— Вы не возьмете его с собой?

— Нет, конечно нет, он будет только мешать, станет меня убеждать, чтобы я повернула назад. Лучше уж мы поедем с вами, мистер Горинг! — ответила она, и улыбка вспыхнула на ее лице.

Он запинаясь проговорил, что сочтет за честь служить, и ушел, чтобы выполнить ее поручения.

Миссис Флор, которая без сил сидела на софе и слушала их беседу, с надеждой поглядела на нее:

— Мне не следовало бы вас отпускать, миледи. Что теперь скажет леди Спенборо?

Серена засмеялась:

— Ничего, мэм! Я собираюсь написать ей, а Фоббинг отвезет письмо. Я должна сообщить ей, что именно заставило меня уехать. Можете быть уверены, что обо всей этой истории она никому не сообщит. Можно мне написать за вашим столом?

— Да, миледи, — ответила миссис Флор совершенно механически. Она сидела и нервно теребила платок, затем неожиданно спросила: — Что же делать? Чем он так напугал бедного ребенка? Почему он сделал предложение, если даже не любит ее?

— Дело не в этом, — сказала Серена сухо. — Ответить на этот вопрос невозможно. Но я думаю, мэм, дело в том, что он влюблен в нее очень сильно, а Эмили пока еще не в состоянии понять этого. Она очень молода — просто дитя, поэтому, если я не ошибаюсь, она так и встревожена. В конце концов, что она может знать о любви? Несколько флиртов, восхищение такого мальчика, как Жерар, протесты, комплименты, скромные поцелуи! Ничего подобного она не дождется от Ротерхэма. Ее испуг только возбуждает его! Я верю, что маркиз дал ей понять, что с ним не стоит шутить, но чтобы он дал ей серьезный повод для такого странного поведения…

— Да, в том, что вы говорите, есть значительная доля истины, — согласилась миссис Флор. — Но ведь совершенно понятно, что она не любит его.

— Она никого вообще не любит, — ответила Серена. — И нет ничего особенного в том, что невеста не испытывает к своему жениху ничего, кроме обычной симпатии.

— Но похоже, что и он ее не слишком-то любит! — сказала миссис Флор, несколько оживляясь. — И более того, если брак без любви хорош для людей светских, то мне это совсем не нравится. Если Эмили не любит жениха, то и замуж за него не выйдет!

Серена оторвала взгляд от недописанного письма:

— Поверьте мне, мэм, разрыв помолвки не принесет ей ничего, кроме печали.

— Вы, конечно, знаете, о чем говорите… — заметила миссис Флор.

— Да, вы правы, — ответила Серена, макая перо в чернильницу.

— Сьюки и ее бесконечные амбиции… — произнесла миссис Флор неожиданно с горечью. — Не стоит мне вам об этом говорить. Я знаю людей! Вы разорвали свою помолвку, и все лишь сказали, что отвергли невыгодную сделку. Но если Эмили так поступит, станут говорить, что маркиз сам разорвал эту помолвку!

— Я ведь не говорила, что мне самой было от этого хорошо.

Миссис Флор глубоко вздохнула:

— Я не знаю, что сделать, для того, чтобы все кончилось хорошо, вот в чем дело. Если вы правы и окажется, что внучка его тоже любит, мне не хотелось бы портить ее судьбу, потому что у меня нет сомнений: ей хочется стать маркизой. В то же время — и можете в этом быть совершенно уверены — я не пущу маркиза в дом, пока Эмили не привезут в целости и сохранности. Слуги объяснят ему, что она уехала на пикник и скорее всего не вернется допоздна. О Боже, что же будет, если вам сегодня не удастся вернуть ее домой? Если беглецы остановятся на какой-нибудь почтовой станции, то тогда их уже можно будет не найти совсем!

— Я хорошо знаю Жерара, — возразила Серена. — Вполне вероятно, что он станет настаивать, чтобы ехать и ночью, мэм. Он постарается, чтобы между ними и Ротерхэмом оказалось как можно большее расстояние — и совершенно правильно! Но если только мистер Горинг сможет узнать, по какой дороге они поехали, я не сомневаюсь, что мы догоним их до наступления темноты.

Мистер Горинг вернулся на площадь незадолго до полудня и взбежал вверх по лестнице с выражением радости на лице.

Серена произнесла, как только он вошел в гостиную:

— Вы знаете, куда они поехали. Поздравляю вас, мистер Горинг! Вы оказались значительно проворнее, чем я думала.

— Мне просто повезло, — сказал он краснея. — Я мог бы обойти дюжину станций, прежде чем нашел бы нужный дом. Но случилось так, что новости я узнал во втором доме, куда заглянул. Можно не сомневаться в том, что именно Монкслей нанял почтовый дилижанс рано утром и приказал, чтобы он дожидался на Куини-сквер в десять утра. Желтого цвета дилижанс, запряженный парой лошадей.

— Хорошо, должна я сказать! — воскликнула миссис Флор с возмущением. — Уж если он вздумал увести Эмили, мог бы это сделать поэлегантнее. Пара лошадей! Это просто какое-то убожество!

— Мне кажется, что у мистера Монкслея не слишком-то тугие карманы, — ответила Серена.

— Совершенная правда! Куда они отправились, мистер Горинг?

— Дилижанс был нанят до Уолверхэмптона, мэм, и поэтому, кажется, наши догадки были верными.

— Уолверхэпмтона? — спросила миссис Флор. — Ну вот вам и ключ к загадке! Он, конечно, хорош! Да как ему в голову могла прийти мысль везти Эмили в свадебное путешествие в промышленный город?

— Нет, нет, мэм! Думаю, вам не стоит этого бояться! — сказала Серена, смеясь. — Все так, как я вам сказала. Жерар просто экономит деньги. Помяните мое слово, далее они поедут почтовой каретой до самого побережья. Ничего! — добавила она мягко, увидев, что по лицу миссис Флор уже проскользнуло раздражение. — Они не доедут ни до Уолверхэпмтона, ни до какого-то другого места.

Мистер Горинг разложил на столе карту:

— Я купил ее, так как знаю очень хорошо местность вокруг, но если нам придется ехать дальше Глостера, я, пожалуй, буду в растерянности.

— Отлично! — сказала подошедшая Серена, опираясь одной рукой на стол и внимательно изучая карту. — Они, должно быть, едут по дороге на Бристоль, хотя она и длиннее. Мы прибыли в Бат из Милверли дорогой из Нейлсуорта, но путь очень плохой — временами лошадям приходится идти шагом. Как далеко это от Бристоля?

— Двадцать с половиной миль. Они доехали туда за час. От Бристоля до Глостера около тридцати четырех миль — отличная дорога. Беглецы, должно быть, сменили лошадей через десять миль за Бристолем, у Шип-Инн, или продолжили путь до Филфилда, пятнадцать миль после Бристоля.

— Им не удастся обойтись парой лошадей.

— Следующая перемена лошадей произойдет у Кембридж-Инн, здесь, примерно в миле от Черч-Энда, и десяти миль не доезжая до Глостера. Если бы мы знали, когда они выехали из Бата…

— У нас есть точное время их отъезда. Жерар приказал подать лошадей на Куини-сквер в десять, но в десять Эмили все еще находилась у себя в спальне. Когда вы узнали, что ее нет в комнате, мэм?

Миссис Флор беспомощно покачала головой, но мистер Горинг, обдумывая что-то, сказал:

— Я прибыл сюда примерно за четверть часа до того, как вы сюда приехали, леди Серена.

— Значит, можно предположить, что они отбыли примерно минут десять — пятнадцать одиннадцатого. Ну что же, нас разделяет лишь полтора часа! Что я хочу, так это догнать их до того, как они приедут в Глостер. До этого пункта одна дорога, и мы можем ехать, никуда не сворачивая, но после Глостера они расходятся в разные стороны, и можно сбиться со следа. Итак, мы отправляемся по дороге на Нейлсуорт до Бадминтона, затем напрямик едем до Дарсли — отличное место, между прочим! — и вот мы на дороге Бристоль — Глостер!

Нэд кивнул:

— Дорога выходит на Кембридж-Инн.

— И здесь уже след будет горячим! — сказала Серена, и глаза ее загорелись. — Едем!

— Я готов, но нам предстоит проехать миль двадцать пять, вы уверены, что…

— Моя кобыла может преодолеть их без труда! — сказала девушка радостно, натягивая перчатки. — Нам необходимо лишь отделаться от Фоббинга. Самое плохое в конюхе, который учил тебя ездить верхом еще ребенком на пони, — это то, что его нельзя просто так отослать, без объяснений. Я скажу ему, что наша компания для пикника не собирается раньше половины первого, и попрошу его отнести письмо леди Спенборо, а вы, миссис Флор, получите свою любимую Эмили дотемна. Обещаю вам, и, пожалуйста, не мучайте себя больше!