Дани засмеялась, оборачиваясь, и сама подошла к оробевшему племянничку и заключила его в объятья:

— Здравствуй, дорогой мой потеряшка!

Федька что-то замычал протестующе, но выбраться из железной хватки хаклонга ему было не под силу. Наконец, натискавшись, Дани отпустила красного как рак парня и весело сказала:

— По-моему, ты подрос и окреп с тех пор, как Гверфальф тебя видел!

Если до этого Федька явно собирался возмутиться подобным бесцеремонным обращением, то после комплимента (а братец у меня трепетно относится к собственной мускульной массе), только буркнул:

— Может быть.

— Гверфальф сказал, как ты расстроился из-за того, что не можешь летать, — Дани, казалось, не заметила мгновенно посмурневшее лицо «потеряшки». — Но ты ведь всегда можешь полетать со мной или с Гверфальфом! — она чуть наклонила голову к плечу и тоном змеи-искусительницы вкрадчиво спросила: — Хочешь?

— Соглашайся, — тут же подтолкнула я Федьку. — Это так здорово!

По лицу Федьки было понятно, что попранная гордость отважно, но не очень успешно сражалась с желанием всё же попробовать, как это. Наконец брат выдавил из себя:

— Как-то не могу… женщине на шею садиться, — выпалил он к моему огромному удивлению. Вот уж не подозревала, что брат может терзаться подобными мелочами!

Дани в ответ только засмеялась и отошла, приняв свой настоящий облик. Огромный, метров двадцать в длину (и ещё десять — хвост), хаклонг небрежно изогнул шею, подставляя Федьке чешуйки, чтобы брат мог забраться наверх, и я услышала, как Дани говорит сквозь смех: «Садись, не переломится!»

И Федька решился. Брат ловко уселся на нужное место, Дани легко подбежала к краю площадки и прыгнула вниз, исчезая из поля зрения. Я бросилась за ними и увидела, как, раскинув переливающиеся золотом крылья, хаклонг с моим братом, судорожно вцепившимся ей в шею, планирует к морю.

Это было так красиво, что у меня защипало глаза. Я прерывисто вздохнула и тут же ощутила на своём плече тяжёлую ладонь, обернулась и со знакомым чувством успокоения, всегда возникающим у меня рядом с Гверфальфом, уткнулась носом ему в грудь, закрывая глаза.

— Здравствуй, малышка, — он мягко погладил меня по голове, скользнул пальцами по венцу и добавил, чуточку смеясь: — Её Величество королева Великого Объединённого королевства.

— Ой, ну её, эту королеву! — я только надёжнее спрятала лицо у него на груди. — Знал бы ты, как же я устала от всего этого!

Гверфальф засмеялся:

— Уже? Впрочем, ты слишком молода, чтобы в одиночку заботиться о благополучии целой страны. В твоём возрасте есть множество более подходящих занятий.

— Полностью согласна, — кивнула я, мужественно отстраняясь. Гверфальф знакомым внимательным взглядом смотрел на меня сверху вниз. — Вот найду Тана, верну и посажу на трон!

Гверфальф покачал головой:

— Сомневаюсь, что тебе это удастся, девочка. Танислав старше, он знает, какой тяжёлый груз ответственности ляжет на его плечи, и не захочет его принять, как не хотел до этого.

— А на меня, значит, этот груз ответственности сваливать можно? — возмутилась я.

— Ты ведь можешь отречься, — спокойно заметил Гверфальф.

— Было бы в пользу кого, — уныло сказала я. — Федька мгновенно кучу войн развяжет, Тан вообще корону в руки не возьмёт, папа мало того, что сам отрёкся, так ещё и в другом мире, с Витькой, а сам Витька ещё несовершеннолетний, а Иптазээ… хм… Иптазээ… это было бы здорово… хотя, она, как и Тан, в гробу эту корону видала, — мрачно завершила я.

— Вот видишь, — чуть пожал плечами Гверфальф. — Из всей твоей на первый взгляд большой семьи ты одна достаточно ответственна, чтобы не бросить королевство на произвол судьбы. А значит ты — лучшая королева из всех.

Я уже было открыла рот, чтобы возразить, но так и застыла. А ведь действительно, я эту корону приняла исключительно из соображений: «Нельзя же всё так оставить!» А остальные отказываются, заявляя, по сути дела: «А я умываю руки, мы нашли козла отпущения!»

— А Тана я всё же сейчас найду, верну и заставлю помогать! — кровожадно заявила я.

Гверфальф чуть усмехнулся:

— Прими один совет, надеюсь, он тебе поможет. Самый лучший правитель — тот, кто управляет теми, кто управляет его народом, — Гверфальф заметил мои тяжкие умственные усилия по осознанию сути совета и мягко улыбнулся: — Чем больше у тебя будет талантливых помощников, тем меньше времени придётся тратить на государственные дела.

— У меня есть Лад, — тут же ответила я, но вдруг сообразила: — Только Лад! Один-единственный Лад! Бедный! Интересно, он вообще хотя бы пару часов поспать успевает? Я с утра только глаза продираю, а он уже с кучей указов, законов, ордонансов и прочих ужасов…

— Вот видишь, — кивнул Гверфальф. — Вас всего двое, а королевство — слишком тяжкий груз для двоих. Лад похож на тебя: вы одинаково берёте всё на себя, но ваши силы ведь не безграничны.

— Это точно, — вздохнула я и кивнула, — спасибо за совет! Буду думать, кого ещё приобщить к управлению королевством.

— Не за что, — улыбнулся Гверфальф. — Мне приятно быть тебе полезным, малышка. О Таниславе могу сказать лишь то, что он жив. И что его нет в нашем мире — иначе я бы чувствовал его.

— Челси ушёл в мой мир?! — поразилась я.

— Не думаю, — покачал головой Гверфальф. — У него нет сил, необходимых для того, чтобы переместить так далеко огромное строение и сотни живых существ. Нет, скорее всего, он в соседнем мире, единственном, не занятом колониями с Исмера.

— А как туда попасть? Если я пожелаю, сбудется?

— Должно получиться, — кивнул Гверфальф. — Особенно если брат тебе поможет. В вас слились магия королевского рода и спонтанные способности хаклонгов, поэтому вы оба сильны. Прошу тебя, присматривай за ним: юные хаклонги мужского пола агрессивны и склонны к разрушениям. А с такой силой, которая внезапно свалилась ему в руки…

Я оглянулась назад, туда, где Дани как раз делала мёртвую петлю (я не я, если не по просьбе Федьки!) и хмыкнула:

— Не волнуйся, я за ним прослежу. В конце концов, кто тут старшая сестра?!

Гверфальф засмеялся, а я вспомнила вопрос, который уже давно меня мучил:

— Гверфальф, а почему мои желания далеко не всегда сбываются?

Мой собеседник перевёл глаза с парящей сестры на меня и спокойно ответил:

— Вероятно, ты сама не хочешь, чтобы они сбывались.

— Как это? — не поняла я.

— Скорее всего, есть какое-то препятствие в тебе самой, — пояснил он.

— Какое препятствие? — снова не поняла я и для наглядности решила привести пример: — Вот я пожелала Челси лопнуть, изо всех сил пожелала, а он не лопнул!

Увы, вразумительный ответ я получила ещё не скоро: Гверфальф расхохотался до слёз.

— Что? — обиженно буркнула я, надуваясь. — Знаю, желание глупое, но какую-то более замысловатую смерть я ему всё равно пожелать не могла.

— В этом и дело, — всё ещё улыбаясь, Гверфальф тепло посмотрел на меня. — Такая добрая девушка, как ты, просто не может от всей души, совершенно искренне, представляя, что за этим последует, пожелать смерти даже такому мерзавцу, как Челси.

— То есть теперь этой крысе поганой и бояться меня нечего? — расстроилась я. И почему я такая добрая? И глупая, чего уж там…

— Как раз бояться тебя ему стоит, — усмехнулся Гверфальф. — Насколько я тебя знаю, малышка, ты не простишь ему всё то зло, что он причинил. И рано или поздно он будет наказан. А пока что, — он поднял голову, следя за заходящей на посадку Дани, — вам с Фёдором надо вызволять брата.

Федька с выражением абсолютного счастья сполз с шеи Дани. Молодец, я, помнится, просто свалилась после полёта с Гверфальфом. Брат постоял, покайфовал, и вдруг его голову явно посетила какая-то мысль — он нахмурился, пожевал губы… и неожиданно зажмурился, даже виски руками сжал.

— Федька, ты что сейчас желаешь? — подскочила к нему я, мгновенно вообразив очередной ураган или ещё что похуже.

— Хочу быть хаклонгом, — сквозь зубы пробормотал брат. — Хочу быть хаклонгом, хочу быть хаклонгом…