Я роняю голову на подушку. Сверху спускается серая пелена — все, сил больше не осталось. Я слышу, как Холли всхлипывает, и крепче сжимаю ее руку. Я боюсь, что она ее у меня заберет. Но она вытирает глаза другой рукой. И я понимаю, почему ее сюда пропустили.

Ховард: Все, Дэнни, я сдаюсь. Открой мне твой секрет.

Секрет? Нож по-прежнему лежал в кармане его куртки. Дэнни с трудом сдерживался, чтобы его не потрогать. Ты о чем?

Склонившись над столом в большом зале и придвинув к себе подсвечник с горящими свечами, Ховард изучал купленную Дэнни карту. Только что закончился ужин, до которого Дэнни сутки ничего не ел. Сегодня Ховард приготовил тушеную курицу с маслинами, украшенную индийскими серебряными листочками, — и конечно же это оказалось самая вкусная тушеная курица в жизни Дэнни.

Ховард: Видишь ли, не пойми меня неправильно, но… Ты, в общем-то, слоняешься без определенной цели — ощущение такое, будто у тебя и дел никаких нет, вроде как ходишь туда-сюда, и все. И вдруг являешься с такой вот добычей!

Дэнни: Тебе нравится?

Ховард поднял голову от карты. Нравится — не то слово, Дэнни. Это просто невероятно. Это то, что мы мечтали найти. Все время, пока мы тут, каждый день — сколько мы тут уже дней?

Сорок, послышался голос Мика. Самого Мика Дэнни не видел: свечи горели только на столе, остальная комната тонула в полумраке.

Ховард: Для нас это страшно важно, Дэнни, понимаешь? Это же и есть то самое недостающее звено. А ты со своей забинтованной башкой встаешь с кровати, идешь и натыкаешься прямо на него — нет, это просто охренеть можно!

Дэнни постарался улыбнуться как можно натуральнее, но получилось так себе, средненько. Все, в общем, было ясно: Ховард над ним насмехается, нарочно расхваливает его на все лады, чтобы Дэнни почувствовал себя полным идиотом. Или это все-таки червь, который все вгрызается и вгрызается? Хотя какая разница: Ховард же и есть червь, так что получается одно и то же. Главное сейчас не это: главное, знает Ховард про нож или нет. Если да, то Дэнни лишился своего единственного преимущества — а это уже открытая война. И хотя Дэнни снова и снова себе повторял, что не может Ховард этого знать, откуда бы он узнал, но в глубине души он был убежден: знает.

Ховард: Дэнни, ты сам-то на карту смотрел?

Так, мельком.

Тогда зачем ты ее купил?

Не помню уже.

Дэнни почувствовал тяжесть ножа в кармане куртки и тут же — почти физическую тяжесть направленного на него взгляда: Ховард следил за ним. Дэнни старался смотреть в сторону, чтобы не встречаться глазами с кузеном.

Ховард: А ты постарайся вспомнить! Нет, мне правда ужасно любопытно: с чего вдруг человек покупает вещь, на которую он успел глянуть только мельком?

Просто захотелось.

Ховард встал из-за стола и приближался к Дэнни. Хорошо, а где ты ее купил?

В антикварной лавке неподалеку от площади.

Но что, что привлекло твое внимание? Почему вообще ты зашел в эту лавку?

Курица в желудке у Дэнни окаменела. Интересно, мелькнуло у него в голове, нож сильно выпирает из-под куртки? Пришлось зажать всю волю в кулак, чтобы не ощупывать карман.

Ховард остановился за спинкой стула, на котором сидел Дэнни. Ты понимаешь, Дэнни, отчего мне это так интересно — надеюсь, я тебя еще не совсем достал своими расспросами? Я начинаю думать, что у тебя есть… люди по-разному это называют, но я бы сказал по-простому: нюх. Ты чуешь то, чего никто кругом не замечает.

Дэнни: Спасибо. Ховард опирался на спинку его стула. Дэнни подумал: если сейчас он дернет эту спинку на себя, то он, Дэнни, вместе со стулом грохнется на пол.

Ховард (отходя): Ладно, пойдем теперь поизучаем ее вместе. Эй, народ, все сюда! Смотрите, какую карту нашел Дэнни! Он крикнул это в полумрак кухни, откуда доносились негромкие голоса: там еще не все разошлись после ужина. Студенты потянулись в зал, хотя и без особого энтузиазма.

Ховард придвинул еще пару подсвечников ближе к карте. Вместе со студентами из кухни появился Бенджи, сын Ховарда.

Бенджи (подходя к Дэнни): Привет!

Дэнни: Привет.

Как твоя голова?

Прекрасно. А твоя?

Моя голова прекрасно, конечно! Он рассмеялся, глядя на Дэнни, и немного подождал, но Дэнни не улыбался. Ты еще печальный?

Я не печальный. И раньше не был печальным.

Нет, ты был, был, я видел!..

Дэнни отвернулся и пошел к двери.

Ховард: Эй, Дэнни, давай-ка подгребай ближе. Все собрались.

И правда, студенты уже обступили стол со всех сторон. Потрескивали свечи, язычки пламени покачивались, легкие тени скользили по карте.

Смотрите, тихо сказал Ховард. Все долго молчали, смотрели.

Анна: Поразительно, да? Мик, тебе там видно?

Да. Нормально.

Мик стоял сзади. С того момента, как Дэнни с Миком вернулись в замок, их взгляды ни разу не встречались, но для них все теперь изменилось. Они понимали друг друга без слов. И, кажется, оба не горели желанием демонстрировать это свое понимание окружающим.

Ховард: Подземный ход — видишь? Под башней.

Анна: Да. А вот тут он соединяется со всеми остальными ходами…

Когда Дэнни в городе окинул карту беглым взглядом, он решил, что эти причудливо извивающиеся линии — тропинки, которые ведут куда-то через холмы. Но это были не тропинки, а подземные ходы, прорытые подхолмами. Они начинались под квадратной башней и от нее расходились во все стороны, в точности как говорила баронесса.

Студенты начали взволнованно переговариваться, задние привставали на цыпочки.

Ховард: Нет, все-таки потрясающе! Ясно, что все это может оказаться туфтой, но…

Дэнни: Не думаю. Баронесса мне рассказывала про эти подземные ходы.

Ховард обернулся и посмотрел на Дэнни. И все остальные тоже.

Ховард (остальным): Нет, вы прикиньте, а? Дэнни, ну ты понимаешь теперь, о чем я говорил? Признавайся сразу, что еще у тебя там припасено? Ну, давай, выкладывай!

Это уже была неприкрытая насмешка. Дэнни бросило в жар. Значит, Ховард знает. Конечно. Он и должен был знать.

Дэнни: Тебе все известно, Ховард. Ничего больше не осталось.

На краткий миг их взгляды встретились.

Ховард: Проблема в том, дружище, что я тебе уже не верю.

Что ж, война значит война. Впервые в присутствии Ховарда Дэнни позволил себе потрогать нож через вельвет. До этого он лишь однажды бегло оглядел свое оружие сразу по возвращении в замок — после того как принял ванну, а доктор сменил ему повязку. С виду нож был похож на ритуальный, на рукоятке слоновой кости вырезаны сцены охоты на оленя, лезвие длинное, острое, изогнутое. Хорошо бы узнать, есть ли оружие у Ховарда. Хотя вряд ли он держит его при себе, под футболкой же не спрячешь.

Бенджи: Пап, а когда мы пойдем в подземный ход?

Ховард: Хороший вопрос. Наверно, здравомыслящий человек должен ответить: позже, потом. Когда все взвесим и обсудим. Но, честно говоря, мне вся эта тягомотина с обсуждениями так осточертела, что я бы хоть сейчас.

Анна: В темноте?

Какая разница, там же подземелье.

Анна: Но хоть детей, надеюсь, с собой не берем?

Мама, мамочка, берем детей, берем!..

Ну, Бенджи можно и взять. Да, сын?

Ура, я тоже иду в подземелье!

Анна (вполголоса): Ховард, подумай. Мы же понятия не имеем, что там внизу. Может, давным-давно все обрушилось. Этой карте ведь неизвестно сколько лет.

Но Ховард не мог сейчас думать. Скорее всего, он даже не слышал, что ему говорила Анна, потому что был слишком взволнован. В подземелье, в подземелье! — он желал этого страстно и отчаянно. Именно отчаянно, так показалось Дэнни. Будто если он промедлит, то какая-то возможность будет потеряна для него навсегда.

Ховард (негромко, указывая рукой на карту): Анна, ты ведь понимаешь, что все это для нас значит. Скажи, понимаешь?

Анна: Да, конечно, но…

Это то, чего мы так ждали. Так или нет?

Так, но…