Называть ее солнышком после всего, что стало о ней известно, тоже не следовало. Однако за время их тесного общения, пусть даже непродолжительного, Митч успел привыкнуть именно к такому обращению.

— Так вот, пока я возилась на кухне, мне кое-что пришло в голову, — продолжила Джини. — Если после каждого посещения Карпентеров ты на некоторое время станешь превращаться в пещерного человека — в постели, я имею в виду, — то это просто предел мечтаний! Мм… хотя нет, к Карпентерам ты ездишь почти каждую субботу, следовательно, и превращения будут происходить так же часто. Не думаю, что некоторые части моего тела — например, грудь, а точнее, соски, — ну… и более интимные места тоже… порадуются таким… э-э… интенсивным ласкам.

Даже сейчас, пока Джини говорила и вопреки своему истощенному состоянию, Митч ощутил немедленный отклик своего организма. Достаточно было услышать слово «соски», как перед внутренним взором поплыли картины некоторых ночных событий. Митчу пришлось прибегнуть к некоторым усилиям, чтобы не поддаться наваждению. В этом смысле своего рода спасением стало упоминание о Карпентерах.

Речь шла о Трише и Фреде. Разведясь с Митчем и выйдя замуж за Фреда, Триша сменила фамилию. Поэтому сейчас они с Фредом звались Карпентерами. Но относилось это лишь к ним двоим. Шестилетний сынишка Триши и Митча Алекс остался с прежней фамилией. То есть был Браун, как и сам Митч.

История взаимоотношений Триши, Митча и Фреда вообще была довольно запутанной. Начать хотя бы с того, что тут еще отчасти примешивался Ник. В свое время Триша по нему сохла и…

Впрочем, началось все еще раньше, с того времени, когда Триша и Митч учились в школе. Подружились они с первого класса и сохранили эти отношения в дальнейшем. Сверстники дразнили их женихом и невестой, и Митч не возражал против подобной постановки вопроса, однако после окончания школы узнал, что Тришу очень интересует Ник, его брат. Позже у этих двоих вроде бы даже что-то наметилось, во всяком случае раза два они ужинали вместе. Но, когда Ник познакомился в Токио с Моамото, надежды Триши рухнули.

Для Митча, наоборот, открылись некоторые перспективы, ведь он тогда думал, что любит Тришу. Впоследствии понял, что принимал дружбу за любовь, но произошло это позже. Пока же он предложил Трише руку и сердце и получил положительный ответ. Триша рассудила так, что, если не удалось связать судьбу со старшим из братьев, пусть будет младший. Так она стала сначала женой Митча, а потом и деловым партнером, вложив в общий бизнес деньги, полученные в наследство от бездетной тетушки.

Триша и Митч прожили вместе четыре года, обзаведясь за это время сынишкой Алексом. А потом с их отношениями что-то произошло — оба как-то вдруг утратили друг к другу интимный интерес.

Вдобавок Триша случайно узнала, что, оказывается, все это время в нее был влюблен Фред Карпентер! Будучи давним приятелем, а также деловым партнером сначала Ника, потом Митча, Фред регулярно встречался с Тришей. Ну и влюбился, хотя прекрасно видел, что ее интересы направлены в другую сторону. Осознавая это, он помалкивал, но не зря ведь говорят, что все тайное рано или поздно становится явным.

Узнав о давней любви Фреда, Триша неожиданно воспылала к нему ответными чувствами. Поговорила по душам с Митчем, и вскоре они развелись. А спустя всего два месяца Триша вышла замуж за Фреда. При этом все трое сохранили хорошие отношения, чему в немалой степени способствовало наличие совместного бизнеса.

Сынишку Триша забрала в свою новую семью, но Митч каждую неделю навещал его, так что и здесь особых проблем не возникло. Однако сторонний наблюдатель наверняка задался бы вопросом, кто же из двух мужчин является настоящим супругом Триши. Она относилась к Фреду и Митчу так, будто состояла в браке с обоими. Разумеется, речь шла лишь о внешней стороне общения, потому что в постель Триша ложилась конечно же с Фредом. Но в то же время продолжала опекать Митча, как будто он по-прежнему оставался ее мужем, — за что Фред подтрунивал над ней. Сам Митч относился к подобной заботе спокойно, так как успел привыкнуть за период супружества.

Митч, как уже говорилось, навещал сынишку каждую неделю, а значит, бывал в доме Карпентеров и виделся с Тришей. Однако в центральном офисе сети клубов «Шарп-блю» он встречался с ней еще чаше, так что это никакой роли не играло. И конечно же Митч побывал у Карпентеров с Джини. Вышло это довольно естественно, так как Триша и Фред были с Джини знакомы — та занимала должность менеджера в местном, чикагском клубе «Шарп-блю».

Правда, одним посещением дело и ограничилось, в дальнейшем Джини стала избегать визитов к Карпентерам — из-за Триши. Та держалась с новой возлюбленной своего бывшего мужа ровно, но некоторая предубежденность все же присутствовала. Ее ощутил даже Митч. Впрочем, чего-то подобного он и ожидал, ведь Триша давно возложила на себя миссию оберегать его от всякого рода авантюристок, так называемых охотниц за деньгами и прочих подозрительных девиц…

— Боюсь, дорогой, что сегодняшней ночью мне придется немного ограничить тебя, — с лукавой улыбкой произнесла Джини. — Разрешаю прикасаться ко мне везде, за исключением вот этих участков. — Она взяла руку Митча и прижала сначала к одной груди, потом к другой. — Этой ночью, дорогой, ты слишком часто ласкал соски. В результате они стали чересчур чувствительными, и, пока не вернутся в нормальное состояние, тебе придется довольствоваться лишь нижней частью моего тела.

Митч стиснул зубы. Стоило ему ощутить под ладонями обольстительные упругие выпуклости, как его интимная плоть принялась готовиться к действию. И это после всех ночных излишеств! Невероятно…

— Не беспокойся, дорогая, я дам тебе отдых.

Джини вновь тонко улыбнулась.

— Ах вот как? И сколько же времени ты позволишь мне отдыхать?

— Как минимум несколько дней.

— Несколько дней?! — удивленно воскликнула Джини.

— Увы… — вздохнул Митч. — Вынужден признать, что я порядком обессилел.

Джини недоверчиво покосилась на него.

— В самом деле? А мне кажется, какие-то силы у тебя все же остались… судя по тому, что происходит с простыней.

Она многозначительно посмотрела на область бедер Митча, и, проследив за ее взглядом, он увидел, что простыня самым предательским образом встопорщилась.

— Неужели ты хотел обмануть меня, милый?! — с притворным ужасом воскликнула Джини.

Митч подавил вздох. Кто бы говорил об обмане… Если кто-нибудь здесь и имеет право выдвигать подобные обвинения, то это он, Митч.

Однако об этом пока рано говорить. Лучше подыграть Джини.

— Да, разоблачила ты меня, дорогая, — пробормотал он, изображая смущение. — Признаться, не ожидал, что так глупо попадусь.

Джини укоризненно покачала головой.

— Видишь, как нехорошо получилось! Это тебе урок на будущее. Никогда больше так не делай! Рано или поздно правда обнаружится.

Митч на миг замер. Затем, слегка прищурившись, взглянул на Джини. Что это — дерзость или она настолько уверена в себе, что не прочь прогуляться по лезвию ножа? Обманщица, разглагольствующая о правде, а также о неизменном свойстве той всплывать на поверхность!

Ладно, пусть девчонка пока потешится, тем сокрушительнее будет ее поражение.

— Хм, похоже, шила в мешке не утаишь, — поскреб Митч в затылке, обескураженно глядя на прячущийся под простыней выступ. Одновременно он воспользовался удобным моментом, чтобы убрать руку с груди Джини. Оставлять ее там дальше было небезопасно для здоровья. Он действительно чувствовал себя истощенным физически, но вместе с тем испытывал прилив желания, которое грозило возобладать над всем остальным, включая здравый смысл. — А что ты сказала о завтраке?

Джини рассмеялась.

— Что он готов. А ты, оказывается, мастер переводить разговор на безопасные темы.

— Порой приходится прибегать к маленьким хитростям.

Словно в подтверждение своих слов Митч быстро провел ладонью по простыне, насильно сгладив выступ плоти.