Еще удар, визг тормозов, рев акселератора, гравий из-под колес. Удар за ударом, ремень безопасности вдавился в грудь так, что перехватило дыхание.
И тут она его увидела. Безумного водителя, который толкал ее вниз, на скалы.
Оскаленный череп с прядями жидких седых волос. Окровавленный провал беззубого рта.
Ужас, первобытный темный ужас накрыл ее волной. Саманта перестала быть Самантой. Она превратилась в загнанного зверька, чувствующего свою неминуемую смерть. Она даже не кричала - это был вой, стон, визг, все, что угодно…
Машина сорвалась в никуда, и последнее, что видела Саманта Джонс, - это лицо Роба МакБлейра, с дьявольской улыбкой отправлявшего ее на смерть.
7
Рональд отпустил поводья, давая Шайтану полную свободу. Хороший конь, отличный конь, и дорогу он знает сам, незачем терзать ему рот железом.
Рональду не хотелось домой. Сегодня - нет. Дом - это мрачные стены и одиночество. Дом - это тишина пустых комнат. Дом - это лаборатория и кабинет, все еще хранящий тайны доктора Лиланда.
Пять лет назад Замок-на-Холме превратился в могилу для живого мертвеца. Сегодня утром живой мертвец еще надеялся на то, что одна рыжеволосая красавица сможет оживить замок, впустить под мрачные своды свет солнца…
Тело - предатель. Он любит Белинду, ее одну, светлую, нежную его девочку Белинду, но тело хочет Саманту Джонс.
Смешно: тело и вдруг - предатель! Да как вообще можно было представить, что какая-нибудь женщина, не то что Саманта, захочет просто прикоснуться к его изуродованной плоти?
Нельзя было об этом забывать, а он забыл. Он поцеловал ее, бедную девочку.
Рональд машинально коснулся пальцами своих губ. Он все еще помнил запах и вкус ее губ, такой свежий, нежный… Клубника и шампанское. Бедная, как ей должно было быть противно!
Шум, рев моторов и скрежет металла ворвались в его мысли бесцеремонно и резко, как и всякая катастрофа. Шайтан тревожно заржал, резко остановился и вздыбился, едва не выбросив хозяина из седла.
Рональд могучим усилием удержался в седле и тотчас послал коня в галоп, направляясь к месту аварии. Это место на дороге было давно и печально знаменито. В прошлом году здесь было целых три аварии. Быть может, нынешняя окажется не слишком серьезной?
Невидимая пока машина отчаянно выла, и Рональд торопливо выехал прямо на проезжую часть. Где же она?
Потом он разглядел черные следы тормозов, вспаханный гравий, сломанные столбы вдоль дороги, и сердце у него упало. Неужели машину вынесло в пропасть? Но что тогда гудит?
Наконец он разглядел машину. Она сорвалась вниз, но до камней и моря не долетела, застряла в густом кустарнике. На коне туда было не спуститься, поэтому Рон спешился и торопливо зашагал по крутому склону обрыва. Достигнув машины, он увидел, что дверца приоткрыта, торопливо достал из кармана фонарик и осветил салон…
Рыжие волосы, золотое пламя. Хрупкие поникшие плечи. Залитый кровью изумрудный свитер.
Кажется, он кричал. А быть может, выл. Он не знал. Он только и мог, что повторять:
- Только не Саманта, Господи, только не Саманта! Неужели опять, бедная девочка, только не Саманта!
Дрожащими руками он отводил волосы, искал пульс, никак не мог найти… К черту, Рон, ты же врач!!!
Наконец он нащупал пульс и испытал невыразимое облегчение. Ровный, сильный, хорошо наполненный. Она была жива и пострадала не очень сильно. Сильно кровоточила рана на голове, это всегда, раны головы самые опасные в смысле кровотечения. Нажать на висок, потом под подбородок. Освободить грудную клетку. Дыши, Золотая, дыши!
Она открыла глаза и с недоумением уставилась на него.
- Рон… откуда… как ты здесь очутился? Господи, что это… все в крови…
- Не двигайся! Просто скажи, где больно?
- В ушах. Выключи этот чертов сигнал!
Это прозвучало так неожиданно и так смешно, что Рональд расхохотался. Возможно, несколько истерически, но это был настоящий смех, и он сам обалдел от этого.
Несколько минут ушло на то, чтобы отключить сигнал, а потом Рональд увидел, что Саманта, морщась, выбирается из машины и хочет обойти ее кругом.
Он кинулся к девушке, подхватил, прижал к себе.
- Что ты делаешь, упрямая ослица!
- Я должна осмотреть машину.
- Это тебя надо осмотреть в первую очередь, а машина… ей уже все равно.
- Ты не понимаешь! Это не моя машина.
- Плевать, чья это машина, ей хуже быть все равно не может. Она стоит на месте, это главное. Я должен осмотреть тебя. Обопрись на капот.
- Я в порядке. Только кровь… голова… разбила голову свою дурацкую…
- Это не страшно, не бойся… шрамов не останется. Просто раны головы всегда очень кровят. Вытяни ногу. Другую. Теперь руки. Так, похоже, ни переломов, ни вывихов нет. Есть порезы на шее и на щеке, от разбитого стекла, должно быть.
Саманта потрясенно посмотрела на свои руки.
- Ты не поверишь, но несколько минут назад я вполне искренне попрощалась с белым светом.
- Вообще-то у тебя были для этого все основания. Знаешь, ты шикарно выглядишь для женщины, которая только что сорвалась с обрыва.
- Это ты издеваешься или утешаешь?
- Я же доктор. Мы всегда бодрим пациентов. Профессиональная привычка.
- Вот не знала, что ты работал лечащим врачом. Я думала, ты врач-исследователь.
- Я им стал, но после того, как отработал пять лет в больнице.
- Что ж, значит, я в хороших руках.
- Но не в самых лучших. Тебе надо в госпиталь. Необходимо сделать рентген.
Саманта повернулась и оглядела машину, затем с трагическим видом обернулась к Рональду.
- Рентген мне не нужен. Мне скоро вообще ничего не будет нужно. Пара цветочков на могилку - и все. Когда Лесли увидит машину, он меня убьет. Голыми руками.
- А я уверен, он обрадуется, что ты жива. Особенно когда увидит свою машину.
- Конечно, обрадуется. Иначе - кого ж ему убивать?
Рональд знал Лесли Доила. Видел его с Самантой несколько раз - и ненавидел его за это. В каких они были отношениях, Рональд не знал, но сегодня Саманта была в машине одна. Без Лесли.
- Куда ты ехала в столь неподходящее время по столь неподходящей дороге?
- Это долгая история. Потом расскажу. Меня всю трясет. Мы можем отсюда выбраться? У тебя есть машина?
- У меня наверху Шайтан.
- Да? А джинна нет?
- Это мой конь. Мы доберемся до дома, и Дик отвезет тебя в госпиталь…
Он мог бы сам отвезти ее в госпиталь и удостовериться, что все в порядке.
Он не должен этого делать! Мало того, что ему придется вернуться в прошлую жизнь, он еще и навредит Саманте. Ее будут ненавидеть и бояться, если увидят в его компании. Возможней, это уже случилось…
- Что все-таки произошло, Сэм?
- Я тебе все расскажу, но после того, как мы отсюда уберемся. И в госпяталь я не поеду!
Он знал, что не должен этого делать, но понимал, что все равно сделает.
Он не должен везти ее в Замок, но отвезет.
Рональд осторожно обнял ее за талию, и рыжие волосы коснулись его изуродованной щеки. Пять лет он не знал ничьих прикосновений…
Он не в силах отказаться!
Лесли мрачно смотрел на двоившуюся… ох, нет, уже троившуюся блондинку в мини-юбке, танцующую шейк, и думал, что свитерок ей стоило бы купить на пару размеров больше. В этом слишком мало места для фантазии, чтобы угодить одинокому… му… мущине!
Джим О'Рейли, местный красавчик, подсел к Лесли и обнял за плечи. Он тоже выпил немало, и Лесли бросил на него еще более мрачный взгляд, но Джим отнесся к этому философски.
- Лес, держи хвост трубой! Девчонка бортанула? Бывает, крепись. Собственно, я еще не видал девчонки, которую нельзя было бы поменять на другую девчонку.
- Отвянь, Джимми-бой.
- Знаю, знаю. Саманта Джонс. Сохнешь по ней?
- Твое какое дело?
- Сохнешь. Понятно. Объяснимо. Рыжая, высокая, смазливая. Веселая, опять же. Но это ты зря.
