— А сколько сейчас времени?

— Три пятнадцать.

Из-за оконных штор пробивался яркий дневной свет. Значит, была уже не ночь. Оглядевшись внимательнее, Пирс понял, что находится в отдельной палате.

— Сегодня понедельник или уже вторник?

— По крайней мере, так написано в сегодняшней газете, если только можно верить тому, что пишут в газетах.

Физически Пирс чувствовал себя намного лучше. Судя по всему, он проспал пятнадцать часов подряд, но в душе оставался неприятный осадок от увиденного только что сна. И особенно от присутствия Реннера.

— Что вам надо?

— Ну, прежде всего я должен выполнить необходимые формальности и зачитать ваши права. Это защитит не только вас, но и меня.

Детектив подкатил к кровати поднос для еды на колесиках и положил на него свой диктофон.

— А что вы имеете в виду, говоря, что это вас защитит? От чего вам понадобилось защищаться? Какая-то чушь, Реннер.

— Вовсе нет. Необходимо обеспечить законность и целостность расследования. Поэтому я собираюсь записать все, что вы мне расскажете.

Он нажал кнопку, и на диктофоне загорелась красная лампочка.

Реннер продиктовал свое имя, время, дату и место, где состоялась беседа, потом назвал имя и фамилию Пирса и, вытащив из бумажника небольшую карточку, зачитал его конституционные права.

— Итак, вы поняли, какие за вами закреплены права?

— Я их запомнил, еще когда был ребенком.

Реннер удивленно вскинул брови.

— Их по сто раз на дню повторяют в кино и по телевизору, — объяснил Пирс.

— Пожалуйста, четко отвечайте на вопросы и перестаньте умничать.

— Да, я понял свои права.

— Отлично. Теперь не возражаете, если я задам вам несколько вопросов?

— Меня подозревают?

— В чем подозревают?

— Не знаю. Вы сами говорите.

— Ну, это пока трудно сказать. Надо еще посмотреть, что получится из нашего разговора.

— Но ведь вы сочли нужным зачитать мои права. Как я понимаю, для моего же блага.

— Да.

— Что же вы хотели узнать? Кстати, вы уже нашли Лилли Куинлан?

— Мы этим сейчас занимаемся. А вы не знаете, где она может быть?

Пирс покачал головой, отчего возникло легкое головокружение. И перед тем, как продолжить, он сделал паузу.

— Нет, хотя и собирался это выяснить.

— Да, все бы заметно прояснилось, если бы она сейчас вошла в палату, не так ли?

— Согласен. Это ее кровь была на кровати?

— Над этим тоже сейчас работают специалисты. Предварительные тесты показали, что это человеческая кровь. Однако у нас пока нет образца крови Лилли Куинлан, и нам не с чем сравнить. Думаю, мы найдем эти данные в ее медицинской карте. Женщинам ее профессии приходится регулярно сдавать такие анализы.

Пирс понял, что Реннер имеет в виду обязательные проверки на венерические заболевания и ВИЧ-инфекцию. Но уже сам факт, что найденная на матрасе кровь принадлежит человеку, подействовал на Пирса угнетающе. Фактически последняя надежда на счастливую судьбу Лилли Куинлан испарилась.

— А теперь позвольте мне задать вопрос, — продолжил Реннер. — По поводу этой девицы Робин, о которой вы обмолвились в беседе со мной. Вы с ней встречались?

— Нет, я почти сразу попал сюда.

— А по телефону говорили?

— Нет. А вы?

— Мы так и не застали ее дома. Номер мы нашли на сайте, как вы и говорили. Но всякий раз попадали на автоответчик. Мы даже оставили для нее сообщение. Его записал один парень из нашего отдела, который умеет вести такие разговоры. Ну, как опытный в таком деле клиент, сами понимаете.

— Что, тоже социальная инженерия?

— Да. Но она так и не позвонила ему.

Внутри у Пирса все похолодело. Он вспомнил, как вчера он и Никол много раз пытались связаться с Люси, но безуспешно. Должно быть, Венц добрался до нее первым. И не исключено, что Люси до сих пор в его руках. Пирс понял, что ему придется принять одно решение из двух. Либо продолжать плести Реннеру ахинею, чтобы спасти себя, либо попытаться помочь Люси, но тогда придется выложить всю правду.

— А вы проверили адрес, по которому числится этот номер?

— Это сотовый телефон.

— А на какой адрес приходили телефонные счета?

— Телефон зарегистрирован на имя одного из ее постоянных клиентов. Тот пояснил, что делает это в качестве одолжения. За это он трахается с ней каждое воскресенье после обеда на ее квартирке, когда жена отправляется в универсам за покупками. Но я сказал бы, что одолжение делает как раз Робин, а не этот жирный слизняк. Как бы то ни было, в это воскресенье она так и не появилась на своем рабочем месте в «Приморских башнях», где они обычно встречались. Мы тоже там побывали вместе с этим типом. Робин там не было.

— И он не знает, где она живет?

— Нет. Робин никогда не давала ему свой настоящий адрес. Он просто оплачивает эту квартиру для свиданий и сотовый телефон, за что имеет ее каждое воскресенье. Он все подробно изложил по поводу своих финансовых расходов.

— Дело дерьмо.

Представив Люси в руках Венца и его громилы, Пирс машинально провел пальцами по свежим швам у себя на лице. Он все-таки надеялся, что ей удалось улизнуть от них и где-нибудь спрятаться.

— Ага, именно так мы и сказали, когда поняли, что промахнулись. Закавыка еще и в том, что мы не знаем ее полного имени, есть лишь фотография на сайте с подписью «Робин». И мне почему-то кажется, что это не настоящее имя.

— А вы не пытались выйти на официальный веб-сайт?

— Я же только что сказал: мы его просмотрели...

— Нет, я говорю не о виртуальном сайте, а об их конторе в Голливуде.

— Да, там мы тоже побывали и застали их адвоката. Он сразу отказался сотрудничать. Чтобы получить от них сведения о клиентке, надо сначала запросить разрешение в суде. А если учесть, что о Робин мы практически ничего не знаем, уговорить судью будет совсем не просто.

Пирс еще раз прикинул, какой вариант ему лучше выбрать. Защитить себя или все-таки помочь Реннеру, а возможно, и Люси. Если он уже не опоздал.

— Выключите свою машинку.

— Диктофон? Не могу. Это официальный допрос. И я уже говорил, что должен записать его на пленку.

— Тогда беседа закончена. Но если прекратите запись, могу сообщить кое-что полезное для вас.

Реннер заколебался с принятием решения, и у Пирса сложилось впечатление, что до сих пор весь записанный на пленку разговор шел именно в том направлении, которое вполне устраивало детектива.

Немного помедлив, Реннер все-таки нажал кнопку диктофона, красная лампочка погасла, и он сунул его во внутренний карман куртки.

— Ладно, и что вы можете сообщить?

— Ее имя не Робин. Она сказала, ее зовут Люси Лапорт. Приехала из Нового Орлеана. Вы должны разыскать ее. Она в опасности. Хотя, может быть, уже слишком поздно.

— В опасности? С чьей стороны?

Пирс ответил не сразу. Вспомнил, как Венц грозил ему, если он обратится в полицию. Припомнился и разговор с Глассом, частным сыщиком.

— Билли Венц, — наконец вымолвил Пирс.

— Опять этот Венц, — усмехнулся Реннер. — Он главный заправила во всех этих делах?

— Можете верить или нет, это ваше дело. Но для начала отыщите Робин, вернее, Люси, и убедитесь, что с ней все в порядке.

— Вот как? И это все, что вы собирались мне сообщить?

— Ее фотография на веб-сайте полностью соответствует тому, как она выглядит в жизни. Я видел ее лично.

Реннер кивнул, будто услышал то, о чем догадывался раньше.

— Что ж, картинка и в самом деле прояснятся, — заметил он. — В таком случае что еще можете рассказать о ней? Когда вы с ней виделись?

— В субботу вечером. Это она показала мне, где живет Лилли. Но уехала оттуда еще до того, как я вошел в квартиру. Люси ничего не видела, поэтому я и старался оставить ее в стороне от этого дела. Я обещал это во время нашего с ней разговора. Она очень боялась, что Венц обо всем пронюхает.

— Так, прекрасно. И вы ей заплатили?

— Да, но при чем здесь это?

— При том, что мотивы определяются деньгами. Сколько вы ей дали?