Он рывком выпрямился.

— Дени заснул, я хотела уложить его.

— Ты назвала ребенка Дени? — спросил Франклин, поднимаясь с кресла и загораживая ей дорогу.

— Денис, — поправила она, отступая на шаг.

— Денис Кэдлер… — произнес отец, словно пробуя имя на вкус. Затем посмотрел на уютно посапывающего младенца и медленно улыбнулся. — Денис Кэдлер. Мне нравится, как звучит.

— Я рада, что ты одобряешь, — произнесла Розмари, стараясь скрыть саркастические нотки в голосе.

— Однако нет смысла укладывать ребенка, — спокойно сказал Франклин.

— Почему?

Она отступила на шаг. Близость этого мужчины пугала ее.

— Потому что я забираю его домой, в Уитби.

— В Уитби? — переспросила Розмари; она никогда даже не слышала о таком месте.

— Ну же, Мелисса, — сказал Франклин резко. — Не знаю, что за игру ты затеяла, но со мной этот номер не пройдет. У нас договор, с подписью и печатью. И если ты думаешь, что сможешь сейчас от него отвертеться, то сильно ошибаешься.

— Договор? Какой договор?

Розмари инстинктивно крепче прижала к себе малыша, и тот недовольно поморщился во сне.

От ее слов по лицу Франклина скользнула тень, а глаза потемнели от гнева.

— Не изображай дурочку! Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю, — произнес он ледяным тоном. — Отдай мне сына, и мы исчезнем из твоей жизни!

Розмари в смятении уставилась на протянутые к ней руки. Несмотря на договор, на который ссылался Франклин Кэдлер, — договор, о котором она понятия не имела и который он якобы заключил с Мелиссой, — Розмари не могла заставить себя отдать незнакомцу Дени и позволить ему свободно уйти.

Она обещала присматривать за Дени до тех пор, пока сестра не вернется из Лондона. И свое обещание выполнит.

— Я не могу этого сделать, — ответила Розмари со спокойствием, которого совершенно не ощущала. — Куда поедет Дени, туда и я! — выпалила она и с удовольствием заметила, как глаза Франклина Кэдлера расширились от удивления.

На несколько долгих секунд взгляды Франклина и Розмари скрестились. Заявление бывшей возлюбленной застало его врасплох. Однако гораздо больше его обеспокоило то, как она прижала к себе ребенка, будто тигрица — своего детеныша.

— У тебя что, нет никаких проб? — с усмешкой спросил он. — Я думал, ты ждешь не дождешься, когда сможешь вернуться в Лондон, чтобы блистать на подмостках сцены.

— Не сейчас, — ответила Розмари, хотя и знала, что, уезжая в Лондон, сестра, без сомнения, намеревалась продолжить театральную карьеру. — И вообще, как ты собираешься заботиться о Дени, пока сидишь за рулем? Я что-то не видела в твоей машине безопасного сиденья для ребенка. Может, ты собираешься забросить Дени в багажник?

Франклин вспыхнул. Гоня машину в Йорк, чтобы успеть застать Мелиссу, пока та опять не исчезла, он был занят одной-единственной мыслью: найти сына. А о необходимости специального сиденья для того, чтобы отвезти малыша домой, и не думал.

— Где мне найти такое сиденье? — спросил он.

— Через два квартала отсюда в торговом центре есть детский магазин. Можешь хоть сейчас поехать туда.

Розмари обрадовало, что отец проявил заботу о безопасности Дени.

— А пока я прокатаюсь в поисках магазина, которого, возможно, и не существует, ты сбежишь вместе с моим сыном, — возразил он. — Не выйдет. Хотя идея хороша.

Розмари пожала плечами. Она не лгала: магазин действительно находился в указанном торговом центре. Однако ироничный тон Франклина не оставлял сомнения в том, что он ей не доверяет… Или, говоря точнее, не доверяет Мелиссе.

Ей требовалось как-то выиграть время, хотя бы до звонка сестры… Если та вообще позвонит. Розмари подавила вздох. Если бы Мелисса рассказала ей побольше о своих неприятностях и об этом сердитом и недоверчивом человеке, который приходится Дени отцом, все, возможно, сложилось бы по-другому.

— Ты действительно не против возвращения в Уитби?

Вопрос Франклина застал Розмари врасплох, и она не нашла ничего лучшего, как сказать:

— Да, не против.

— А я-то думал, что, кроме карьеры, тебя ничто не волнует, — удивленно протянул Франклин.

У Розмари на руках зашевелился младенец, словно давая знать обоим о своем присутствии.

— Дени всего две недели от роду, — напомнила она. — Ему нужна я.

На виске Франклина пульсировала жилка. И по напряжению, исходящему от него, было видно, что в его душе происходит борьба.

— Сколько нужно времени, чтобы собрать ребенка в дорогу? — отрывисто спросил он. — У нас впереди долгий путь.

Розмари почувствовала облегчение.

— Полчаса… Может быть, чуть больше.

Не дожидаясь ответа, она проскользнула мимо Франклина в коридор.

Он задумался. Как расценить поведение Мелиссы? Только что она заявила, что малыш нуждается в ней, и ее слова прозвучали на редкость искренне. Странно…

Да эта женщина наверняка притворяется, решил Франклин. Недаром же с детства мечтала о карьере актрисы! Рождение ребенка не способно так сильно изменить человека, пробудить материнские инстинкты, которых, как утверждала сама Мелисса, была начисто лишена.

Черное никогда не станет белым. Если Франклин что-то и понял в этой женщине за шесть месяцев, что они провели под одной крышей, так это следующее: как бы стойко ни переносила она тяготы беременности, ни разу не упомянув об аборте, ее конечная цель в жизни осталась прежней.

Франклин выругался сквозь зубы. И его мысли вернулись к их первой встрече с Мелиссой. Он тогда еще жил в Лондоне. Они оказались за одним столом на обеде, который давал его клиент. Красивая, уверенная в себе, эта женщина ослепила его улыбкой. Познакомившись поближе, Франклин пришел в восторг от ее настойчивости и целеустремленности.

Как правило он избегал знакомств с еще не разгоревшимися «звездочками» сцепы и съемочной площадки. Однако приглашение Мелиссы составить ей компанию на вечеринке через неделю почему-то принял. Позже они появлялись вместе на людях еще несколько раз. Но, как только Франклин перебрался в Уитби, их связь оборвалась.

Однако как-то приехав в Лондон по делам, он столкнулся с бывшей возлюбленной в ресторане отеля, где остановился. Мелисса с размахом праздновала день своего рождения в компании друзей и настояла на том, чтобы Франклин к ним присоединился. Под впечатлением приятно проведенного вечера он пригласил ее подняться к нему в номер. Потом он уже не мог поручиться за то, кто кого соблазнил…

Когда Мелисса сообщила, что носит его ребенка, Франклин сделал ей предложение. Актриса рассмеялась будущему отцу в лицо и отказала, заявив, что у нее свои планы, и в них совершенно не входит замужество и воспитание ребенка.

Вот тогда-то юрист в нем и взял верх. Кэдлер составил договор, который, как он считал, призван был наилучшим образом защитить интересы еще не родившегося малыша. В документе говорилось, что мать предоставляет отцу право полной опеки над ребенком с момента его рождения.

Причиной составления подобного договора было желание Франклина обезопасить свое дитя. Он хорошо помнил собственное детство, проведенное в вечных разъездах по стране. Его мать, тоже актриса, вечно боролась за место под солнцем, преследуя свою звездную мечту.

Мальчик вырос, питая отвращение к тому образу жизни, который ему навязала мать. Его раздражали постоянная неустроенность, кочевое существование. И уже тогда Франклин решил, что если станет отцом, то ни один из его отпрысков не будет страдать так, как страдал он сам в детстве…

Мелисса, казалось, осталась довольна намерением Франклина взять на себя ответственность за ребенка. Она без возражений подписала бумаги, уверяя, что заботит ее лишь карьера актрисы… «Нет-нет, тебе совершенно не стоит беспокоиться о том, что я изменю свое решение. Это же просто смешно!» — повторяла она.

Мелисса стала твердо придерживаться диеты с высоким содержанием белка и делать рекомендованные врачом упражнения, чтобы прибавка в весе была минимальной. Тем не менее с недовольным видом взирала на увеличивающуюся талию и ни дня не проходило без жалоб на то, как беременность портит ее фигуру.