На браслете было что-то нарисовано, похоже на буквы, но читать Энни не умела.

– Что упало, то уже мое. Симпатичная штучка, – радуясь находке, она нацепила браслет на запястье.

– Эту девочку никто не видел, шериф, – Бад Хьюитт положил фотографию Карли Джеймисон на стол Кэма. – Я показал снимок всему городу. Если она прошла через Эммитсборо, то умудрилась сделать это незамеченной.

– Хорошо, Бад.

– В парке была драка. Я разнял придурков.

– Молодец! – Кэм оторвался от бумаг. – Кто и что не поделил?

– Чип Льюис и Даг Барлоу сцепились из-за какой-то девчонки. Я отправил их по домам, а предварительно дал по подзатыльнику.

– Можно было дать по два.

– Потом на углу меня поймала миссис Атертон.

Рафферти поднял бровь.

– Жаловалась на мальчишек, которые опять катаются на скейтбордах по площади. А еще она сказала, что сын Найта трещит на мотоцикле. И…

– Я все понял, Бад.

– Еще она мне поведала, что в город вернулась Клер Кимболл. Миссис Атертон говорит страшные вещи. Гараж у Клер забит всякой ерундой, а на кухне нет ни одной чашки.

– У Минни сегодня было много дел.

– Мы ведь читали о ней статью в «Пипл». Я имею в виду Клер. Она стала знаменитой.

– Правда? – Кэм отодвинул бумаги в сторону.

– Ну да. Она художница, что ли. Или скульптор, я не помню. В журнале была фотография одной ее работы. Такая высокая, но я не понял, что это такое, – Бад пожал плечами и тут же расхохотался. – Ты знаешь, ведь мы с Клер, можно сказать, встречались.

– Нет. Я об этом не слышал.

– Да, сэр. Я водил ее в кино, и все такое прочее. Это было уже после смерти ее отца, где-то через год… Ужасно, что все так получилось, – Хьюитт нахмурился и продолжил: – Наши матери дружили. Дело в том, что они были вместе в тот вечер, когда с мистером Кимболлом случилось несчастье… Полагаю, мне надо зайти к Клер. Посмотреть, как она там. Как ты думаешь?

Кэм не успел ответить – раздался звонок.

– Полиция. Шериф у телефона, – на том конце провода кто-то вопил без остановки, и Кэм прервал звонившего. – Кто-нибудь пострадал? Хорошо, сейчас буду. – Он положил трубку и встал из-за стола. – Сесил Фогарти врезался на своей машине в дуб в саду миссис Нигли.

– Хочешь, я займусь этим?

– Нет, я сам.

«Миссис Нигли живет через один дом от Кимболлов, – подумал Рафферти уже на ходу. – Пройти мимо и не зайти будет невежливо».

Когда Кэм подъехал, Клер только что вернулась с покупками домой. Она судорожно дергала ручку багажника своей машины, но открыла его не с первой попытки. Теперь Клер стояла около «милашки» и в ужасе смотрела на сваленные в кучу пакеты и коробки. Рафферти подошел к ней сзади:

– Помочь?

Она от неожиданности ударилась головой о крышку багажника.

– Господи, неужели пугать меня днем и ночью входит в твои служебные обязанности? – она в сердцах потирала ушибленный лоб.

– Да, – он кивнул на самую большую коробку. – Что это такое?

– Да всякое-разное. Вещи. Я поняла, что для жизни спального мешка недостаточно. Ну бери же!

Он взял коробку, а Клер два пакета, и оба двинулись к дому, но вдруг Кэм остановился.

– Ты оставила ключи в машине.

– Потом заберу.

– Нет. Сейчас.

Глубоко вздохнув, Клер, с трудом удерживая в руках пакеты, выполнила указание, но тут же уронила ключи в один из пакетов.

Они прошли мимо открытого гаража, и Рафферти заглянул туда.

Инструменты ценой в несколько сотен долларов, по его подсчетам. Дерево и камень… Металл, металл, металл…

– Если ты все это собираешься хранить здесь, гараж нужно закрывать.

– Слушаюсь, сэр! Ты так серьезно относишься к своей работе? – они прошли на кухню через прачечную.

– Именно так, – он посмотрел на тарелки на подоконнике. – Куда класть коробку?

– На пол, – она проследила за взглядом Кэма и улыбнулась: – Сегодня днем ко мне заходили с визитом. И с подношениями. – Клер приподняла с одной тарелки салфетку. – Хочешь пирог?

– Да. А кофе у тебя есть?

– Нет. Есть пиво и пепси-кола. Но где-то здесь должен быть кофейник, – она стала рыться в коробке, извлекая предметы, завернутые в бумагу. – По дороге в торговый центр я заехала на блошиный рынок и купила чудесную старинную вещицу. – Клер достала немного помятую посудину.

– Я выпью пепси, – он достал бутылку из одного из пакетов, которые притащила хозяйка.

– Ну вот! Кажется, я забыла купить стаканы! Правда, тарелки теперь у меня есть свои собственные. Вот они! – с этими словами Клер пнула второй пакет. Она откинула назад волосы, подвернула рукава и улыбнулась Кэму. – Ну а как прошел день у тебя?

– С происшествиями. Сесил Фогарти врезался на своем «плимуте» в дуб миссис Нигли.

– Очень интересно.

– Она тоже так решила, – Рафферти протянул Клер бутылку пепси. – Значит, ты собираешься организовать в гараже мастерскую?

– Да, – она сделала большой глоток, отломила кусок пирога, сдвинула тарелки и села на подоконник.

– Это значит, что ты вернулась навсегда, Худышка?

– Это значит, что я собираюсь работать, пока живу здесь, – она откусила пирог и зажмурилась от удовольствия. – Кэм, можно сегодня задать тебе вопрос, который я из вежливости не задала вчера?

– Можно.

– А зачем вернулся ты?

– Хотел сменить обстановку, – он улыбнулся, но улыбка была натянутой.

– Насколько я помню, ты не мог дождаться, как бы поскорее уехать из Эммитсборо.

Он действительно уехал, как только появилась такая возможность, и ни разу не обернулся. С двумястами двадцатью семью долларами в кармане и амбициями, которым не было числа.

– Мне было восемнадцать лет, и я хотел перемен. А зачем вернулась ты?

Клер нахмурилась и отложила пирог.

– Может быть, я слишком резко изменила свою жизнь. Я много думала в последнее время об Эммитсборо. О самом городе, о людях, которые здесь живут. И о нашем доме… Вот и вернулась, – Клер вдруг улыбнулась и посмотрела ему прямо в глаза. – А знаешь, в четырнадцать лет я была в тебя безумно влюблена.

– Знаю, – Кэм расплылся в ответной улыбке.

– Это Блэйр тебе рассказал? Вот мерзавец!

– Нет, брат тебя не выдал, – он подошел к Клер вплотную и положил руки около ее бедер. – Ты все время смотрела на меня исподтишка и тратила много сил, пытаясь сделать вид, будто не смотришь. Когда я заговаривал с тобой, ты краснела. Мне это нравилось. А как ты глядела на мой мотоцикл!

Клер сделала несколько глотков. Нужно как-то закончить этот разговор, который она так опрометчиво сама завела! Ей уже не четырнадцать лет!

– У меня все еще есть мотоцикл.

Теперь натянутой была ее улыбка.

– В этом я ни минуты не сомневалась.

– Почему бы нам не покататься в воскресенье?

– Действительно. Почему бы нет?

Она допила пепси и сделала легкое движение, дав Рафферти понять, что хочет встать.

Вдалеке гремел гром. Снова светила луна, и тринадцать опять собрались на поляне. Пока они стояли по двое и по трое, разговаривая вполголоса, кто-то даже курил, но ритуальные свечи уже были зажжены. Воск начинал таять и стекать черными каплями. В яме разгорался огонь. Вот он начал подниматься языками вверх.

Люди были без масок, но лица скрывали капюшоны.

Прозвонил колокол. Голоса немедленно смолкли, сигареты погасли. Тринадцать встали в круг.

В центр вышел верховный жрец, облаченный в такой же плащ, как все остальные, но в маске козла. Все они знали этого человека, но во время шабаша и оргии он никогда не открывал лицо. Так было всегда, и так будет всегда.

Сегодня человеческой жертвы нет, а для того, чтобы его паства смогла удовлетворить свою похоть, верховный жрец привел двух проституток. Они уже участвовали в подобной «игре» и согласны были молчать дальше. За хорошие деньги можно было и между собой ничего не обсуждать, тем более что причуд у их клиентов хватало и при свете дня.