— Вы простите меня? — сказала Роксана, помолчав.

— Не глупите. Это всего лишь маленькое недоразумение.

— Нет. Я имела в виду свои замечания по поводу истерик.

— Я прощу вас, если мы сейчас же прекратим разговоры на эту тему.

— Ладно. Прекратим. — Роксана перестала сжимать свои руки, устроилась удобнее на сиденье и принялась смотреть в окно.

Взглянув в зеркало заднего вида, Джино увидел, что Пия уснула. Было без двадцати четыре. Они приедут домой через полтора часа. Если она проспит до момента приезда, то ее будет трудно уложить спать вечером. Мисс Кэссиди уехала на четыре недели в отпуск — по его же просьбе. Он считал, что поступил верно, но сейчас почему-то растерялся.

Даже Анжела, практичная и расчетливая парижанка, испытывала подобное, занимаясь дочкой. Джино и Анжела развелись, когда Пии было всего полгода, и, конечно, она осталась с матерью и мисс Кэссиди, которую они наняли еще до рождения ребенка. Во время болезни Анжелы два года назад — агрессивная форма рака — Джино перевез Пию и мисс Кэссиди к себе, но в дела воспитания ребенка не вмешивался. Он считал, что это не его занятие. Джино в тот год был очень занят приобретением конкурирующей фирмы, переживал по поводу смерти своей бывшей жены, работал почти сутками и часто отсутствовал дома. После смерти Анжелы заботы о Пии целиком легли на плечи мисс Кэссиди. Правда, Джино созвонился со старшей сестрой Анжелы — Лизеттой, которая была замужем за итальянцем и жила в Риме. Та согласилась помогать ему.

— Я не знаю, что Франческо рассказал вам о моей ситуации, — внезапно сказал он, отвлекая Роксану от разглядывания видов весенней Тосканы.

Как эксперту-садоводу ей следовало бы быть очарованной этими видами, а ему — оставить ее в покое. Но Пия спит, а им троим придется жить под одной крышей несколько недель, так что сейчас самое время все прояснить.

— Немного, — ответила она.

И тогда Джино рассказал ей об Анжеле, мисс Кэссиди, квартире в Риме, растущей уверенности в необходимости проводить больше времени с Пией, понять причину ее истерик.

— Спасибо, что поделились со мной, — проговорила Роксана, когда Джино закончил, и он вдруг понял, что сказал больше, чем собирался, а это вовсе ни к чему.

Думая о дочери, он свернул на дорогу, ведущую к поместью, и их взорам предстало большое здание, чья терракотовая черепичная крыша мягко освещалась вечерним мартовским солнцем, а вокруг дома сквозь землю пробивалась первые весенние ростки.

— Красиво! — мечтательно произнесла Роксана и тут же спохватилась: — Я имею в виду — сегодня особенно красиво. Если сравнивать с тем, что было, когда я оказалась здесь в прошлый раз, на прошлой неделе, когда…

— Вероятно, тогда шел дождь, — закончил он за нее, не задумываясь о причине ее смущения.

Пия все еще спала, и Джино задался вопросом, насколько с ней сегодня намучаются, укладывая спать? Может, следует разбудить ее? Но в таком случае определенно не избежать криков.

В полночь Роксане безумно захотелось позвонить Рови и маме, чтобы, как тайный агент, сообщить о незаметном проникновении на установленную территорию и достигнутых успехах. А успехи были налицо: ей удалось поприветствовать экономку Марию, как старую знакомую, узнать по описанию Рови трех садовников и, ориентируясь по эскизному плану, найти свою спальню, заблудившись всего один раз.

Но Рови и мама находились в самолете на Флориду — позвонить было нельзя. А что, если Рови не смогла взять себя в руки и выйти из отеля даже с мамой? Поколебавшись, Роксана решила позвонить отцу.

— У тебя есть от них новости?

— Нет, а значит, они в самолете, — с облегчением сказал он.

— Великолепно! Скажи Рови, как только увидишь ее, что у меня все идет хорошо, пусть не беспокоится и займется своим лечением.

— Скажу, дорогая.

— Я скоро позвоню.

— Спасибо за помощь сестре.

— Это оказалось довольно легко, — солгала Роксана. — Я даже немного развлеклась. Передай ей, что все в порядке.

Роксана совсем не хотела спать, все еще живя по американскому времени. Когда Джино укладывал свою не желающую отправляться в кровать дочь час назад, Роксана чуть не выпалила что-то о нарушении суточного ритма и своем понимании Пии, но вовремя закрыла рот.

Притворно зевнув, Роксана пожелала Джино спокойной ночи и отправилась в великолепную, окрашенную в голубой цвет комнату с высокими потолками с примыкающей ванной комнатой. Эту комнату определил ее сестре Франческо. То, что спальня Франческо находилась рядом по коридору, было не случайно. Роксана задалась вопросом, смогла ли бы Рови держать себя в руках и закончить проект, если бы не его постоянные приставания?

Но есть более срочные дела. Необходимо изучить планы Ровены, ее расписание, даты поставок, расположение клумб — и все это за те часы, пока Роксана бодрствует. В комнате не было будильника, пришлось оставить деревянные ставни открытыми и позволить утреннему свету разбудить ее.

Несмотря на бодрое состояние, Роксане оказалось трудно сосредоточиться на заметках, которые передала ей в Лондоне Ровена, и на документах, которые она тайком пронесла в свою комнату из офиса сестры внизу.

Она любила цветы, кусты и сады, но не как Ровена. Ей нравились красивые аллеи, яркие цвета, сладкие, кружащие голову запахи… Но профессиональных знаний у нее нет, поэтому нужно зубрить. Завтра экзамен.

Но ее мысли все время обращались к Джино и его дочери. Какая великолепная пара — оба темноволосые, с густыми ресницами, гладкой кожей оливкового цвета, безукоризненными формами тела.

Роксана увидела, как трудно было справляться сегодня вечером с девочкой. Пия, не в состоянии усидеть смирно за большим обеденным столом, вскоре начала носиться вокруг, затем затихла в углу, играя. Устав от затейливых кукол, она ринулась в гостиную, подняла крышку рояля и принялась стучать по клавишам. Когда ее попросили прекратить, начала колотить по ним еще сильнее. Тогда ее буквально оттащили от инструмента и вывели из комнаты. Пия сопротивлялась, как могла, — стала лягаться и вопить. Джино выглядел растерянным, расстроенным — короче, дошедшим до точки. Его уязвимость странным образом притягивала Роксану. Ей вообще не нравились властные и жесткие люди. Она была замужем за таким человеком шесть лет.

Пия орала, экономка Мария определенно не знала, что делать, а Роксана пробормотала что-то о желании погулять, хотя на улице было темно.

Она прохаживалась взад и вперед по террасе, потом вокруг красивого старого фонтана. Место было великолепным. Когда наконец наступила тишина и Роксана рискнула вернуться в дом, она обнаружила, что девочка сидит на полированном столе из красного дерева, как и час назад, вся перемазавшаяся мороженым, но довольная.

Так, значит, папочка никогда не уступает Пии? — ехидно подумала Роксана и тут же одернула себя. С ее стороны несправедливо злорадствовать. Джино выглядит так, будто состарился на десять, лет.

Уже в своей тихой комнате она не могла перестать думать о Джино, задаваясь вопросом, как он влип в такую историю, и сильно желая помочь. Впрочем, такой человек, как он, не позволит ей этого. Уснула Роксана в пятом часу.

Намеревается ли садовый дизайнер Мэдисон просыпаться? Уже десять часов.

Джино провел бессонную ночь, но поднялся в восемь утра. Он запланировал, что утром они обойдут сад вместе, рассматривая ее планы. Ему было неловко стучаться в ее дверь, ведь они не договаривались о времени начала работы, но он начинал чувствовать раздражение.

Джино наивно полагал, что, поставив DVD для Пии, которая посмотрит его в тишине, он позвонит по делам, отправит электронную почту и поработает на компьютере. Увы!.. Пия заявила, что смотрела этот фильм шестнадцать раз и песни из него знает наизусть. Тогда Джино попытался занять дочку книгой, но она хотела, чтобы он почитал ей сам, ведь она не умеет читать.

— Ты можешь посмотреть картинки.