Переступив порог кухни, Джини поймала себя на том, что напевает. Должно быть, то же самое она делала и несколько минут назад, плескаясь под душем. Возможно, в ванной мешал шум воды и Джини мурлыкала, не слыша звуков собственного голоса, а лишь ощущая переполнявшие душу эмоции. Но здесь, в тихой, залитой утренним солнцем кухне, ее вокальные упражнения стали очевидны. Оказалось, что она напевает слова песни из фильма «Титаник», той самой, что исполняла Селин Дион.

Подумав об этом, Джини тут же спросила себя, получила ли ее письмецо другая Селин — Брикстон, — подружка из родного Форт-Уэйна, штат Индиана. Проживающая по соседству светленькая милашка Селин. Когда они вместе шли по улице — жгучая брюнетка Джини и белокурая Селин, — парни заглядывались на них и многие, присвистнув и восхищенно качая головой, говорили: «Ну, просто день и ночь!».

От Селин у Джини никогда не было секретов. С ранней юности они делись всем, и уж конечно Джини послала Селин весточку о переменах в своей жизни. Хотя никаких слов не хватит, чтобы описать неожиданно свалившееся — а точнее, будто спустившееся с небес — счастье…

Повернувшись в направлении спальни, Джини прислушалась.

Ни звука.

Митч спит.

А ведь уже начало двенадцатого.

С другой стороны, стоит ли удивляться после этакой-то ночи!

На лице Джини расцвела улыбка. Душа вновь наполнилась ощущением счастья, сердце сладко сжалось и тоже будто запело — точь-в-точь как сама Джини несколько минут назад.

Да и понятно, нечасто выпадает такая ночка! В Митча будто бес вселился, Джини еще ни разу не видела его таким. Началось все как обычно, но в конце концов обернулось чем-то особенным.

Митч был нежен, как всегда, и Джини настроилась на привычный лад. Однако вскоре Митч будто превратился в другого человека. Обожженная его страстностью, Джини тоже запылала. Слившись воедино, они образовали нечто наподобие огнедышащего вулкана.

А она еще досадовала накануне, что Митч снова уходит на весь вечер, оставляет ее одну!

То есть Митч, разумеется, только обрадовался бы, если бы Джини отправилась с ним, и возможно, ее даже приглашали — чисто формально, разумеется. Однако, как говорится, это не тот случай. Ведь Митч собирался к своей бывшей жене и ее нынешнему мужу. Правда, имея в виду общение не столько с ними двоими, сколько со своим сынишкой Алексом.

Обычно Джини не очень хорошо переносила подобные отлучки Митча — как-никак это человек, за которого она собирается замуж, — но вчерашний вечер оказался ни на что не похож… разве что с небольшой оговоркой. Несколько дней назад, вернувшись домой после делового ужина, на котором подавали устрицы, Митч тоже был в ударе. Эту небольшую деталь меню Джини выяснила следующим утром, ночью же ей оставалось лишь удивляться тому, какими крепкими способны быть объятия будущего супруга. Похоже, тот и сам не ожидал от себя подобной пылкости, потому что за завтраком со смущенным смешком обронил: «А я не верил, что устрицы так сильно действуют на мужской организм!».

Может быть, и вчера его угощали упомянутым деликатесом? Ведь, поиграв или прогулявшись с сынишкой, Митч остается у своей бывшей жены и ее супруга на ужин. Так повелось давно, еще с тех времен, когда Джини и Митч не знали друг друга…

Подобные размышления навели Джини на мысль, что завтрак следует приготовить более питательный, чем обычно. После такой бурной ночи мужчине требуется восполнение сил. Каким бы плотным или экзотическим ни был ужин накануне, калории давно растрачены и требуют обновления.

Джини достала из холодильника ветчину, сыр, майонез, помидоры, салатный перец и зелень. Потом, на миг задумавшись, вернула майонез на место и взамен взяла сливочное масло. Уж подпитывать, так подпитывать! В противном случае Митчу грозит физическое истощение. Ведь только явная усталость послужила вчера причиной тому, что Митч наконец угомонился, иначе они, наверное, продолжали бы заниматься любовью до сих пор.

Впрочем, справедливости ради следует признать, что отдых требовался обоим, поэтому на рассвете они все же уснули — в обнимку, тесно прижавшись друг к другу.

Когда Джини клала на стол все то, что вынула из холодильника, ткань атласного халата скользнула по ее груди, из-за чего соски слегка заныли. Джини замерла, прислушиваясь к этому ощущению — щемящему, но в то же время приятному, ведь оно напоминало о событиях минувшей ночи. Мысль о них будоражила даже сейчас.

М-да, досталось моим соскам, с тонкой улыбкой подумала Джини. Чего только Митч с ними не вытворял! Потому-то они и ощущаются больше обычного, слишком нежные стали. Ну да ничего, это дело поправимое. Вопрос времени, денек-другой — и будут как прежде. И потом, можно нанести на них крем — например, с экстрактом алоэ, — предназначенный специально для таких случаев. Правда, если Митч и впредь продолжит вести себя в постели подобным образом, мне придется туго!

Действительно, Митч Браун, совладелец сети ночных баров, объединенных названием «Шарп-блю», минувшей ночью был, что называется, в ударе. И это еще мягко сказано. Вел себя как охваченный любовной лихорадкой дикарь. Так что Джини имела все основания беспокоиться о дальнейшем развитии их интимных отношений. У нее появился совсем не праздный вопрос: окажется ли она в состоянии справиться с возросшими сексуальными аппетитами своего жениха? А если к тому же всплески страсти станут повторяться каждую ночь, что тогда?

Взволнованно вздохнув, Джини принялась намазывать масло на ломтик хлеба. Как бы то ни было, минувшая ночь развеяла некоторые сомнения. Можно больше не опасаться, что Митч навещает не только сынишку, но и Тришу, свою бывшую супругу.

То есть, по сути, так и есть, проплыло в мозгу Джини, но если бы у него еще оставались какие-то чувства к Трише, вряд ли он с такой ненасытностью занимался бы любовью со мной. Тем более если допустить, что кроме, так сказать, легальных встреч Митч и Триша имеют еще и тайные свидания. Никакому мужчине, будь он хоть сам Геракл, не под силу сначала выкладываться в постели с одной женщиной, а потом проводить бурную ночь с другой. Тут даже сделка с дьяволом не поможет. Да и не такой Митч человек, чтобы заключать подобные сделки.

Вздор все это, — усмехнувшись, сказала себе Джини. Между Митчем и Тришей давно все кончено, и глупо с моей стороны предполагать что-то другое. Тем более ревновать. Митч скучает по сынишке, тот по нему, а я, дуреха, вообразила себе невесть что.

Вновь затянув мелодию из «Титаника», она отрезала толстый ломоть ветчины, положила на хлеб поверх слоя сливочного масла, затем переместилась с ножом к куску сыра…

Проснувшись, Митч чувствовал себя так, будто вчера хватил лишку и сейчас страдает от похмелья. Учитывая, что пил он мало, состояние непривычное. Но от этого оно не становилось более приятным. Да и сравнение, пожалуй, неудачное. Сопоставлять нужно скорее не с выпивкой, а с поднятием тяжестей, штанги например. Или с чем-то средним между тем и другим. Потому что если сухость во рту ближе к первому, то слабость, ломота во всем теле и боль в мышцах явно тяготеет ко второму.

Джини тоже плохо себя чувствует, подумал Митч, не открывая глаз. Вон как тяжело дышит… Даже странно, никогда не замечал у нее хриплого дыхания.

Едва эта мысль успела проплыть в мозгу Митча, как он сообразил, что слышит не дыхание Джини, а собственное. И лишь тогда разомкнул веки.

В следующую минуту с его губ слетел стон — ох, дьявол, начало двенадцатого!

Митч не мог вспомнить, когда последний раз просыпался так поздно.

Не то чтобы ему нужно было куда-то спешить, но все-таки…

Странно, непривычно и даже немного досадно.

Словом, пора вставать.

Вслед за этим Митчу следовало бы вскочить с постели и бодро двинуться в ванную под душ, однако энергии для этого он в себе не ощущал. Минувшая ночь словно высосала из него все силы.