«Ей не меньше тридцати пяти, хотя выглядит моложе, несмотря на измученный вид», – отметил про себя Темре, припомнив дату правительственного переворота, вошедшего в историю как Революция Черных Шляп.
– Свою первую рамгу я показывала немногим знакомым. Им нравилось. По сравнению с тем, что выпускалось тогда официально, это было необычно. Тогда ведь считалось, что мастера иллюзий должны не сочинять всякие занятные небылицы, а учить благонравию и лояльности, и все студии находились под контролем государства, с жесткой цензурой. В моей рамге не было ничего благонравного в их понимании, я просто придумывала то, что мне хотелось. Вообще-то это был сущий бред, за который теперь стыдно, и сейчас я бы это в студию не понесла ни за какие деньги, чтобы потом не краснеть перед зрителями.
– Все-таки любопытно было бы посмотреть, – заметил Темре с оттенком сожаления.
– Честное слово, ничего любопытного. В «Колдовской Стране» это не взяли бы, и правильно. История с бесконечными продолжениями, у меня там была главная героиня – такая, знаете, идеальная девочка, необыкновенно красивая, трагически смелая и все понимающая лучше остальных. Окружающие или пытались ее замордовать – всякие коллизии, которые приходили мне в голову главным образом под влиянием стычек с СОЛО, или влюблялись и старались затащить в постель. И еще у нее была антагонистка – жестокая претендентка на королевский трон, которая всех презирала и собиралась поработить, но к главной героине прониклась лютой симпатией и хотела перетянуть ее на свою сторону. Она получилась эффектно, но при этом поверхностно, там не было настоящей проработки образа. Вроде аляповато раскрашенного блюдца, где нет ни полутонов, ни тонко прорисованных деталей – вначале цепляет внимание, но скоро надоедает. Вот ее-то Арьена и скопировала у себе в рамге. Я имею в виду, взяла без спросу.
– То есть потырила, – подсказала Кайри.
– Можно и так назвать. Если бы она спросила, я бы не возражала, но мы же поссорились. Арьена утащила ее к себе, почти ничего не изменив – та же внешность, те же слова, то же поведение, и когда я увидела рамгу Арьены, сразу узнала то, что когда-то было моим. Вообще-то она вполне могла бы придумать для этой роли своего собственного персонажа, но взяла Де… – Инора запнулась, едва не произнеся вслух имя морочанки. – Мне кажется, мою героиню она скопировала нарочно, мне назло. Хотя кто ее знает. Вскоре после этого дама из рамги объявилась как наваждение и чуть меня не убила.
– Как вам удалось уцелеть? – Темре не то чтобы почувствовал недоверие, но это самое «чуть» плохо соотносилось с тем, что он знал о мороках вообще и о дуэтных мороках в частности.
– Когда она вломилась, Кайри была дома и применила какой-то шаманский прием, которому ее кто-то научил. Морочанку это оглушило, она убралась, и мы сразу же помчались на вокзал. Опять спасибо Кайри – я тогда впала в ступор, все решала она. Правда, морочанка быстро пришла в себя, раздобыла где-то машину, угнала, наверное, и поехала за нами вдоль железной дороги. У Кайри потом в поезде шла носом кровь и кружилась голова.
– Что ты сделала? – Убийца наваждений взглянул на девочку с любопытством.
– Врезала ей «волчком, летящим в пустоту». Один мой друг умеет шаманить и рассказывал мне о таком приеме: вырываешь из себя и как будто кидаешь в пустоту часть своей силы, закрутив ее в волчок, который по дороге выдирает и наматывает на себя силу того, кто находится у него на пути.
Темре невольно присвистнул.
– Я не думала, что у меня получится, но ей мало не показалось, и мы успели смыться, – добавила Кайри.
– Тебе, как я понимаю, тоже мало не показалось. Знакомый тебе не говорил, что это смертельно опасный способ? После него можно свалиться замертво.
– Говорил. Он сказал, это прием на крайняк. Тогда и был крайняк. Что еще оставалось – смотреть, как она убьет и слопает Инору?
Та произнесла тихо и растерянно:
– Ты мне об этом не сказала.
Девочка покосилась на нее и адресовала Темре красноречивый взгляд, выражавший что-то вроде: «Так ей и незачем обо всем говорить».
– Понятно. Вернее, непонятно. Того, что у вас сплагиатили персонажа рамги, недостаточно для того, чтобы этот персонаж воплотился как наваждение. – Он не удержался от усмешки. – Могу себе представить, что творилось бы на улицах Лонвара и сколько лишней работы было бы у Гильдии, если бы любое заимствование в творческих кругах приводило к таким последствиям. Вы ведь рассказали не все?
– Мы с Арьеной поссорились, давно уже. Наверное, это тоже сыграло роль. В последний раз мы с ней разговаривали пятнадцать лет назад, а потом видели друг друга разве что издали и не здоровались.
– Из-за чего вышла ссора?
– Не из-за чего. Разговор, который вроде бы начался мирно, а потом напоролся на подводные камни, да еще с обеих сторон сразу. Я тогда по каждому поводу выставляла свои острые углы и налетала на чужие, со мной тяжело было общаться. Арьена тоже была не подарок. Мы запросто могли чем-нибудь обидеть друг друга, но обычно это через некоторое время сходило на нет, а в тот раз не сошло. Я потом думала об этом, и хотелось встретиться с ней, извиниться за резкость, объясниться, но я не знала, как она к этому отнесется, поэтому так и не пошла.
– Вы не все рассказали, – повторил Темре. – Ссора пятнадцатилетней давности – недостаточная причина для воплощения морока. Есть еще какие-то детали, которые вы, наверное, считаете неважными.
Инора глядела на свою тарелку с оставшимися от печенья крошками с таким видом, словно ее терзала внутренняя борьба. Яснее ясного, она что-то существенное пропустила намеренно, но убийца наваждений решил сделать вид, что он этой уловки не понял. Из чувства такта. Все-таки перед ним тут сидит не кто-нибудь, а Ким Энно, его любимый мастер иллюзий.
– Мне нужны подробности, – добавил Темре бесстрастно-вежливым тоном. – Это имеет значение для моей работы.
– В той рамге, где Арьена Лайдо вывела позаимствованную у меня героиню, она еще и меня изобразила. Вернее, не то чтобы изобразила напрямую, обо мне говорят ее персонажи, и говорят много нелестного. Все это очень эмоционально… Они там обсуждают мастера иллюзий Итено Кимбо, который сочиняет бездарную рамгу, воплощая в ней свои тайные обиды, и вдобавок продался неким зловещим силам. Вначале мне рамга Арьены понравилась, к тому же было интересно, что она придумала насчет моей злодейки, но когда я дошла до этого эпизода, ощущение было, как будто заманили в какое-то красивое место, а потом толкнули в грязную лужу – специально для того и заманивали…
– Хм, созвучие, конечно, налицо, но это же несерьезно… Тем более Итено Кимбо – скорее мужское имя, чем женское. Или вы опять что-то недоговорили?
– Героиня Арьены говорит о рамге этого Кимбо и приводит из нее всякие примеры – так это имеется в виду моя «Безумная команда», все взято оттуда. Еще бы я не узнала… Это как прицел на снайперском ружье, чтобы пуля попала точно в цель. Такое впечатление, что Арьена вложила туда послание для меня с расчетом на то, что оно дойдет по адресу.
– Что за послание?
– То, о чем я уже сказала, – сплошные оскорбления и мощный заряд злости, ничего больше. Не понимаю, зачем ей это понадобилось спустя пятнадцать лет.
– Заряд злости? Гм, вот это уже то самое… У вас есть с собой ее рамга?
– Нет. И в магазинах она не продается. Вообще-то Арьена Лайдо очень талантлива, ее рамга непохожа на то, что делают другие мастера, но ей так и не повезло заинтересовать своими работами ни одну из студий. Зато ее рамгу можно посмотреть в Независимом Библиотечном Клубе, есть такой в Олонве. Туда приносят свои рамги те, у кого не наладились отношения со студиями, и все желающие могут их там увидеть, или за пожертвование в пользу клуба, сколько не жалко, или даже бесплатно. Возле двери всегда висят «доски новинок», я проходила мимо, увидела там имя Арьены, заинтересовалась – и попала в приготовленную для меня западню. Наверное, все это было бы довольно забавно, несмотря на испорченное настроение, если бы не морок.
