— Вы скучали по мне? — спросил он.
— Очень! Без вас было так одиноко! Надеюсь и вы грустили обо мне — было бы обидно, что только я одна страдаю…
Он ответил ей в том же духе. Остаток пути до Лаура-плейс майор рассказывал ей о тех изменениях, которые намерен осуществить в будущем. Они расстались на пороге ее дома. Девушка пригласила его зайти выпить чашку кофе, и хотя он страстно желал взглянуть на личико Фанни, все же понимал, что видеть ее ему лучше как можно реже. Поэтому Гектор отклонил предложение, сказав, что пообещал матери через час вернуться домой.
— Я не стану вас задерживать. Пожалуйста, передайте привет миссис Киркби и скажите, как я удручена тем, что она плохо себя чувствует.
— Спасибо, я так и сделаю. Мы поедем кататься верхом завтра, Серена?
— Да, с удовольствием. Хотя — о Боже! Я все перепутала! Разве завтра не среда? Тогда я не смогу. Я пообещала, что поеду с Эмили в Фарли-Кастл. Давайте покатаемся завтра во второй половине дня!
— С удовольствием! Когда именно?
— Может быть, около трех? Если, конечно, миссис Киркби отпустит вас!
— Я буду обязательно! — пообещал он.
Девушка легко поднялась по лестнице в гостиную, где сидела Фанни, держа пяльцы в руках. Она взглянула на Серену и улыбнулась, когда та вошла в комнату, но взгляд у нее был грустный, а щеки бледны.
— Фанни, у тебя снова болит голова?
— Нет, ничего! Только совсем чуть-чуть. Я пойду полежу, и скоро все пройдет.
Серена постояла рядом, глядя на нее с тревогой.
— Кажется, ты совершенно измучена. Скажи мне, дорогая, не хочешь ли уехать совсем из Бата? Я не знаю, как можно здесь жить столько времени и остаться здоровым. Бат действует просто угнетающе! Может быть, вернемся обратно в Доуэр-хаус?
— Нет, нет, — перебила Фанни. — На самом деле я не больна, дорогая. Думаю, что если выглянет солнце, то мне будет лучше.
— Мы сняли этот дом лишь до конца августа, — настаивала на своем Серена. — Почему бы нам не уехать сейчас же? Или ты не хочешь согласиться, так как думаешь, что мне трудно расставаться с Гектором? Скажи мне правду, Фанни! Я уеду с тобой завтра же, если ты только захочешь.
— Дорогая, дорогая Серена! — сказала Фанни, прикладывая ее руку к своей щеке. — Мне здесь так хорошо! Так хорошо!
— Но что же тогда тебя беспокоит? — не отставала падчерица. — Я начинаю думать, что ты, должно быть, больна гораздо серьезнее, чем я до сих пор думала. Предупреждаю тебя, что если ты станешь говорить о моей доброте в таком меланхолическом тоне, то я немедленно вызову доктора. Или мы вернемся в Доуэр-хаус.
— Все это ни к чему, — произнесла Фанни решительно. — Я вовсе не хочу покинуть Бат до срока. И хватит говорить о моем здоровье. Иначе в следующий раз ты скажешь, что я выгляжу на двадцать лет старше. Лучше скажи, что нового в городе?
— Новостей никаких, но я встретила Жерара Монкслея! Как жаль, что ты не видела его! Одет по последней моде, но жилет на нем просто вызывающ!
— Боже Милосердный, интересно, что принесло его сюда? Миссис Монкслей тоже здесь?
— Нет, он говорит, что остановился у друзей, живущих по соседству. Гектор решил, что он не слишком-то рад меня видеть. — Она оборвала себя на полуслове, и в глазах ее заиграли смешинки. — Интересно, прав ли был Гектор? Фанни, помнишь, как моя тетушка писала, что Жерар по уши влюблен в Эмили? Неужели глупый мальчишка приехал сюда, чтобы увиваться вокруг нее?
— Он больше ей подходит, чем лорд Ротерхэм, — сказала Фанни.
— Напротив, милая моя, этот вариант не для нее, поскольку у него нет состояния. А кроме того, он так же глуп, как и она. Да к тому же еще не вышел из школьного возраста! Однако не думаю, что Жерар соперник для Иво, даже если он и приехал в Бат кружить голову этой молодой особе. Я заметила, что Эмили всегда предпочитала флиртовать с мужчинами несколько старше ее по возрасту; она считает своих молодых поклонников несколько глуповатыми. Конечно, плохо, если Жерар позволит смеяться над собой всему Бату! Кстати, интересно, а не лгал ли он мне, что приехал навестить своих друзей, или остановился где-то здесь же, в Бате? Думаю, не помешает, если я намекну Эмили, чтобы она не поощряла его ухаживаний. Завтра утром мы вместе едем в Фарли-Кастл.
Тем временем почта, прибывшая в четыре часа, принесла бедняжке мисс Эмили Лэйлхэм сногсшибательные новости: леди Лэйлхэм и лорд Ротерхэм приезжают в Бат!
Леди Лэйлхэм была столь любезна, что сообщила о дне своего приезда на курорт. Лорд Ротерхэм, тревожно сдержанный, подписал в конце своего краткого письма, ярко демонстрировавшего его нетерпение и накопившуюся злость, что выражает твердую решимость встретиться со своей неуступчивой невестой и желает увидеть Эмили не только готовой к встрече с ним, но и к тому, чтобы окончательно определить характер их отношений. Он ничего не писал о встрече с мистером Монкслеем, но леди Лэйлхэм рассказала дочери о неожиданном визите того в Черрифилд-плейс и предупреждала, что если каким-то образом неожиданный поклонник сумел обнаружить ее, то его следует немедленно отослать прочь. Если только лорд Ротерхэм узнает, что вопреки запрету мистер Монкслей видится с его невестой (а тот, вероятно, полагает себя его соперником!) и продолжает ухаживать за Эмили, он будет очень и очень рассержен, и вполне справедливо. И так же будет огорчена любящая мама Эмили.
Под впечатлением обоих писем Эмили охватила лихорадка. Две ужасные фигуры, обе полные ярости и решительности, надвигались на нее: одна будет на следующий день, другая, вероятно, еще скорее. Находясь между ними, девушка, разумеется, не сможет сопротивляться. Она уже видела, как мать тащит ее к алтарю и там вручает во власть того, кто в смятенном сознании уже был воплощением беспощадного чудовища. Ни разу ей не пришло в голову, что бабушка может защитить от ужасной судьбы, отчасти потому, что миссис Флор воздержалась обсуждать решение своей единственной дочери; а также потому, что Эмили казалось невероятным, чтобы ее вульгарная, добродушная бабушка могла бы оказать хоть малейшее влияние на великолепную леди Лэйлхэм. Казалось, единственная надежда на поддержку таилась в хрупком мистере Монкслее. В любом случае Эмили была перепугана предстоящей встречей и ощущала, что если даже он и останется рядом с ней и защитит ее, то все равно у нее очень мало шансов на то, чтобы уберечь себя от надвигающейся беды. Но может быть, Жерар все же найдет какой-то выход? К сожалению, единственный план, который он ей изложил, мало бы им помог, потому что для его исполнения требовалась решительность, а именно ее недоставало Эмили. Но если он узнает о грозящей опасности, вероятно, в его голове возникнут и иные планы. Однако надежда ее была напрасна.
Оглядев весь театр и заметив с изумлением, что миссис Флор находится в ложе, Жерар в первом же антракте поспешил наверх и встретил компанию мистера Горинга на пути в фойе. Он был удостоен дружеского приветствия со стороны миссис Флор, легкого поклона от мистера Горинга, а Эмили послала ему столь значительный взгляд, что юноша сразу же понял, что утром произошло нечто непредвиденное, так как мистер Горинг был занят тем, что сторожил место миссис Флор у стены, Жерару было совсем нетрудно увлечь Эмили в другой конец фойе, и там взволнованным шепотом она рассказала о полученных письмах, моля о поддержке и совете.
Жерар не стал преуменьшать опасность. Более того, он даже преувеличивал ее. Известие о том, что опекун прибывает в Бат, словно Немезида, переполнило его горечью и заставило мозги работать быстрее обыкновенного. Робкое предложение приехать самому на площадь Бофор, чтобы предстать перед Ротерхэмом и защитить ее, он поспешно отверг, вымолвив лишь:
— Бесполезно!
Эмили заломила руки:
— Тогда они заставят меня поступить именно так, как хотят! Я не смогу им возразить, Жерар! Но, может быть, мама и леди Серена правы и не так уж плохо выходить замуж за лорда Ротерхэма?!
— Нет! — произнес Жерар. — Это будет значительно страшнее, чем вы полагаете! Я говорю вам, Эмили: Ротерхэм — тиран! Он заставит вас выполнять любую его волю. Вы станете целиком подвластны ему, я-то уж точно знаю! Вы не видели его во время приступа гнева, моя дорогая! Он не владеет собой! Слуги его трепещут перед ним, и у них есть основания. — Он увидел, как она побледнела, и решил не развивать эту мысль. — Вы не должны встречаться с ним. Все будет потеряно, если только вы с ним увидитесь — он грубый деспот! Эмили, мы должны сбежать!
