Но чем больше Мишель гнала от себя пугающую мысль, тем настойчивее был голос внутри, тем чаще повторял, что это правда.

Ксавье поднял глаза и обнаружил, что Мишель наблюдает за ним. А она вдруг поняла, что чтение закончилась.

— Еще, еще! — потребовал Серж.

Ксавье улыбнулся. И Мишель испытала странное ощущение, словно он взял в руку ее бедное сердце и болезненно сжал в кулаке.

— Почитай еще! — просил мальчик, пытаясь вернуть внимание дяди Ксавье.

Мишель с трудом отвела глаза.

— Пора спать, мой храбрый маленький Кот в сапогах, — ласково сказала она.

— Ну, еще одну сказку! — умолял он. — Ну, пожалуйста!..

Ксавье снова начал читать, а Мишель пыталась делать все возможное, чтобы не глядеть на него. Вместо этого смотрела на Сержа и старалась убедить себя, что все это ей померещилось.

Ну ладно, хорошо, он ей нравится — это вполне понятно, но не более того. Нет-нет, конечно, она не влюблена в него, этого не может быть, это безумная, сумасшедшая мысль. Во всем виновата их дурацкая игра, спектакль, который они разыгрывают для других, притворяясь счастливой влюбленной парой. Она слишком нервничала в последнее время, к тому же хорошее отношение Ксавье к Сержу только усиливало иллюзию. Да, она позволила себе слабость попасться на удочку простой фантазии…

Серж изо всех сил боролся со сном, таращился, но глаза его закрывались все чаще и чаще. Когда Ксавье добрался примерно до середины сказки, мальчик уже крепко спал.

— Думаю, ты можешь закончить, — прошептала Мишель.

Ксавье посмотрел на Сержа и улыбнулся.

— Он очень устал. Наверное, у него было немало дел сегодня утром.

— Да, он ужасно перевозбудился, когда узнал, что мы поедем за город. Накануне уснул поздно вечером.

— Он долго спит днем?

— Обычно час-полтора.

Ксавье положил книгу.

— С тобой все в порядке? — неожиданно спросил он.

— Да, отлично. А что? — Мишель опасливо взглянула на него.

Лучше умереть, если он догадается, о чем она только что думала. Наверное, вовсю повеселится… такой высокомерный и самонадеянный. А у нее есть гордость.

— Ты вдруг побледнела.

— Нет, все отлично, — повторила Мишель, но даже сама услышала, насколько фальшиво прозвучали ее слова. — Давай уйдем, пусть он спит.

Они на цыпочках покинули комнату, оставив дверь приоткрытой.

Оказавшись в освещенном солнцем коридоре, Мишель сразу почувствовала себя лучше. Наверное, интимная обстановка спальни навеяла на меня такие странные мысли, сказала она себе и повернулась к Ксавье.

— Спасибо, что почитал Сержу сказку. Ты очень терпелив.

— Я люблю детей, — немного грустно усмехнулся Ксавье. — Если бы у меня хватило смелости быть до конца честным, то я признался бы, что ужасно хочу сына.

Мишель покосилась на него, удивленная неожиданной откровенностью. Поистине в Ксавье таились непознанные глубины… Но это никак не меняло того факта, что ее-то с ним связывает исключительно деловое соглашение. Она должна быть предельно острожной. Не стоит ставить себя в идиотское положение.

Морис с супругой вышли из своей комнаты.

— А где Серж? — спросила Люсиль.

— Спит, — первым ответил Ксавье. — Идемте, выпьем чего-нибудь на террасе.

День был жаркий, совсем летний. Многочисленные солнечные зайчики плясали по поверхности воды в бассейне, расположенном перед террасой. Кальдероны подошли к балюстраде и залюбовались видом. Мишель присела к столу под большим полосатым зонтиком.

— Мне бы хотелось искупаться попозже, не возражаешь? — спросила она Ксавье, когда он устроился напротив нее.

— Конечно нет. Ты не должна спрашивать разрешения, Мишель. Мне бы хотелось, чтобы ты чувствовала себя здесь свободно, как у себя дома. — Он понизил голос, и снова в нем зазвучала чарующая хрипотца. — Не забывай, мы завтра объявляем о помолвке.

Мишель глубоко вздохнула, как раз стараясь забыть об этом.

Уже знакомая ей служанка пришла выяснить, какие напитки подать. Вскоре Люсиль и Морис присоединились к ним.

Время летело как на крыльях. Они болтали о всяких пустяках, и Мишель стала расслабляться. Даже начала думать, что полностью контролирует ситуацию и ничего страшного с ней не произойдет.

— Мне надо посмотреть на Сержа, — сказала она, взглянув на часы. — Он будет умирать с голоду, когда проснется.

И тут вдруг Люсиль заявила:

— Как замечательно, что он будет расти здесь! Тара была бы довольна, я знаю это, Мишель. У него тут будет абсолютно все, чего они с Жаном хотели для сына.

Блаженное расслабленное состояние испарилось, как роса в июльский день. Его сменило тяжелое чувство вины.

— Да, думаю, вы правы, Люсиль. — Она избегала смотреть Ксавье в глаза. Счастье еще, что старики не замечали ее смятенного состояния.

— Вспоминаю, как она рассказывала о своем непростом детстве… и вашем тоже, Мишель. Она всегда говорила, что сделает все возможное, чтобы Серж не испытывал ничего подобного, чтобы у него была настоящая семья.

— Да, помню. — Мишель с трудом сглотнула вставший в горле ком.

— А что будет с вашей работой, Мишель, когда вы с Ксавье поженитесь? — лениво-беззаботно спросила Люсиль. — Отсюда не близко добираться до Парижа каждый день.

— Ну, я… — Она пыталась сообразить, как лучше ответить, но ничего стоящего на ум не приходило.

— Мишель думала сначала взять небольшой творческий отпуск, — пришел ей на помощь Ксавье. — А потом, если надумает вернуться к делам, сможет подыскать работу поближе к дому. Например, в Барвилле. Это всего в двадцати минутах езды отсюда. Может быть, ей даже захочется открыть свою дизайнерскую фирму. Тогда она наберет подходящих сотрудников и станет приезжать и уезжать, когда захочет.

Мишель уставилась на него во все глаза. Ей всегда хотелось иметь свой бизнес, но услышать такое предположение из уст Ксавье было странно. Успокойся, сказала она себе, это фальшивое описание фальшивого будущего. Он, наверное, прирожденный лжец, если смог сочинить такое под влиянием минутного вдохновения.

— А что, прекрасная идея! — с энтузиазмом воскликнул полковник.

Люсиль же продолжила допрос.

— Вы, наверное, скоро захотите иметь и собственных детей, правда?

У Мишель голова шла кругом. Она не представляла, сколько еще сможет притворяться. Посмотрела на Ксавье — тот улыбался ей с той же теплотой, как и во время чтения сказки.

— Это было бы замечательно, правда, дорогая? — мягко сказал он. — Но, боюсь, нам придется подождать, пока Серж привыкнет и поймет, что больше перемен в его жизни не предвидится. По крайней мере, неприятных.

Он выглядел таким искренним!.. Мишель понимала, что реальность ускользает от нее, что она начинает жить придуманной жизнью. Что ей хочется, чтобы их помолвка была не выдумкой, а явью. Чтобы этот мужчина оказался не фальшивкой. Ей хотелось довериться мягкости, теплоте его улыбки, нежности поцелуев…

Она поспешно направилась к двери.

— Извините, мне надо посмотреть, не проснулся ли Серж.

Она взбежала по ступенькам и направилась к детской. Какое счастье скрыться от вопросов!

Племянник еще спал. Мишель опустилась в кресло, где часом раньше сидел Ксавье, чтобы дождаться его пробуждения. Усилием воли она заставила себя вспомнить о том, что он совсем не мужчина-мечта, за которого его принимают Люсиль и Морис. Что они разыгрывают эту комедию, чтобы у нее не отняли Сержа, а он мог успокоить больного отца. Прекрасные, благородные мотивы, но все равно это ложь. Гадкая, подлая ложь!

И неожиданно вспомнила, что Жермен тоже лгал виртуозно. Она припомнила кое-какие из его рассказов и поразилась, как могла быть такой наивной и безоговорочно верить ему. Ксавье довольно сильно походил на него в этом отношении: лгал с той же легкостью и убедительностью.

Серж зашевелился и открыл глаза.

— Привет, мой хороший. Ты выспался? — Мальчик кивнул и потянулся. — Хочешь есть?

— Где дядя Ксавье? — вместо ответа внезапно спросил он.

— Внизу, на террасе. Давай-ка вставай, умывайся и переодевайся. Я тебе помогу. А потом пойдем к нему.