— А если вы не ищете богатства, то чего тогда?

— Знаний, — не моргнув глазом, ответил Лёшка.

И поехал дальше. Второй раз этот пастух догнал их ещё через километр.

— Возьмите меня с собой.

Остановились. Крепкий парень. Рослый, широкоплечий на крупном норовистом жеребце. Что не кобыла под ним и не мерин — верный признак, что конник перед ними знатный. Переглянулись. А почему бы и нет? Работы в поместье много, да и сейчас им попутчик не помешает.

— Как зовут тебя, товарищ?

— Игнас.

— Я — Лёша. А это — Наташа. Едем мы к крепости Хыхыз, что у впадения в Енисей реки с этой стороны, потом нам нужно посетить Красное Озеро, купить там камней, из которых плавят железо, и вернуться с ними домой.

Стены крепости, расположенной на крутом взгорке неподалеку от впадения Абакана в Енисей оказались разрушены. Не стенобитными машинами, а землекопами. Верхнюю их часть просто обвалили, и теперь валы из бесформенных обломков глиняной кладки указывали на место, где когда-то располагался важный стратегический пункт обороны.

Зато торжище, раскинувшееся между остатками укреплений и рекой, выглядело прекрасно. Беспорядочное скопление юрт и глинобитных мазанок, навесы и тенты, под которыми на прилавках или расстеленных на земле войлочных кошмах грудился товар. Многоголосье продавцов, зазывающих покупателей, и покупателей, спорящих из-за цены.

Поскольку финансовые возможности у ребят сегодня ограничены, Лёшка без затей проследовал на запах съестного. Отварной рис с мелкими кусочками баранины — вероятно прототип плова — оказался очень кстати. Запили настоящим зелёным чаем без сахара, а потом проследовали в оружейные ряды — прицениваться к клинкам.

Сабли и палаши, наконечники дротиков, стрел и кавалерийских пик. Расспросив торговца о ценах, Лёшка предложил тому купить у него прихваченную с собою саблю из прошлогодней добычи, и некоторое время наслаждался тем, как юлит застигнутый врасплох таким ходом негоциант. Сразу понятно, что стоимость оружия незнакомому покупателю называлась «с запросом» в расчёте на долгий торг, и покупать хорошую саблю за деньги, которых сам же пожелал за свой товар, купец не расположен. Поэтому началось сравнение разных клинков, упоминание мест, где велась их выделка, рассказы о путях, которые они проделали, прежде чем попали сюда.

Наташа не забыла включить диктофон, а Игнас стоял с приоткрытым ртом. Когда фонтан красноречия иссяк, ушли, не сойдясь в цене.

Если тут под навесом разного оружия было много, то во второй «торговой точке» вниманию клиентов предлагались считанные экземпляры, зато отделанные драгоценными металлами и блестящими камушками. Приценились, выяснили, что изделия эти созданы Индийскими и Китайскими мастерами, но разговор не завязался. По одежде видно, что важного торговца побеспокоили люди небогатые, так что ничего кроме желания развеять скуку на лице хозяина этих сокровищ не читалось. Стоимость этих сабель и мечей просто заоблачная.

По пути к Красному Озеру Лёшка рассказывал о клинках булатных, дамасских и харалужных. Начинающий историк до серьёзного изучения этой темы дойти не успела и слушала с интересом. О замечательных мечах ходили легенды, изготавливали их редкие мастера, оберегающие свои секреты, сама работа продолжалась иногда долгие годы. В результате многовекового накопления опыта кузнецами отысканы способы, позволяющие довести состав стали до нужной степени чистоты, добиться от неё того, чтобы структура её сделалась прочной, а потом ещё закалка, тоже целая наука.

Сталь для таких великолепных сабель или варили в Индии особым образом, или использовали метеоритное железо, или освобождали от нежелательных примесей, многократно проковывая, протравливая, давая время заржаветь или добавляя лигатуру сваркой на наковальне с другим металлом. Эти труды отнимали много сил и занимали так много времени, что, случалось, мастер помнил все свои изделия, словно детей.

Разумеется, этих тонкостей Лёшка постичь не сумеет, но ему всё равно безумно интересно. С ним всё понятно, тяга к огненным играм с металлом у парня, похоже, врождённая, чуть не с колыбели рядом с отцом в кузнице рос.

А вот дальше дела у них не заладились. Появились конные разъезды, причём татарские. По одежде, да по лошадям их легко отличить от кыргызов. Ещё издалека замахали плётками, указывая, чтобы сворачивали. Пришлось объезжать как раз то место, куда стремились — тут и рудники, и плавильные печи. Но монголы выставили свою охрану, и связываться с ними не стоит. Да и бессмысленно. Когда устраивались на ночлег, объяснили своё затруднение Игнасу, да он и так всё понял.

Перемолвился словечком-другим с хозяином, и утром у ребят было ведра два бурых камней. Местные-то жители знают, где что лежит, а монетка-другая хозяину заведения не помешает. Заодно выяснили, что глава страны, каган, носящий родовое имя «Ажо» нынче в отъезде — хозяин здешнего улуса Джучи-хан затребовал его в свою ставку, что далеко на северо-востоке в районе озера Байкал. И что монголы повелели всем кузнецам делать только оружие, которое сразу увозят, а иналам тумен-киргизов, что живут в Минусинской котловине, и Кем-Кеджиута, что на юге за Западным Саяном, приказано тех кузнецов кормить и обеспечивать всем необходимым.

Несколько сотен лёгкой конницы патрулируют и охраняют посёлки металлургов, а готовый металл отвозится в кузницы или куда-то на юг. Так что гипотеза Сергея Анатольевича снова нашла подтверждение — полным ходом проводится подготовка к большому походу.

Путешественники отправились восвояси. В дороге их новый спутник, Игнас, проявил себя, как человеком полезный во многих отношениях. Он отлично знал пути-дороги. И прекрасно умел расспрашивать местных жителей о том, как лучше проехать до места, к которому они направляются. Легко сторговывался договаривался о приюте на ночь хоть в посёлке ткачей, что выделывали из кендыря грубоватую местную материю, хоть у степного костра, где коротали ночь пастухи, завернувшиеся в плащи из плохо гнущегося войлока — индивидуальные ходовые рубки по Сашкиному определению. У него, кстати, была с собой такая.

Парень оказался, наверное, самым ценным приобретением, сделанным в этой поездке — он знал этот мир изнутри и с удовольствием тарахтел на любые темы, выдавая порой неожиданные сведения. Например, о том, что метеоритное железо нередко находят пастухи. Более того, большинство псов, охраняющих отары, прекрасно его чуют и знают, что, если обратить на находку внимание хозяина, то он сразу отдаёт весь свой запас вяленого мяса верному четвероногому другу. В результате в этих краях куются отличные клинки, потому что кузнецы за эти находки расплачиваются щедро, а из небесного металла выходят отличные сабли.

А ещё метеориты попадаются пахарям. И судьба их та же — так что, кроме кричного железа в заметной части оружия используется и железно-никелевая сталь.

Наташа, узнав об этом, долго размышляла, а потом высказалась на счёт того, что количество тайн, хранимых историей, кажется, заметно больше, чем разгаданных.

Сашке досталась, пожалуй, самая хлопотная деятельность — с мальчишками-учениками расслабляться нельзя. Так что нужно постоянно думать о занятиях для воспитанников. Вот, скажем, косьба. Местные своими серпами серьёзных запасов кормов на зиму заготовить не способны просто физически. И не похоже, что такая мысль их вообще занимает — ну кто же станет заниматься тяжёлым трудом, если скотина сама под снегом найдёт себе пропитание! А команда под его чутким руководством, получив вводный инструктаж Григория Ивановича, поставила на лесных луговинах множество высоких стогов. Зимой по снегу всё это доставят к хлеву на санях, и будет у них молоко до самого отёла.

Собственно, помещения для скотины ещё не готовы — так что прямо сейчас работы по их завершению форсируются. Зато возведение саманных стен по внешнему, загороженному плетнём контуру усадьбы опять отложено — сначала пропитание, а оборона — дело, хотя и важное, но пока явные угрозы не просматриваются, приходится концентрировать усилия на том, что Лидия Васильевна считает более важным.