Франкенштейн упал навзничь, внезапно освободившись от чужеродной власти. Несколько горожан рухнуло, остальные с криком побежали с фабрики. Стоя на коленях на холодном бетонном полу и ошарашенно моргая, Франкенштейн подумал о том, что невидимая сила не была побеждена, но ушла добровольно, словно поиграла с ними, определяя пределы их возможностей, издеваясь над ними.

Соединения химикатов все еще бурлили в поврежденных котлах. Из разбитого оборудования вырывался едкий дым. Стекла на крыше начали лопаться от поднимающегося наверх жара, и на бетонный пол дождем посыпались острые стеклянные осколки.

Франкенштейн сообразил, что убежавшие ситналтане были глубоко правы.

– Все вон отсюда, немедленно!

Он сложил руки рупором и завопил тем, что стояли в оцепенении:

– Не ждите, пока все это взорвется.

И сам поспешно двинулся к двери. Остальным персонажам тоже дважды повторять не пришлось, люди ринулись ко всем выходам, толкая друг друга и шарахаясь от разлитых по полу химикатов. Среди них было немало ослепших и обожженных.

В квартале от большого здания Франкенштейн остановился и оглянулся на фабрику. Цветной дым все еще вырывался из разбитых окон крыши, сквозь двери и окна.

Майер стояла рядом с ним, сжав мозолистые руки в кулаки. Сажа и копоть въелись в ее лицо, а темные короткие волосы были обожжены и закручены за левое ухо. В ее голосе слышалась злоба; она словно продолжала спорить сама с собой и заговорила вслух, просто чтобы профессор мог ее услышать.

– Это была магия, профессор! Как они посмели! Она обернулась и, прищурив глаза, смотрела на дымящиеся обломки.

– Как они посмели использовать магию? – Она выплевывала слова. – Магия никогда не проникала в Ситналту. Она не может действовать здесь. Что происходит?

Внезапно Франкенштейн почувствовал усталость. Его била нервная дрожь, мысли кружились в беспорядке. Он едва слышал слова Майер.

– Что же нам делать, профессор? – допытывалась она.

Он продолжал смотреть на дым, не глядя на Майер. Остальные персонажи шарили среди обломков фабрики, вытаскивая покалеченных и мертвых сограждан.

– Наша технология могущественнее магии, – сказал он. – У нас есть наши мозги, у нас есть фантазия. В нашем распоряжении Правила Науки.

Франкенштейн глубоко вздохнул. С ним не было Верна, и ему придется работать в одиночку первый раз за долгое время.

– Я клянусь положить все свои знания и весь свой талант, чтобы извести эту мерзость.

Он сглотнул, словно пытаясь избавиться от неприятного вкуса во рту.

– Магия в Ситналте! Только подумать! – Франкенштейн тряхнул головой. – Теперь это становится делом чести.

Делраэль был поражен, что приходится тратить столько усилий, чтобы двинуть в поход целое войско. Раньше, чтобы отправиться на поиски со своими товарищами, он просто собирал нехитрую поклажу и на рассвете уходил прочь. Теперь новобранцы задавали ему тысячи вопросов, они спорили, пытаясь каждый по-своему решать одни и те же задачи; они паковались и переупаковывались, изучали карты, предвкушая поход со смесью ужаса и восторга. Если бы ожидание затянулось, их волнение и агрессивность могли бы перерасти в истерику.

Делраэль медленно вышагивал взад-вперед, голодный и усталый, поскольку не смог найти достаточно времени, чтобы поесть и поспать. Он терпеть не мог думать о стольких вещах сразу, держать в памяти тысячи незначительных деталей, ему хотелось поскорее отправиться в путь и делать хоть что-то. Неужели нельзя было заняться административной возней по пути? Он уже начал сомневаться, сможет ли он распоряжаться такими огромными силами.

Осенний ветер шуршал по лагерю пожелтевшими листьями. Для изготовления оружия было срублено столько деревьев в окрестных лесах, что обрубки валялись по всему склону холма, прибавляя мертвые листья к тем, что сами опали на исходе лета.

В конце концов, устав от бесцельного хождения и не в силах больше думать о том, что еще надо сделать, Делраэль приказал своим воинам построиться и следовать поисковой тропой по направлению к Реке-Барьеру.

– Хватит раздумывать, – сказал он. – Вперед!

Новобранцы не были уверены, следует ли в таких случаях кричать «ура», но некоторые на всякий случай крикнули. Делраэль, стоя в кожаных доспехах, вслушивался в общее гудение. Воины переговаривались друг с другом, строились в походные колонны; они казались такими же счастливыми, как и он, пускаясь в путь.

Делраэль улыбался и кивал каждому персонажу, с которым встречался глазами. Отец Делраэля Дроданис шел бы сейчас впереди, размахивая мечом и ведя за собой своих воинов. Но армии Делраэля пока еще не нужен был боевой командир, а дорогу они знали сами.

Когда войско вступило в лес, Делраэль вернулся назад, чтобы кинуть последний взгляд на деревню. Этим холодным утром она выглядела совсем пустынно: почти все жители оставили ее, кроме нескольких беспомощных стариков и старух, не способных перенести поход, и детей, пришедших в Цитадель предложить свою помощь в приготовлениях. Открытое пространство хранило следы снявшегося лагеря: рытвины от палаточных колышков и темные пятна кострищ. Делраэль увидел широкий запорошенный золой круг центрального костра, где они сжигали мусор вместе с кривыми и узловатыми сучьями, непригодными для изготовления стрел или какого-нибудь другого оружия.

Делраэль пристально вглядывался в пустые дома и раздетые деревья, в Крутой Холм с остатками крепостной стены и недавно созданным тренировочным плацем. Он подумал, что, может быть, в последний раз видит свой дом. Он поспешил отбросить эту мысль и кинулся догонять свое войско.

– «Ну и командир», – мелькнуло у него в голове.

Все утро во время марша Делраэль переходил от одного отряда к другому, болтая с воинами и стараясь поддерживать их боевой дух. Джорт, смотритель игрового зала в Цитадели, и пекарь Мостем разговаривали с новобранцами об их деревнях и прошлых походах. Вейлрет помогал как мог, хотя большую часть времени старался быть поближе к Тарее.

Брил казался тихим и задумчивым. Делраэль понимал, как тот, должно быть, волновался при мысли об огромной ответственности, которую он взял на себя, по сравнению с ней даже боль в старых костях отступала на задний план. Когда армия пересечет Реку-Барьер, Брил с Вейлретом отделятся от остальных, чтобы начать собственные поиски. Вдвоем они совершат долгое путешествие на юг к Рокануну, чтобы добыть Камень Земли.

Делраэлю хотелось отправиться с ними; их путешествие казалось ему более увлекательным приключением, особенно если учесть ту головную боль, которую представляли для него повседневные хлопоты армейского быта. Но Делраэль был вождем, следовательно, он обязан был оставаться со своими воинами. Кроме того, ему нельзя было приближаться к городу Ситналта и вступать внутрь технологического кольца, где магия уступает место науке. Левая нога Делраэля была вырезана из магического КЕННОК-дерева, и он мог пользоваться ею совершенно так же, как и правой, но только за пределами Ситналты. Внутри же города, где магия бессильна, его нога не сможет действовать и Делраэль навсегда станет калекой. Нет, лучше он останется со своим воинством.

Во время их предыдущей экспедиции на остров Роканун Брил точно выяснил, где находится Камень Земли. Но поскольку ему и Вейлрету предстоит в одиночку противостоять всем опасностям Игроземья, он возьмет для защиты Камень Воздуха и Камень Огня. А Тарея, чтобы всячески содействовать войску, оставит себе Камень Воды.

Если все выйдет, как они задумали, Вейлрет и Брил со своей добычей присоединятся к Делраэлю где-нибудь в Горах Призраков. Тогда они смогут бороться с ордами Серрийка, используя магию Камней, или Брил прямо там превратит себя во Всеобщий Дух. Они еще не договорились точно по поводу этого последнего пункта.