"Нет!"

Клэр подбежала к металлическому ставню, забарабанив по нему кулаком, уже зная, что все это бесполезно. Она была заперта здесь, и единственной ее возможностью выбраться отсюда была та дверь, в которую она не зашла. Та, через которую сбежал Альфред.

— Добро пожаловать, Клэр, — раздался голос, такой же гнусавый и претенциозный, каким она его запомнила, с той же ехидной интонацией, что и раньше. Над одним из торговых автоматов, в углу наверху коридора, был селектор.

"Ну здравствуй, Альфред", — мрачно подумала она, не желая дать ему насладиться ее яростью или страхом. Весь комплекс был, вероятно, подключен к одной системе трансляции звука, глупо было не подумать об этом, ведь тот факт, что она не видела ни одной камеры, не означал, что их не было вовсе.

— Ты вот-вот посетишь особую игровую площадку своего рода, — продолжил Альфред, — и там встретишься с моим другом, которого я бы очень хотел тебе представить; думаю, вы чудно поиграете вместе.

"Фантастика, жду не дождусь".

— Не умирай слишком быстро, Клэр. Я хочу насладиться моментом, — и он снова рассмеялся, этим своим безумный, раздражающим, нарочито выдавленным хохотом, а потом пропал.

Клэр безучастно смотрела на дверь, через которую ей предполагалось пройти, рассматривая варианты. Вероятно, это было лучшим, чему ее научил Крис — всегда есть варианты; все они могут быть абсолютно никуда не годными, но, независимо от этого, выбор есть, и сейчас обдумывание альтернативных путей успокаивало ее.

"Могу спрятаться в безопасной комнате и жить там на чипсах и газировке, пока не появится "Амбрелла". Могу сидеть здесь и молиться, чтобы какой-нибудь дружественно настроенный человек чудесным образом появился и спас меня. Могу попытаться пройти через стальной ставень или сквозь стену… у меня есть отвертка, немного тяжелой работы и примерно так через десять тысяч лет я выберусь. Могу убить себя. Могу пройти через дверь на игровую площадку Альфреда, глянуть на то, что я там должна увидеть".

Вариантов и вправду было много, но она подумала, что основные уже выделила… и только один из них имел смысл.

"Вообще-то, ни в одном из них нет смысла! — взвыла про себя часть ее рассудка. — Я вообще сейчас должна быть в своей комнате в общежитии, есть холодную пиццу и зубрить предметы к сессии".

"Протест принят", — сухо подумала она, ища в своей новой сумке полный магазин и засовывая второй в бюстгальтер, чтобы быстрее можно было достать, если понадобится. Что ж, пора глянуть, чем тут занимался Альфред со своими подчиненными, узнать, удалось ли "Амбрелле", наконец, придумать формулу совершенного биоорганического воина.

Клэр подошла к двери и замерла, подумав, пойдет ли в бой с мыслями и чувствами хотя бы о своей жизни, любви, задаваясь вопросом, готова ли она умереть… и решила, что подумает об этом позже. А если позже не наступит, нечего о нем и волноваться, ведь так?

— Все-таки я умница, — пробормотала она и толкнула дверь, прежде чем ее покинуло самообладание.

Все было идеально.

Камеры были установлены так, чтобы он мог наблюдать за действием с четырех разных углов, все полноцветные, "арена сражения" хорошо освещена, а стул его был удобен. Он сожалел только о том, что ему не хватило времени вернуться в их частный особняк, чтобы следить за этим развлечением вместе с Алексией, хотя и в этом тоже нашлось что-то хорошее — нет худа без добра, так сказать. Диспетчерская тренировочного комплекса была оборудована камерами, которые можно поворачивать под разными углами простым нажатием кнопки, и это гарантировало прекраснейший обзор.

Альфред улыбался, глядя, как Клэр колеблется возле двери, вполне довольный тем, как его план претворяется в жизнь. Она погналась за ним, как он и рассчитывал, попав в его ловушку, не особо противясь этому. Вообще-то он не ожидал, что она начнет стрелять по нему в ответ, но, оглядывая ретроспективу, этот факт легко можно было опустить. И действительно, благодаря этому ожидание ее грядущей смерти становилось все слаще, словно капля личного акта мести в коктейль остальных чувств.

OR1, высоко развитый образец биоорганического оружия, определенно созданный для ведения боевых действий в полевых условиях, был неизменным любимчиком Альфреда. An3, Земляной Червь, тоже впечатлял, что не говори, стандартный Хантер 121-ой серии был быстр и смертоносен, но все же OR1 был особенным: в структуре скелета его тела — особенно в области лица и торса — проглядывала человеческая составляющая, что придавало ему вид классической Смерти. Их лица, больше всего похожие на черепа, зловеще взирали из-под переплетенных в жгуты настоящих и синтетически созданных сухожилий, они были олицетворением нового типа мрачных жнецов. Они были не только опасными; сам вид их внушал ужас и повергал в трепет, заставляя включаться самые древние инстинкты. Обитатели острова прозвали их Кровопирами, взяв это нелепое название из какого-то ерундового стишка, но оно подходило им, как никому, учитывая их уникальный дизайн и функции.

На Рокфорте их было тридцать, половина все еще в стадии роста, хотя с момента нападения Альфред насчитал только восьмерых…

"…о!"

Клэр открывала дверь.

Ликуя, Альфред сосредоточил все внимание на девчонке, левая рука его покоилась на пульте управления камерами, правая была над панелью управления запорными механизмами складов.

Клэр ступила на балкон большого, открытого, с двумя пролетами здания, сжимая пистолет в руке, пытаясь объять взглядом сразу все. Альфред нажал кнопку, приблизив ее лицо, желая вкусить сладостное выражение страха, но был разочарован отсутствием оного. Видимо, она предположила, что немедленной угрозы ее жизни нет, поэтому и была лишь осторожной, но не более того.

"Но когда я нажму эту кнопку…"

Альфред хихикнул, неспособный сдержать волнение, нежно поглаживая указательным пальцем правой руки выключатели двух пока что закрытых ставен помещений хранения, одно из них находилось на балконе, второе — рядом с грузовым лифтом этажом ниже. Клэр Рэдфилд умрет по его прихоти. Да, она не была важна, а смерть ее будет столь же бессмысленной, сколь, несомненно, была и ее жизнь, но главное в этой круговерти — это момент власти, его власти.

"И боль, изящная пытка, взгляд ее глаз, когда она осознает, что ее жалкое существование в этом мире подходит к концу…"

Альфред держал под контролем свое тело так же безупречно, как и свою жизнь, и гордился своей способностью подавлять свои сексуальные желания, не чувствовать ничего до тех пор, пока сам этого не захочет, но только мысль о смерти Клэр накрывала его волной удушливой страсти — это была не физическая потребность удовлетворения, но чувство, не поддающееся описанию, оно было за гранью понимания простого человека.

"Алексия знает", — подумал Альфред, абсолютно уверенный в том, что его прекрасная сестра тоже сейчас наблюдает за разворачивающимся действом, она поняла бы то, что невозможно объяснить словами. В том, что касалось смерти Клэр, они были так близки, как только могут сблизиться два человека; это было чудом их отношений, кульминацией наследия Эшфордов.

И он не смог сдержаться. Как только Клэр сделал еще один осторожный шаг к центру комнаты, он заблокировал дверь, через которую она вошла, отрезая ей путь к спасению, а затем нажал на кнопку, открывающую ставень второго хранилища.

Тут же, не более чем в четырех метрах от того места, где она стояла, заскользил, открываясь, узкий металлический ставень. Клэр дернулась назад, пытаясь отдалиться от неизвестной угрозы, а Кровопир, стадия роста которого была завершена полностью, вышел из своего убежища, готовый вступить в бой. Оно — это создание — было прекрасно. Около двух-двух с половиной метров роста, лицо его было лицом усмехающегося скелета, низко посаженная голова выглядела угрожающе. Непропорционально огромная верхняя часть тела служила поддержкой основному оружию — правой руке, столь же объемной, сколь его ноги, в обхвате не уступающие размером хорошему стволу дуба, она была больше длины половины его тела в состоянии покоя, а если бы он положил ладонь на грудь обычного человека, то накрыл бы ее полностью. Его левая рука была иссушенной, крошечной и деформированной, но Кровопиру нужна была только одна.