Несмотря на то что нога все еще болела, Кейд внезапно подумал, что вовсе не она доставляет ему сейчас наибольшее неудобство.
Господи, да о чем он только думает?! Кейд немедленно заставил себя встряхнуться. И почему вообще ему в голову пришла подобная непристойность? Ведь Мег не сделала ничего провокационного. Впрочем, она еще ни разу не приходила в его спальню и не советовала положить горячий компресс на обнаженное бедро. Если, конечно, не считать той злополучной ночи в его поместье…
— Хорошо, — ответил Кейд, и собственный голос показался ему глухим и сердитым. Чтобы отвлечься от непристойных мыслей, он подошел к миске и поднял крышку, из-под которой тут же вырвались клубы пара. По комнате распространился довольно едкий и неприятный запах. — Господи, что это такое? Похоже на то вонючее коричневое пойло, что конюхи дают лошадям.
— Возможно, это оттого, что в настойку добавлены разные ингредиенты, включая семена горчицы и куркумы. Да закройте же крышку, иначе все испортите! Слишком многих усилий стоило мне поднять на ноги конюхов и поварят.
— В самом деле? — спросил Кейд, удивленный тем, что Meг старалась ради него, особенно если учесть, как он обошелся с ней утром. Он водрузил крышку на место.
— Что ж, я, пожалуй, уйду, чтобы вы смогли сделать компресс, — сказала Мег. — Надеюсь, он поможет, милорд. Не могу видеть, как вы мучаетесь от боли.
Необъяснимое ощущение возникло вдруг в желудке Кейда. Может, расстройство?
— В самом деле?
Мег кивнула:
— Да. Ни одно живое существо не заслуживает боли. Даже вы. — Повернувшись, девушка бесшумно направилась к двери.
— Мег, — позвал Кейд.
Остановившись, она обернулась и вопросительно вскинула бровь.
— Спасибо. Вы очень добры.
От улыбки бледно-голубые глаза Мег озарились светом.
— Ничего особенного. Я бы сделала то же самое для любого другого человека.
Однако Кейд знал, что это не так. Она сделала это только для него. Для него одного.
— Спокойной ночи, — произнес он.
— Приятных вам снов, Кейд. — С этими словами Мег исчезла из комнаты, подобно видению, сопровождаемая шелестом шелковых юбок и слабым мерцанием света.
Закрыв за ней дверь, Кейд посмотрел на миску, а потом пожал плечами. Даже если это снадобье не снимет боль, хуже от него тоже не будет. Взяв висевшее за ширмой полотенце, Кейд прохромал к кровати.
Спустя пару минут он уже лежал, удобно устроившись а горе пуховых подушек. Кейд поднял крышку, подцепил небольшую порцию дымящегося густого варева и, затаив дыхание, опустил ее на обнаженное бедро.
С губ Кейда тотчас же сорвалось шипение, ибо на мгновение ему показалось, будто на ногу высыпали раскаленные угли. Но потом по его измученному бедру расползлось блаженное тепло. Ощущение обжигающей боли прошло, напряженные мышцы начали расслабляться, а неприятное ощущение сменилось удовольствием. С губ Кейда сорвался тихий вздох. Только на этот раз он свидетельствовал о наступившем облегчении.
К его удивлению, немилосердная боль, терзавшая его с раннего утра, начала понемногу утихать. Вскоре Кейд расслабленно откинулся на возвышавшуюся позади него гору подушек и прикрыл здоровую ногу и часть торса одеялом.
Он закрыл глаза и погрузился в теплую негу, сквозь полудрему раздумывая над тем, что раненые лошади наверняка испытывают такое же облегчение. О лошадях его заставил подумать дразнящий ноздри резкий запах отрубей, горчицы и других диковинных составляющих, добавленных в снадобье Мег.
Кейд балансировал на грани сна и реальности, и в его затуманенном сознании причудливым образом перепутались сновидения и воспоминания…
Удар кулака пришелся прямо по лицу. Он был так силен, что голова Кейда резко откинулась назад. Второй удар незамедлительно последовал за первым, и на языке тут же появился металлический привкус крови.
— Достаточно, — произнес холодный и безразличный голос. — Давайте дадим майору шанс высказаться. У него наверняка есть что сообщить.
С трудом подавив стон, Кейд молчал.
— Должно быть, он хочет, чтобы мы еще немного позабавились с его маленькой подружкой. Уверен, в ней еще теплится искра жизни. Ты слышишь ее, Байрон? Даже сейчас она стонет от желания вновь ощутить на себе тяжесть одного из моих бравых солдат. Ну что, дадим ей возможность испытать, на что способен настоящий мужчина?
Однако стоны девушки свидетельствовали о мучительной агонии. Она постепенно теряла сознание. Даже рыдания стихли.
— Прекратите. — Кейд едва разлепил опухшие окровавленные губы. — Перестаньте причинять ей боль. — Что-то обожгло его глаза, и на щеках пролегли влажные дорожки.
— Что это — слезы, а, Байрон? — спросил незнакомец на превосходном, идеально правильном английском. — Ты знаешь, что можешь положить конец ее мучениям. Стоит только поделиться с нами необходимой информацией, и я гарантирую вам обоим свободу.
Однако Кейд знал, что это ложь. Единственная свобода, на которую они с Калидой могут рассчитывать, — это смерть. И это вопрос нескольких часов. Совсем скоро они окажутся в могиле.
Возможно, если бы он раньше сказал им все, что знает, Калиду не тронули бы. Если бы он предал собственную честь и страну, ее отпустили бы с миром. Но даже сейчас избитый и измученный Кейд понимал, что уже ничем не сможет ей помочь. Он обрек Калиду на смерть лишь тем, что был с ней знаком.
Ему насильно подняли веки, когда девушка вновь пронзительно закричала. Именно так английский предатель, лица которого Кейд не видел, заставлял его смотреть на мучения Калиды.
Кейд тоже закричал.
— Тише, — прошептал нежный голос. Не тот отвратительно вкрадчивый, а другой — успокаивающий и знакомый. Мягкая женская рука погладила Кейда по волосам и по щеке, и он развернулся навстречу ее прикосновению, отчаянно нуждаясь в нем.
— Мег? — шепотом спросил он.
— Тише, — проворковала она, покрывая легкими, точно прикосновения перышка, поцелуями лоб и виски Кейда, прижимаясь своей атласной щекой к его собственной, покрытой жесткой щетиной, накрывая его губы своими. Кейд обвил руками талию девушки, всем своим естеством ощущая, как зародившаяся между ними страсть начинает разгораться стремительно и неумолимо, точно сухой хворост. Мег не воспротивилась, когда Кейд крепче прижал ее к себе, жадно и ненасытно терзая нежные губы.
И все же этого было недостаточно. Он желал большего.
Дотянувшись до декольте ее ночной сорочки, Кейд дернул, и шелковая ткань, треснув, расползлась под его пальцами. Отбросив края сорочки в сторону, он упивался восхитительным видом мягкой податливой плоти. Обхватив ладонями холмики грудей, он нежно погладил их, прежде чем спуститься по спине к восхитительно округлым ягодицам. Кейд целовал девушку страстно и неистово, начиная опасаться, что потеряет рассудок от столь острого наслаждения.
Распахнув полы халата, Кейд усадил Мег поверх себя. Ее груди колыхнулись, а губы приоткрылись в безмолвном вскрике, когда их горящие страстью взгляды встретились. Кейд смотрел в бездонные голубые глубины ее глаз, дрожа от эмоций, которых не смел понять.
— Мег, — пробормотал он.
Она улыбнулась и поцеловала его, поглаживая щеки изящными пальчиками.
— У меня есть секрет, милорд, — прошептала она. — Хотите, расскажу?
На мгновение Кейду захотелось сказать «нет», погрузиться в ее гостеприимное лоно и сделать так, чтобы все вокруг перестало существовать и осталась только Мег.
Но вместо этого он лишь зачарованно кивнул.
— Лейтенант Маккейб сделал мне предложение. Я скоро буду его женой!
Кейд ошеломленно проснулся и некоторое время колотил по подушкам, разбросанным по кровати. Его кожу покрывали капельки пота, а из под халата выглядывала подрагивающая плоть.
Рядом с его ногой лежало что-то мокрое и холодное. Опустив глаза, Кейд увидел, что примочка сползла с его ноги и лежала теперь на смятом полотенце. Еле слышно выругавшись, Кейд собрал отвратительно пахнущую массу и опустил ее назад в миску.
Господи, подумал он, это был сон. Всего лишь сон. Как и прежде, он начался с обрывочных воспоминаний о том кошмаре, что он пережил в Португалии. А потом… Господи, это было так реально!..
