Это моя жизнь. Моя реальная жизнь. Эта комната… Этот дом… А то, что было прошлой ночью, не имеет никакого отношения к реальности, скорее плод воображения… некая удивительная фантазия… И Майкл Девлин вовсе не реальное существо, а прекрасный принц, о которых часто мечтают одинокие женщины, такие, как я… Всего лишь романтическое видение, иллюзия…

Она беспокойно вертелась в постели, и нежные отголоски разделенной страсти ожили, делая ощущения почти реальными. Желание разгоралось, и ей казалось, что Майкл Девлин был снова с ней, стоило лишь протянуть к нему руки.

— Реальность или фантазия, — устало шептали ее губы, — для него никакой разницы! Он доказал это с болезненной ясностью. Это ничего не значило для него.

Что она сделала с ним? Околдовала?

Весь день Майкл не находил себе места. Он метался по комнате, и ему казалось, что время тянется неимоверно медленно. Работа валилась у него из рук, он не мог даже связно думать. Одна только мысль о еде вызывала отвращение. И хотя он страшно устал, сон не шел к нему.

После часа бесцельной езды он наконец вернулся в свою городскую квартиру. Он пытался взять себя в руки и успокоиться, но все его попытки были тщетны. Бешеная злость, захлестнувшая его, была столь непривычным чувством, что он не знал, как справиться с ней.

Сначала он долго шагал из угла в угол, потом, подойдя к огромному окну пентхауса, долго стоял, глядя на открывающийся перед ним вид Бостона. Но и здесь ничто не смогло привлечь его внимание. А если бы даже и было что-то интересное, он скорее всего не заметил бы этого. Ханна — он все время видел ее перед собой. Соблазнительная, страстная, нежная…

Обман.

Снова и снова его охватывал гнев, смешанный с чувством горького сожаления. Снова и снова в нем оживали ощущения их ночи. И опять он слышал гармоничную мелодию двух тел, охваченных взаимным желанием. И каждый раз, когда в его ушах звучал мощный финальный аккорд, злость поднималась в нем с новой силой, иссушая его и разрывая его сердце на части.

Вконец измучившись, Майкл потянулся за гитарой. Даже это привычное действие сегодня требовало усилий. Он повертел инструмент в руках. Пальцы его нежно тронули струны, и звуки полились, казалось, сами собой. Фантастика!

Он знал — это та самая мелодия, что родилась ночью. Мелодия, рожденная его встречей с Ханной Чандлер.

Музыка шла из глубины его души, она успокаивала и облегчала боль, освобождая от иссушающей душу злости.

Напряжение постепенно покинуло измученное тело. Он успокоился и наконец обрел тот покой, который всегда царил в его душе.

Вернулась трезвость мыслей, и просветление снизошло на истерзанную душу, даря вдохновение. А музыка все звучала и звучала, и тогда сами собой пришли слова:

Напевая себе под нос, он пошел искать бумагу. Слова и мелодия, соединившись в одно целое, заполнили чистый лист. Майкл отложил карандаш и, положив гитару на место, почувствовал, что бесконечно устал. Впрочем, усталость эта была скорее эмоциональной, нежели физической. Музыка успокоила его, гнев перестал терзать сердце, но вопросы, которые не давали ему покоя, остались.

Несметное число вопросов… Кто она — Ханна Чандлер? И что привело ее в поместье Девлинов? Она лгала насчет рисования? А знала ли она, с кем имеет дело? Она подстроила эту встречу, специально оказавшись на территории их владений? И как ей удалось втереться к нему в доверие? Что в ней было такого, что он не смог устоять? И эта прекрасная мелодия… Действительно, откуда она пришла?

Вопросы. Слишком много вопросов, чтобы решить их все в один день. Ему необходимо отдохнуть. Чувство физической усталости и морального опустошения не было новым для него, но сегодня эти чувства, подогретые гневом, захлестнувшим его, отняли слишком много сил.

— Спать, спать, спать, — сказал себе Майкл и, быстрым движением стянув джинсы, отбросил их на ковер. И тут же послышался глухой металлический звук. Он присел на корточки, сунул руку в карман, и… О Боже, ключи Ханны!

Несколько секунд он растерянно переводил взгляд с джинсов на ключи и обратно, отказываясь верить своим глазам. Это невозможно! Как мог он положить ее ключи в свой карман и забыть про них!

Майкл покачал головой, затем поднялся и медленно стал натягивать джинсы. Он знал, что, несмотря на сильную усталость, ему придется проделать небольшое путешествие. Есть сколько угодно людей, размышлял он, которые не стали бы беспокоиться из-за такого пустяка. И разумеется, Ханна — одна из них.

Но это ничего не меняло для него. Ему придется вернуть ключи, а значит, снова встретиться с ней…

Через полчаса он уже стоял перед домом Ханны Чандлер. Он ничего не ждал от этой встречи, а просто собирался выполнить свой долг. Постучав в тяжелую полированную дверь, он хотел, чтобы она услышала его, и в то же время надеялся, что ему удастся избежать встречи с ней с глазу на глаз.

Он всегда знал, чего хотел. Он ставил перед собой цель и шел к ней так решительно и последовательно, что порой это удивляло и немного смущало его семью. Девлин много работал, всегда добиваясь своего, но никогда прежде он не был так не уверен в своих силах.

До этого момента его суждения не подвергались сомнению. Общаясь с другими людьми, он всецело полагался на интуицию, обладая уникальной способностью ускользать в тех случаях, когда новое знакомство оказывалось сомнительным и вступало в противоречие с его принципами.

Он снова постучал, и наконец послышались торопливые шаги. Потом слабый луч света вырвался из приоткрытой двери, и первое, что он увидел, — изумрудные глаза Ханны.

— Майкл? — удивленно проговорила она. — Входи. — Распахнув дверь, она пропустила его вперед.

Ее голос таил след недавнего сна, и этот чуть хрипловатый, сексуальный тембр задел самые сокровенные струны в его душе. Он шагнул вперед. Дверь захлопнулась за его спиной, и этот резкий звук привел его в чувство. Он повернулся к ней.

— Ты одна? — спросил Майкл и тут же подумал, а что он сделает, если она скажет «нет».

— Да-а, — протянула она, прикрывая рукой зевок. — Извини. Мои родные успокоились, увидев, что я в порядке, — пояснила она, сопровождая слова легким смешком. — Наверное, я выглядела усталой. Они покинули меня, строго-настрого приказав хорошенько выспаться.

Ее ответ не удовлетворил его. Взгляд невольно скользнул по полам длинного шелкового халата, который подчеркивал соблазнительные формы ее фигуры. И зов плоти вдруг ожил в нем, пройдясь легким трепетом по всему телу. Он должен знать, должен спросить… Вопрос нельзя больше откладывать.

— А твой муж? — решился Майкл.

— Мой… — ее глаза изумленно распахнулись, — муж?

Вместо объяснения он многозначительно посмотрел на ее левую руку, которую она прижимала к груди, придерживая полы халата. Золотое колечко поблескивало в лучах света.

Ханна покачала головой.

— Нет, — последовал напряженный ответ. — Нет, — снова повторила она, склонив голову. — Я… Не будем об этом. Я живу одна. — Ее голос дрожал.

Она явно не хотела быть откровенной с ним. Но вот она подняла на него глаза, и он понял, что погиб… Один-единственный взгляд, и все его трезвые мысли испарились. Все вопросы и сомнения превратились в ничто, и ему казалось, что сам он медленно и неотвратимо тонет в ее глазах. Он стал их частью, печаль в их бесконечной глубине стала его печалью. Что он мог сделать еще? Разве что прикоснуться к ним.

Он обнял ее. Прохладный шелк ее халата впитал жар его собственного тела. Ее необычайная женственность подстегнула его желание. Вздохнув с облегчением, он прижался к ней всем телом и, испытывая огромное удовлетворение, взял в плен ее ждущие и такие нежные губы.