Отдельно стоит упомянуть хранительницу королевских украшений, по совместительству жену казначея. Эта дама поразила меня тем, что после смерти королевы умудрилась под шумок утащить из дворца ВСЕ её личные и фамильные украшения, общим весом около полутонны, и припрятать в нескольких тайниках (в один бы точно всё не поместилось). Но как вы понимаете, больше всего меня поразило то, что она их все ВЕРНУЛА! Правда, из-за этого я была по её настоянию вынуждена убить добрых три часа на сверку хранящегося в королевской канцелярии списка с привезёнными залежами золота и драгоценных камней, причём ещё и под контролем придворного ювелира. Когда на исходе первого часа я простонала: «Милая, я вам верю…», непреклонная мадам сурово заявила: «Я бесконечно ценю ваше доверие, но настаиваю на том, чтобы вы ЛИЧНО всё проверили». Спорить у меня не получилось…
Вымытую, одетую, обутую, причёсанную, обвешанную украшениями и надушенную, меня с рук на руки передали фрейлинам и придворным дамам, половина которых были из повстанцев (проклятые рода официально переименовались, не желая вспоминать о прошлом), а другая половина — из благородных. Причём последние усиленно строили глазки Ладу. Из-за моего неосторожного замечания по дворцу разнеслись слухи, что между нами что-то есть, но, понаблюдав за нашими отношениями, девушки пришли к выводу, что это чушь несусветная. Сомнительное прошлое Ладимира Валтариса было забыто; женское население дворца, обнаружив, что привлекательный верховный советник одинок, бросилась исправлять это досадное упущение. А видя, что я только рада, удвоило усилия. Правда, пока безрезультатно.
— Слава, чудесно выглядишь! — первой, на правах единственной подруги детства, точнее, начала юности, ко мне подлетела Олеся.
Честно говоря, для меня до сих пор загадка, где была дорогая подруга всё это время, я даже было обиделась, но потом сообразила, что и сама о ней не очень-то вспоминала, и решила, что не стоит. Олеся уже неплохо обжилась в этом мире и прекрасно влилась в коллектив.
— Лад сказал, собралось совещание по поводу того, что делать с этими, как их, — наморщила лобик Лери. Адим пытался её услать домой к Лайре, но подруга взбунтовалась, заявив, что я здесь и он здесь, а ей, значит, дома сидеть?! В итоге Лери с моей подачи ещё и обрела статус хранительницы королевского грифона, который, к слову, не давался в руки никому, кроме меня, неё и Адима. Вот и сейчас я препоручила ей оставленного в спальне Клипса — грифончик напрочь отказывался следовать бешеному ритму жизни хозяйки и днём дрых на постели, охраняя королевское ложе.
— С сепаратистами, — подсказала Сения. Оказалось, она — отличный специалист по ядам, и теперь совмещает должность фрейлины с должностью телохранителя, напугав меня всякими отравленными простынями и прочими прелестями.
— Он просил поторопиться. Очень просил, — настойчиво заметили Ари и Ати, близняшки-племянницы Гергия и Алентины, и ещё одни телохранительницы моей драгоценной персоны.
— Да, конечно, — тяжко вздохнула я и сократила время на завтрак до десяти минут, а затем поспешила на совещание в сопровождении толпы фрейлин. Последних, впрочем, из соображений секретности оставили за дверью.
Через полчаса стало понятно, что к консенсусу мы не придём. Федька яростно настаивал на том, чтобы огнём и мечом вернуть отделившиеся герцогства и маркизат, Ладимир предлагал начать переговоры, а я твёрдо считала, что туда им и дорога, и необходимо только лишить их госфинансирования и ввести паспортный контроль на границе. Лад упорно доказывал, что тогда все решат, что новая власть достаточно слабая, и начнут диктовать свои условия, Федор требовал наказать гадов… В общем, у меня уже голова шла кругом.
— Там что, серебряные рудники, угольные шахты, промысел пушного зверя или красной рыбы?! — наконец взвыла я. — Да пусть отправляются к… — я покосилась на внимательно меня слушающего Амира, и уже тоном ниже заметила: — в общем, пусть отделяются.
— В Себальгинском герцогстве находится крупнейший порт, торгующий с материком Лайры, — пояснил Лад. — Слюсский маркизат не примечателен ничем, кроме того, что он на границе с эльфами. А вот герцогство Сибильст действительно не представляет никакого интереса ни в экономическом, ни в военном отношении, но входит в состав Великого объединённого уже полторы тысячи лет, и находится фактически посреди страны. Через него проходят две трассы государственного значения, и если каждый путник и госкурьер будут платить въездную и выездную пошлину…
— Понятно, — сникла я. — Слушайте, может, пригласить герцогов и маркиза сюда и…
— Точно! — обрадовался озарению Федька. — А тут — в кандалы и в тюрьму! И посмотрим, как они будут без главарей отделяться!
— Да ну тебя! — махнула я недовольно рукой.
— Недальновидное решение, — поддержал Лад. — На их место тут же придут другие, и подобные действия вызовут сильный негативный резонанс в стране.
Подперев рукой щёку, я рассеянно слушала препирательства брата с Ладом. Иногда к ним присоединялись и остальные. Кстати, срочно прибежавшие каяться бывшие члены Совета магов оказались не такими плохими, как могло показаться. Просто плыли по течению за Челси, а теперь плывут за мной, в силу моей большей законности. Зато «изнутри» изучили политику Челси и его самого. И знают много, очень много полезного… К тому же, они прекрасно сознают, что при первом же проступке былые грехи потянут их ко дну, и старательно трудятся на благо новой власти. Ну и ещё, если честно, одного я их вспомнила: давным-давно, целую вечность назад он пытался заступиться за меня, когда Адрей притащил меня для «тестирования» на должность принцессы. Попытка была весьма хилая, но всё же была. Ну а второй — старейший член Совета, и, скорее всего, из-за умения никогда не высовываться он и дожил до своих весьма преклонных лет. И его опыт нам очень, очень полезен. По крайней мере, так сказал Лад.
— Вот что, — хлопнула я рукой по столу, и прикорнувший рядом потомственный первый королевский секретарь, вчера до поздней ночи присутствовавший на очередном совещании, подскочил и схватил выпавшую было из ослабевшей руки перьевую ручку. — Пока что единственное решение: пригласить сюда этих троих. А потом подождём и будем действовать по обстоятельствам.
— Хорошо, — кивнул мой верховный советник и обернулся к секретарю: — Напишите стандартное обращение: «До Моего Величества дошли слухи, позорящие ваш честный род…» и так далее. Не забудьте упомянуть про то, что они связаны с Её Величеством узами вассалитета, и конечно, она помнит об этом и не верит столь гнусным наветам, но желает, чтобы они подтвердили свою верность короне. Даёт им неделю на то, чтобы добраться до столицы, и так далее и тому подобное.
Секретарь всё это время сосредоточенно кивал, с пулемётной скоростью перенося слова Лада на бумагу.
— Отлично, когда будет готово, перечитаешь и подпишешь, а господин канцлер, — уважительный кивок в сторону сухого, высокого и прямого как палка старика, которого я почему-то чуточку побаиваюсь, может, из-за предельно строгого выражения длинного лица, — поставит печать. Желаете что-нибудь добавить, Ваше Величество?
— Нет, — покачала я головой. — Совещание окончено.
Все стали подниматься, а Лад поспешил ко мне:
— Прибыли губернаторы пограничных городов из тех, кто не мог оставить свой пост раньше или у кого не работали зеркала. Кстати, поставить новые зеркала, смета и всё такое, — Лад чиркнул что-то в возникшем из воздуха блокноте. — Этим я займусь сам, потребуется только твоя подпись и разрешение на выдачу денег из казны. А сейчас — аудиенции и присяги.
Аудиенции я ненавижу. Во-первых, потому что не выношу, когда на меня пялятся то как дети на новую куклу, то как фанаты панк-рока на Киркорова. Да и просто не выношу, когда на меня пялятся! Во-вторых, ужасно утомительно повторять одни и те же фразы и ещё каждому улыбнуться — к концу дня у меня серьёзно начинают болеть уголки рта. В-третьих, меня разряжают как куклу: парадное платье, мантия, корона… и всё это весит килограмм тридцать! Хорошо хоть большую часть времени я сижу на троне, но, принимая присягу, обязана встать и сделать шаг, а потом наклониться, причём так, чтобы проклятая корона не съехала на нос, и позволить приносящему эту присягу вложить свои ладони в мои — то есть и подхватить пресловутую «шапку Мономаха», если что, не получится. То, что я до сих пор не засветила этой короной по носу какому-нибудь присягающему — это просто чудо. Существует и, так сказать, повседневный вариант: симпатичный и лёгкий обруч с зубчиками, но его я надеваю едва ли не в два раза реже — жизнь у меня сейчас почти круглые сутки официальная.
