Разве это не замечательно? Не нужно готовить, не нужно ждать его каждый вечер с улыбкой, приклеенной к лицу. Не нужно говорить избитые слова: «дорогой», «заинька», «солнышко»… Когда муж появляется раз в неделю, у жены остается огромное поле для деятельности. Разве не так?
В глазах Гермии Констанс прочитал ответ на свой вопрос. В ее потемневшем взгляде были гнев и ненависть. Черные зрачки, отороченные золотистой каймой, впились в стальной взгляд Констанса. Может быть, он все-таки перегнул палку? Но сколько можно было слушать их нелепое шушуканье за спиной?
— Эта твоя вечная ирония… — прошипела Гермия. — Кроме нее ты ни на что не способен! Как только мы долетим до Бали, я тут же, слышишь, тут же найду другого гида. А ты можешь отправляться на все четыре стороны!
Поит Капер только и успевал вертеть головой то в сторону Гермии, то в сторону Констанса. Он не мог поверить своим глазам: его Гермия, спокойная, уверенная в себе Гермия, в мгновение ока стала совершенно другим человеком. Это была какая-то фурия, разъяренная тигрица, Горгона Медуза — кто угодно, только не рассудительная Гермия, на которой он собирался жениться. А этот Констанс? Какого черта он вообще влез в их разговор? Если бы он сидел и молчал, все было бы гораздо проще… Значит, вот как выглядит ее бывший муж… Поит никогда бы не подумал, что она может выбрать такого мужчину. Этот Флэтч — полная противоположность ему, Пойту. И, по всей видимости, полная противоположность Гермии. Тогда зачем, почему она вышла за него замуж?
