– Я вижу, вы умеете работать кулаками, – сказала Маша, остановившись возле скамейки.

Отец Иоанн посмотрел на нее, вздохнул и задумчиво изрек:

– Насилие – грех, даже когда совершаешь его во благо.

– Но ведь Христос умел действовать не только словом, но и бичом, – возразила Маша. – Он изгнал бесов из одержимого. И прогнал из храма менял.

Отец Иоанн вздохнул вторично. Поднял голову, посмотрел на кроны деревьев и изрек:

– Изгоняя беса из другого, опасайся, как бы этот бес не вселился в тебя.

– Но разве плохо, если вместо того, чтобы подставить злодею левую щеку, дашь ему сдачи? Или лучше – уничтожишь его. Возможно, это спасет кому-нибудь жизнь!

Отец Иоанн сдвинул белесые брови.

– Проблема не в том, дашь ты ему сдачи или нет, – тихо сказал он, – а в том, что зло дремлет в каждом из нас. До поры до времени оно связано, заковано по рукам и ногам. Верой, страхом, совестью – у кого как. Но насилие, даже совершенное во благо, развязывает злу руки, и тогда оно овладевает тобой. – Он внимательно посмотрел на Машу и вдруг сказал: – Кровь трудно смывается с одежды. Но грех с души – еще труднее.

Лицо священника погрустнело, как, вероятно, происходило всякий раз, когда ему приходилось сталкиваться с темной стороной человеческой сущности.

– Отче, – снова заговорила Маша, – простите, что не поздоровалась и не представилась. Меня зовут Мария Александровна Любимова. Я майор полиции, работаю в уголовном розыске.

– Вот оно что. – Отец Иоанн чуть прищурил голубые глаза. – Никогда бы не подумал! Вы не похожи на полицейского.

– А на кого я похожа?

– На артистку. На фотомодель. Впрочем, я не знаком с фотомоделями и не очень хорошо представляю, как они выглядят в жизни.

– Они на порядок красивее меня. И сантиметров на десять выше.

– Мне кажется, вы себя недооцениваете. Впрочем, вам виднее.

Маша улыбнулась:

– Спасибо на добром слове. Я хотела с вами поговорить об одном деле. Мы можем присесть?

– Конечно.

Они сели на скамейку.

– Отче, я хочу поговорить с вами об одном человеке. Его имя – Владимир Маркович Черновец. Вы с ним были знакомы, верно?

Священник приподнял брови:

– Был?

– Черновец умер.

Отец Иоанн хрипло вздохнул и уточнил рассеянным глухим голосом:

– Когда?

– Сегодня утром.

Священник помолчал, глядя на деревья, и коротко уточнил:

– Это из-за инсульта?

– Не совсем. Аппарат искусственного жизнеобеспечения вышел из строя.

– Вышел? – Отец Иоанн прищурился. – А разве такое бывает?

– Скажем так: у нас есть основания полагать, что аппарату «помогли».

– Вот оно что. – Священник нахмурился. – Что ж… Да смилостивится Господь над его грешной душой. Царствие ему небесное, которого он, боюсь, никогда не увидит.

Отец Иоанн перекрестился. Маша взглянула на него острым пронзительным взглядом.

– Необычные слова для священника, – сказала она.

– Уж какие есть, – спокойно отозвался отец Иоанн. – Других Черновец просто не заслуживает.

– Могу я узнать, почему?

Он качнул головой:

– К сожалению, нет.

– Но я пришла сюда поговорить о нем.

– И напрасно. Я не хочу о нем говорить. Если это все, то я…

– Вы – его духовник, – сказала Маша.

Щека отца Иоанна дернулась.

– Уже нет, – парировал он. – И не по причине его смерти. Я снял с себя сие священное бремя еще месяц тому назад.

Любимова смущенно отвела взгляд.

– Я видела фотографию, где вы с ним стоите рядом и улыбаетесь, – сказала она. – Вы выглядите как два лучших друга.

– Это было давно. – Отец Иоанн помолчал немного, затем тихо и с явным неудовольствием проговорил: – Этот человек был сущим исчадием ада! На него не распространялись ни божеские, ни человеческие законы.

– Что же он такого натворил? – спросила Маша.

Отец Иоанн усмехнулся:

– Лучше спросите, чего он не творил. Душа этого человека была чем-то вроде черной дыры. Она не испускала света и не имела дна.

– Черновец занимался благотворительностью, – напомнила Маша.

– Попытка купить себе индульгенцию… – нахмурившись, проговорил священник. – Прощение всех грехов – и прошлых, и будущих.

– Отец Иоанн, что вы о нем знаете? И что я как полицейский, расследующий обстоятельства гибели Черновца, должна о нем знать?

Священник помолчал, холодно, из-под насупленных бровей, поглядывая на Машу. А затем произнес глухим, недружелюбным голосом:

– Вам знакомо такое понятие – тайна исповеди?

– Знакомо.

– Тогда вы понимаете, что я ничего не могу вам сказать.

– Я не прошу, чтобы вы выдали мне личные секреты Черновца. Но если у вас есть какие-то подозрения или догадки, касающиеся его смерти…

– Все, что я о нем знаю, открылось мне во время его исповедей, – сказал отец Иоанн. – Никакого другого общения у нас с ним не было.

Несколько секунд оба молчали. Отец Иоанн прервал молчание первым.

– Напрасно вы занимаетесь этим делом, – сказал он. – Черновец получил то, на что давно напрашивался. А если хотите узнать мое мнение, то я твердо скажу: его смерть – не дело человеческих рук!

Маша удивленно моргнула:

– Хотите сказать, что за ним приходил сам дьявол?

– Дьявол существует не только в сказках и Священном Писании. Он – такая же физическая данность, как и мы с вами. Вы видели его тысячу раз, но не отдавали себе отчета в том, что именно вы видите.

– Я видела много злодеев, но они были людьми, – сказала Маша.

Священник пристально посмотрел ей в глаза и тихо, задумчиво произнес:

– Дьявол ходит среди нас неузнанным.

– Разве это говорится не про Иисуса?

– Про Иисуса. Но что есть Дьявол, как не обезьяна Бога, пародирующая все его деяния?

В сумочке у Маши зазвонил телефон, она достала трубку, посмотрела на экран дисплея, на котором было написано «Мама», нахмурилась и отключила связь. Вздохнула и спросила прямо:

– За что убили Черновца? Какую тайну он унес с собой в могилу? Я не прошу от вас прямого ответа, но хотя бы намекните!

Некоторое время отец Иоанн молчал, затем недовольно посмотрел на Машу и ответил:

– Задумайтесь над тем, почему он попал в больницу.

– У него был инсульт.

– Да, но, быть может, этот инсульт что-то спровоцировало? Поговорите с теми, кто был рядом с ним в тот роковой день. И еще – корни многих бед тянутся из прошлого. Грехи не рождаются в одночасье.

– Что это значит? Черновцу за что-то отомстили?

– Я этого не говорил.

– Тогда что?

– Вы верите в то, что дьявол помогает человеку достичь успеха?

– Смотря в чем.

– Успех чаще всего связан с делами грязными и греховными.

– Не уверена, что это так. Но если вы попробуете мне объяснить…

– Простите, больше я ничего не могу вам сказать, – перебил ее отец Иоанн. – Вы кажетесь мне хорошим человеком, Мария Александровна. Мой вам совет: держитесь подальше от Черновца и всего, что с ним связано! Иначе…

Он замолчал, и Маша уточнила:

– Иначе что?

– Иначе вы рискуете потерять не только жизнь, но и душу. Прощайте, и храни вас Господь!

Отец Иоанн поднялся со скамейки, перекрестил Машу, повернулся и зашагал к церкви.

Неизвестно почему, но Машу охватила злость.

– Я найду убийцу! – громко сказала она вслед священнику.

Отец Иоанн на секунду остановился, взглянул на Машу через плечо, отвернулся и зашагал дальше. Во взгляде его Любимова прочла сожаление.

Маша достала из сумочки телефон и набрала номер Стаса Данилова.

– Слушаю! – откликнулся тот после первого же гудка.

– Стас, я встретилась со священником.

– И что он рассказал?

– Ничего конкретного. Насколько я поняла, он уверен, что Черновца убил дьявол.

Стас хмыкнул:

– А ты в этом еще сомневалась? Когда медбрат Лукьянов прыгал в окно, я успел заметить у него копыта и хвост.

– Стас, я серьезно!

– Я тоже. Этот тип спрыгнул с третьего этажа – спорхнул как птичка и приземлился тоже как птичка. А потом прошел сквозь стену, не оставив следов. По-твоему, люди на такое способны?