Джейк встал между нею и Беном.

— Рассел, ты жутко пьян. Езжай домой и проспись.

Дородный скотовод покачнулся, ухватился за край деревянного борта.

— Не п-пьян, а просто весел. — Он воинственно выпятил подбородок. — Уйди с дороги, Стоун.

— Послушай, Бен. Я не бью пьяных. Отзови своих работников, и езжайте отсюда подобру-поздорову.

— Кто этта гобо… годо… говорит, что я пьян? — Рассел вперился взглядом в Энни: — Эт-та ты говоришь, что я пьян, а, красавица?

— Даю тебе последний шанс, Рассел. — Джейку совсем не хотелось, чтобы к Энни приставали, но еще меньше ему хотелось, чтобы она вдруг оказалась в самой гуще драки.

Бен потер глаза, качнулся всем телом, привалился к борту.

— М-да. Может, я и правда пьян. Думаю, лучше мне поехать домой, — забормотал он. — Дай мне руку, Стоун.

— Вот и правильно, — сказал Джейк, протягивая руку.

Но Бен вдруг накренился и, ловко проскочив мимо ковбоя, бухнулся перед Энни на колени с воплем:

— Раз уж ты осчастливила Джейка, осчастливь и меня немножко!

Рассел схватил девушку, пытаясь поцеловать.

С криком Энни рванулась из рук пьяного. Теперь она оказалась между мужчинами. Джейк, тихо ругаясь, пытался дотянуться до Бена, минуя ее, и наконец ухватил пьяного за рубаху.

— Извинись перед леди.

— Черта с два я буду извиняться. — Бен размахнулся и нанес удар. Джейк, прикрывавший собой Энни, успел повернуться и подставить плечо.

Энни не знала, что ей делать. Затертая меж двух разгневанных мужчин, она никак не могла выбраться.

— Вот тебе, змей подколодный! — завопил Бак, в это время навалившийся на Каттера, дружка Бена Рассела. — Катись-ка отсюда! — Но тут кто-то из хулиганов налетел на старика и столкнул его с воза.

Между тем Джейк сражался на возу с четырьмя противниками. Звучные удары кулаков следовали один за другим, перемежаясь хриплыми выкриками и стонами. Женщины и мужчины, не принимавшие участия в драке, торопливо слезали и спрыгивали с воза.

Энни сорвала туфлю и лупила ею всех, кто попадался под руку, стараясь не задеть Джейка.

— Энни, слезай с воза, — крикнул Стоун. — Не лезь в это дело.

— Размечтался! — ответила девушка и хорошенько стукнула высокого мужчину по имени Спейд сначала по щеке, а потом по локтю.

Тот прорычал какую-то гадость и толкнул ее. Джейк сбил негодяя с ног, увернулся от кулака Бена и повалился на сено рядом с Энни.

— Джейк, Джейк! — С трудом встав на четвереньки, она поползла сквозь горы сухой хрусткой люцерны.

Спейд ухватил ее за блузку и рявкнул:

— Прочь с дороги, сучка!

Энни услышала треск — это рвалась тонкая ткань. Но тут вдруг кучи сена взметнуло вверх словно от взрыва, и из сена выскочил Джейк. Он увлек Спейда куда-то к высокому борту воза.

Чьи-то руки обхватили ее сзади. Энни рванулась изо всех сил, но тут услышала знакомый голос Трэвиса:

— Боссу нужно свободное пространство, чтобы драться.

И ее стянули с воза.

Потом Трэвис снова запрыгнул на воз и атаковал какого-то неотесанного и наглого на вид ковбоя. В бледном свете луны мужчины сталкивались и падали, изрыгали проклятия и ухали. Энни, закусив губу, пыталась не упустить из виду стремительно мечущуюся фигуру Джейка, едва видную среди летающих клочьев сена…

Кто-то крикнул:

— Шериф едет!

— Ой-ой-ой, — негромко сказал Бак. — Попал Джейк как кур в ощип. С каким удовольствием Сэм засадит его в тюрягу!

Энни бросилась к возу:

— Джейк, пошли скорее. Нам пора домой.

Стоун обернулся. Лунный свет упал на его избитое лицо, и Энни с трудом сдержала стон.

— Слезай, Джейк. Все, драка кончена! Шериф Морган едет сюда.

— Да мы уже действительно тут закончили, — добавил Трэвис, вправляя себе вывихнутый палец с самым хладнокровным видом.

Джейк посмотрел на Бена, распростертого у его ног на сене.

— Одну минуту. — Он сгреб в кулак порванную рубаху Рассела и рывком заставил его сесть. — Ты все еще не извинился перед мисс Рид.

Поверженный Рассел угрюмо проворчал:

— Извините меня.

Джейк наклонился поближе к Расселу:

— Если еще раз увижу, что ты хотя бы подошел к ней, будешь носить свои зубы в коробочке! Понял?

— Понял, понял, — пролепетал Рассел разбитыми губами.

Джейк спрыгнул с воза, скривился от боли и, явно стремясь преуменьшить значение происшествия, сказал:

— Нет ничего лучше хорошей драки.

Энни потянула его за собой туда, где чернильно-черная тень деревьев обещала безопасность.

Когда они ехали обратно к Рейнбоу-Вэлли в старом грузовике, Энни припомнилась другая ночь — та, когда Джейк сказал, что «ни одна женщина не стоит того, чтобы драться за нее». А вот теперь он сидел рядом на пассажирском сиденье, весь в синяках и ссадинах, и шипел от боли всякий раз, когда их подбрасывало на ухабе.

Он дрался, чтобы защитить ее. Никто никогда из-за нее не дрался. Она почувствовала комок в горле. На глаза навернулись горячие слезы. Энни хотелось остановить грузовик и омыть его раны этими слезами, обнять его и целовать, пока не уйдет боль.

— Энни? — Его пальцы коснулись ее щеки. — Ты что, плачешь?

— Нет, — соврала она. Никогда в жизни она не призналась бы никому в такой слабости. Уж тем более Джейку.

Джейк проснулся и сразу же застонал. Последствия вчерашней драки заставили его почувствовать себя очень старым и сильно потрепанным ковбоем.

Как обычно, Энни встала раньше его и работников. Тихонько браня себя и свои разбитые, опухшие руки, которые причиняли немалую боль, он оделся.

Он вошел в кухню, которая приветствовала его запахами свежезаваренного кофе и бекона, скворчащего на сковороде, и, стараясь осторожнее обращаться со своим телом, которое болело во всех местах, сел за стол. Выпил большой стакан апельсинового сока, пытаясь не думать об обжигающей боли в разбитых губах, а, напротив, вспоминать поцелуи Энни.

— А, наш герой, — сказала Энни и поставила перед ним большую тарелку с яичницей болтуньей, беконом и жареной картошкой, а через несколько секунд вернулась с кофе и горячим печеньем.

Джейк опустил вилку и прокашлялся, не зная, как начать разговор.

Сегодня она казалась такой далекой…

Мужские голоса и грохот сапог нарушили ход его мыслей. Энни сказала:

— Вот и остальные идут, — и скрылась в кухне.

Джейк вполголоса выругался.

Вошел, как обычно, ленивым прогулочным шагом Трэвис, ухмылявшийся во весь рот.

— Эй, босс, если б я сам вчера тебя не видел на возу, то, ей-богу, подумал бы, что это тебя так отделала Старая Греховодница.

Джейк вместо ответа только многозначительно посмотрел на заплывший глаз Трэвиса и большую ссадину у него на щеке.

— Ну, если меня Старая Греховодница отделала, так она и тебя не забыла.

Трэвис плюхнулся на стул, выпил полный стакан сока и весело сказал:

— Да уж, рассчитался я кое с кем из тех, кто напал на меня тогда в «Рыжем быке».

Появился Бак и похромал к своему месту, кляня на чем свет стоит Бена Рассела и его банду. Взял горячую булочку, разломил ее, положил внутрь масла и сказал:

— Не так-то уж и плохо, что вчера случилась эта драка. Верна так нежно за мной ухаживала! — Он откусил добрую половину булочки. — И потом чуть до смерти не зацеловала.

Появились Тома и Стив, благодарно улыбнулись Энни, которая ставила на стол тарелки с яичницей, беконом, жареной картошкой да еще целую корзинку теплых булочек и печенья.

Джейк налил себе новую порцию кофе и обратился к своему закадычному другу:

— Ну что, шериф Морган сильно вчера разгорячился?

— Так разгорячился, хоть яичницу на нем жарь. — Трэвис деловито накладывал еду себе на тарелку. — Особо он остановился на том моменте, что Рассел оскорбил Энни и начал драку.

— Так что к тому времени, когда старина Трэвис кончил ему рассказывать, как все было, — подхватил Бак, — Сэм уже нацепил наручники и на Бена, и на Спейда. Сказал, продержит их в камере до утра, пока не протрезвеют. И еще велел им держаться подальше от ранчо Рейнбоу.