Ступая как можно тише, Мег отошла от двери кабинета и направилась в сад, расположенный за домом. Только выскользнув на улицу и притворив за собой стеклянные двери, она позволила себе вздохнуть полной грудью. Мег приблизилась к каменной скамье, окруженной ароматной лавандой и весело тянущимися к солнцу нарциссами, и опустилась на ее прохладную поверхность. Облегченно вздохнув, Мег принялась прокручивать в голове только что услышанный разговор.

Братья Байрон вряд ли обрадуются, узнав, что их подслушивали. Но с другой стороны, если они хотели, чтобы их беседа оставалась в тайне, не стоило оставлять дверь даже слегка приоткрытой. Кроме того, Мег вовсе не собиралась останавливаться и слушать, о чем они говорят.

После совершенно ужасного званого завтрака, на котором они с Мэллори и Авой прикладывали все усилия, чтобы улыбаться, не обращая внимания на косые взгляды и пересуды за спиной, все трое вернулись домой. По молчаливому согласию они разошлись по своим комнатам — Ава писать письма, Мэллори спать, а Мег направилась в сад, где хотела немного почитать, наслаждаясь теплым майским солнышком.

Однако, проходя мимо кабинета герцога, она услышала низкий голос Кейда и остановилась, хотя и знала, что подслушивать нехорошо. И вот теперь Мег нисколько не сожалела о содеянном.

Всю прошлую ночь она беспокойно ворочалась в постели, а ее сны были наполнены воспоминаниями об ужасном происшествии, случившемся прямо у нее на глазах. Она только что разговаривала с лордом Эвереттом, а в следующее мгновение Кейд повалил его на пол и попытался задушить.

Мег знала, что, будучи военным, Кейд вполне мог применить грубую силу, но до тех пор, пока не увидела это собственными глазами, не осознавала, сколь жестоким и беспощадным он может быть.

А ведь с ней он никогда не проявлял жестокости. Мег видела его в моменты, когда его сознание затуманивали алкоголь или обезболивающие лекарства, но даже тогда он был осторожен и нежен. Мурашки побежали по телу Мег при воспоминании о полученном в объятиях Кейда удовольствии. О том, как изысканно он ласкал ее прошлой ночью в библиотеке, О том, как она позволила ему это, зачарованная и беспомощная перед его обаянием. И вот теперь, сидя на скамье, Мег сжимала ноги в попытке избавиться от тянущего ощущения в лоне и покалывания в тех местах, которых касались руки и губы Кейда.

«Господи, как он меня смущает! Приводит в беспорядок мысли и чувства. Чего он хочет от меня? Чего хочу от него я?»

Да, Мег действительно испытывала неуверенность, когда дело касалось ее чувств к Кейду, но вот относительно его ссоры с Эвереттом у нее не возникло сомнений. Она слышала обвинения Кейда и оправдания Эверетта. Мег видела, как реагировали на происходящее люди, и ужасно расстроилась, поняв, что они тут же поверили в безумие Кейда. И все же Мег не сомневалась в том, что Кейд уверен в справедливости своих утверждений. Более того, Мег поверила в виновность Эверетта.

Она не знала почему, но интуиция подсказывала ей, что память Кейда не подвела и голос его мучителя действительно принадлежит лорду Эверетту. Пережитый ужас оставил раны на теле и в душе Кейда, но он был таким же здравомыслящим человеком, как и она сама. И может быть, даже более здравомыслящим, если принять во внимание то, что ему довелось пережить. Мег видела, что делали с ним ночные кошмары, и понимала его, как никто другой. Она верила: Кейд никогда не станет обвинять человека в преступлениях, которых тот не совершал. По словам его братьев, раз Кейд сказал, что Эверетт — шпион и негодяй, значит, так оно и есть.

Более того, Мег знала, что Джек Байрон прав: нельзя допустить, чтобы Эверетт остался безнаказанным. Кто-то должен его остановить! Это хотел сделать Кейд и его братья, но после того, что случилось вчера на балу, у них связаны руки.

«Но мои-то свободны!» — подумала Мег. Она ведь не давала обещаний держаться от Эверетта подальше. Мег пока не знала, как доказать всем его вину, но намеревалась сделать все от нее зависящее, чтобы помочь Кейду.

— Не хотите пунша, мисс Эмберли?

Мег взглянула в карие щенячьи глаза молодого джентльмена, только что пригласившего ее на танец. Приятный во всех отношениях, он оказался немного глуповат. Но его пустая болтовня и обходительность были сегодня как нельзя кстати. Они позволяли Мег наблюдать за лордом Эвереттом.

Несмотря на принятое две недели назад решение собрать доказательства его двурушничества, подобраться к нему настолько близко, чтобы выведать сколько-нибудь полезную информацию, оказалось невероятно трудно. Нет, Эверетт не прятался. Напротив, он посещал все возможные званые обеды, вечеринки и балы. Так что трудность заключалась вовсе не в его недосягаемости, а в том, что он постоянно был на виду.

Где бы он ни появился, его тут же окружали люди. Джентльмены непременно желали услышать рассказы о его подвигах на поле боя и узнать его мнение обо всем на свете, начиная с вопросов политики и заканчивая выбором портного. Леди же — замужние и нет — вились вокруг него, точно пчелы вокруг торта, в стремлении получить хоть капельку его драгоценного внимания.

У Мег вся эта суета вызывала отвращение. Но люди видели то, что хотели видеть, и их совершенно не волновало, правда это или ложь. Мег ужасно расстраивало то обстоятельство, что она ни на йоту не продвинулась в своем собственном расследовании. И все же отсрочка давала некоторое преимущество.

Слухи, порожденные стычкой Кейда с Эвереттом, стали понемногу терять остроту, уступив место более пикантному скандалу, в который оказался вовлеченным один маркиз: его застали в постели с двумя замужними дамами одновременно.

И тем не менее встречались еще те, кто называл Кейда Безумным майором. Таким людям доставляло ни с чем не сравнимое удовольствие выказывать ему свое пренебрежение. Будучи по природе своей ужасно упрямым, Кейд отказывался оставаться дома, дабы избежать подобных встреч, и настаивал на сопровождении Мег, Мэллори или вдовы на светские мероприятия. Поскольку все три леди стали свидетельницами его стычки с Эвереттом, объяснений давать не пришлось, и Кейд молчал. Нет, он, конечно, заверил каждую, что искренне сожалеет, если его действия причинили им какой-либо вред, после чего поцеловал мать, и та крепко обняла его, поспешно отерев с щеки предательскую слезу.

Кроме того, находясь на людях, Кейд стал больше времени проводить в компании своих братьев. Высокие и представительные, они являли собой силу, которой мало кто отважился бы противостоять. Вот и теперь все они удалились в другую комнату играть в карты.

Вдова попивала шерри и болтала со своими наиболее преданными подругами, в то время как Мэллори танцевала со своим фаворитом майором Харгривзом. Ее лучистая улыбка говорила о том, что она еще долго будет занята, так что Мег с готовностью воспользовалась возможностью понаблюдать за лордом Эвереттом.

Она просто не поверила своей удаче, когда он отделился от толпы и вышел на террасу. Один! Поняв, что решающий момент наступил, Мег отказалась от предложенного ей пунша, быстро придумала какую-то отговорку и растворилась в толпе.

Несмотря на теплый майский вечер, Мег заметно дрожала, выходя в полумрак террасы. Легкий ветерок доносил ароматы роз и сигарного дыма. Идя на запах, она окончательно покинула такой гостеприимный и безопасный зал.

Эверетт стоял всего в нескольких шагах от Мег, и его белокурые волосы отливали серебром в свете луны.

В душу Мег закралась тревога. Эверетт пока ее не заметил, так что еще не поздно вернуться назад. Стоит лишь повернуться и сделать несколько шагов. В конце концов, именно этот человек подверг Кейда мучительным пыткам. Это чудовище приказало изнасиловать и убить невинную девушку, а потом уничтожить всю ее семью. Он с легкостью предал свою страну и запятнал собственное имя.

Внезапно засомневавшись в правильности своего решения, Мег замедлила шаги. Она должна помочь Кейду, и если сейчас струсит, то всю свою жизнь будет сожалеть о том, что подвела не только его, но и себя тоже. Отец воспитал ее смелой, вот и сейчас Мег не хотела проявлять трусость.