Мишель свернула на подъездную аллею и поехала между вековыми дубами.

— А вон и дом Ксавье, — сказала она, когда впереди показался особняк.

Старинное здание красовалось посреди сада, как драгоценный бриллиант в исключительно изящной оправе. И яркое утреннее освещение только усиливало сходство.

Какая красота, думала Мишель, направляя машину к парадному входу. Подумать только, ведь я была тут всего неделю назад, а, кажется, словно прошло не меньше нескольких месяцев. Столько всего случилось за последние дни!..

Парадная дверь отворилась, и на пороге появился Ксавье. Они не виделись с ужина в среду, и когда их глаза встретились, сердце Мишель сделало двойное сальто с переворотом.

Что это, радость от встречи с ним? Едва ли. Разве можно радоваться встрече с хладнокровным, расчетливым дельцом? Мишель вспомнила, как они прощались в среду вечером. Как Ксавье настоял на том, чтобы проводить ее до дверей. Как наклонился и нежно шепнул: «Спокойной ночи». Она закрыла глаза, трепеща и ожидая, что вот сейчас, сейчас его губы коснутся ее губ… Но он только небрежно чмокнул ее в щечку. И, как ни странно, она была разочарована. Это тревожило Мишель все оставшиеся до поездки дни и продолжало беспокоить сейчас.

Она пожалела, что вспомнила эту сцену именно в тот момент, когда Ксавье вышел встречать своих гостей. На нем были джинсы и синяя футболка с ярко-красной отделкой. И, надо признать, этот повседневный наряд был ему к лицу, делая его моложе и еще привлекательнее.

— Здравствуй, моя дорогая!

Мишель знала, что он приветствует ее с такой теплотой только из-за присутствия Люсиль и Мориса, но все равно ей было приятно. Более чем приятно. Непослушное сердце, которое вытворяло бог знает что с того самого дня, когда Ксавье подошел к ней в поезде, сейчас подскочило к самому горлу и затрепетало там, пытаясь выпорхнуть наружу. Она поняла, что сейчас он поцелует ее.

На сей раз не было никакого небрежного поцелуя в щеку. Он припал к ее губам уверенно и властно, словно поставил клеймо собственника. Потом повернулся к Морису и Люсиль.

— Рад вас видеть, — произнес Ксавье, пожимая руку полковнику и улыбаясь его супруге. — Проходите и располагайтесь. Чувствуйте себя как дома.

Серж вылез из машины последним. Ксавье присел перед ним на корточки и сказал с веселой улыбкой:

— Вот и ты. Здравствуй, Серж. А где же Бобо? Ты не забыл взять его с собой? — Мальчик вытащил медведя из-за спины и показал мужчине. — Здравствуй, Бобо. Ты тоже решил провести выходные на природе?

Серж приложил ухо к мишкиной морде, послушал и серьезно заявил:

— Бобо говорит, что хочет мороженого.

— Очень хорошо. Я распоряжусь, и вам обоим дадут мороженое, — так же серьезно ответил Ксавье, потом заговорщически подмигнул: — Может, даже двойную порцию. А пока хочешь посмотреть, где ты будешь спать?

Серж кивнул.

— Там большая кровать? — неожиданно забеспокоился он. — Я не хочу больше спать в своей маленькой.

— Не волнуйся, в той спальне кровать просто огромная. Вам с Бобо обоим хватит места и еще больше останется. Сам увидишь.

Он отлично обращается с мальчиком, думала Мишель, выгружая из багажника их сумки. Ксавье подошел помочь ей.

— Спасибо, я сама справлюсь, — ответила Мишель.

— Вечно такая независимая, — негромко заметил он, забирая у нее сумки, затем достал вещи Люсиль и Мориса. — Давайте сначала я помогу вам устроиться, а потом мы чего-нибудь выпьем.

Мишель смотрела, как Серж бежит вприпрыжку, чтобы поспеть за Ксавье. Он выглядел совершенно очарованным большим и сильным дядей. Даже взял его за руку, когда поднимался по ступеням. Ее, честно говоря, удивило такое доверие. Серж обычно стеснялся в присутствии посторонних, а ведь он видел Ксавье всего раз. Очевидно, его обаяние одинаково влияло как на пожилых дам, так и на маленьких детей.

Ксавье начал с того, что провел Люсиль и Мориса в отведенную им спальню на втором этаже. Большая светлая комната с двумя окнами, выходящими в сад, и с удобной современной мебелью понравилась старикам с первого взгляда. Примыкающая ванная была оборудована всем необходимым по последнему слову техники, краны сверкали, выложенный плиткой пол блестел, а зеркала увеличивали и без того немалый объем.

— Какая прелесть! — воскликнула восхищенная Люсиль. — У вас замечательный дом, Ксавье, и место просто фантастическое.

Он скромно поклонился и сказал:

— Если вам что-то понадобится, не стесняйтесь, спрашивайте.

Серж потянул его за рукав.

— Это моя комната?

— Нет, твоя дальше по коридору, — улыбнулся Ксавье и снова взял мальчика за руку. — Пошли, я покажу.

Спальня запомнилась Мишель еще с первого ее делового визита. Она и тогда подумала, что это идеальная детская. Комната была оклеена веселыми желтыми обоями, на кровати лежал большой пушистый плед такого же цвета, а на полках вдоль стены сегодня красовались игрушки и книжки.

Серж тут же кинулся рассматривать эти сокровища, схватил коричневую меховую собачку с длиннющими ушами, повернулся к Мишель и счастливо улыбнулся.

— Это Каролин выделила кое-что из запасов Софи и Жюли, чтобы Сержу не так грустно было вдали от дома, — пояснил Ксавье, когда она удивленно взглянула на него: неделю назад детских вещей здесь не было, это точно.

— Наш приезд обернулся для тебя сплошными хлопотами, — сказала она, тронутая его заботливостью. — Спасибо.

— Пустяки, это вовсе и не хлопоты. — Ксавье открыл вторую дверь. Мишель казалось, что там должна находиться ванная, но выяснилось, что она ошиблась. — Это моя спальня, я решил отдать ее тебе, чтобы ты была рядом с Сержем. Если он вдруг проснется, ты услышишь.

Она проследовала за ним и остановилась на пороге. Ну конечно, как она могла перепутать!

На полированном дубовом паркете посреди комнаты стояло непомерных размеров ложе — кровать хозяина особняка. Кровать Ксавье… При одном только взгляде на нее Мишель задохнулась от волнения.

— Но… но где же будешь спать ты?

Ксавье заметил, что ее голос слегка дрожит. Он повернулся и немного насмешливо посмотрел ей в глаза.

— Что с тобой? Боишься, что я заведу нашу игру слишком далеко?

— Нет… конечно нет. — Мишель почувствовала, как по лицу разливается краска смущения, потому что именно эта мысль и посетила ее. — Мне… мне просто не нравится, что пришлось выгнать тебя из собственной спальни.

— Ну, если тебе очень не нравится, то я всегда могу остаться, — лукаво поглядывая на нее, ответил он. — Не скажу, что эта мысль внушает мне неодолимое отвращение. Между прочим, ради убедительности нам стоило бы спать в одной комнате.

Она знала, что покраснело у нее не только лицо, но и шея, и даже грудь. На самом деле пылало все ее тело.

Он усмехнулся.

— Знаешь, смущение тебе определенно идет. Ты становишься еще более сексуальной, когда глаза сияют, а скулы темнеют от румянца.

— Я не смущаюсь, — поспешно ответила Мишель, стараясь игнорировать соблазнительную хрипотцу в его голосе. Что со мной творится? — яростно подумала она. Почему он всегда так влияет на меня? — Ясно же, что ты шутишь.

— Нет, не шучу. От нас ожидают, что мы будем спать вместе. В конце концов, мы живем не в начале тридцатых. И не забывай, мы помолвлены.

— Не думаю, что Люсиль и Морис настолько современны! — горячо возразила «невеста».

— А я уверен, — заявил Ксавье. — И нам придется по меньшей мере сделать вид, будто мы проводим ночь в одной спальне… иначе они могут заподозрить неладное.

— Ксавье, я…

— Не волнуйся, я сделаю так, чтобы они утром увидели, как я выхожу из твоей комнаты. Этого будет достаточно.

— Я и не волнуюсь, — сказала Мишель, прилагая нечеловеческие усилия, чтобы казаться спокойной. — Но мне кажется это излишним.

— Послушай, мы же не хотим, чтобы Люсиль и полковник начали сомневаться в искренности наших намерений. Все должно выглядеть достоверно. Нельзя пренебрегать даже малейшими деталями, а эта не из мелких. Я нормальный мужчина, а ты в высшей степени привлекательная молодая женщина, к тому же моя невеста…