Он покачал головой.

— Жители острова здорово помогали мне. Они просто молодцы.

Мать улыбнулась:

— Твой прапрадедушка тоже всегда так думал.

Время от времени Ник забывал, что семья матери владела островом в течение уже нескольких поколений. Отец занимал такое огромное место в его жизни, что он всякий раз поражался, вспоминая, что именно мама унаследовала все деньги от своих богатых американских предков.

— Вот мы и приехали, — сказал он ей, припарковав джип возле бунгало. — Сомневаюсь, что Энни сейчас дома. После обеда она обычно бывает в лагуне, работает с дельфинами.

Мать бросила на него странный взгляд, затем пожала плечами и выбралась из машины.

— Ничего страшного, дорогой. Зато у меня будет время как следует устроиться. А вечером я с удовольствием поужинаю в ней.

Ник подхватил мамины чемоданы и последовал за ней, когда она открыла дверь и вошла в дом. Едва его глаза привыкли к прохладному полумраку трехкомнатного бунгало, как Энни выбежала из ванной и едва не налетела на них.

На какую-то долю секунды она замерла в замешательстве, по потом она улыбнулась и обняла маму Ника.

— О, миссис Сковил! Здравствуйте!

Пожилая женщина поцеловала Энни в щеку и отстранила на расстояние вытянутой руки, чтобы поглядеть на нее.

— Как чудесно снова видеть тебя, моя дорогая. Мне не терпится поболтать с тобой. Выпьешь со мной чашку чая?

— Э, можно попозже? Сейчас мне нужно вернуться на работу. — Энни отстранилась, кивнула Нику и выбежала из дома.

Ник побросал материнские чемоданы и выскочил на улицу вслед за Энни.

— Погоди секунду, — произнес он, хватая ее за руку. — Что за срочность такая, что ты даже не можешь задержаться на несколько минут, чтобы поговорить с моей матерью?

— Ник, пожалуйста. Я должна идти. Извини.

Вглядевшись в ее глаза, он заметил, что они как-то подозрительно блестят, а ресницы мокрые от недавних слез.

— Что случилось? Может, я могу что-то сделать.

— Ты уже сделал.

Он уставился на нее, отчаянно желая заключить Энни в объятия и прогнать все ее тревоги.

— Ты о чем? Постой спокойно хотя бы секунду и поговори со мной. Ты больна?

Она рассмеялась, но смех больше походил на сдавленный всхлип.

— Третий раз за сегодняшний день говорю, что я в порядке, черт побери. — Вырвав у него свою руку, она откинула на спину распушенные волосы. — Я не больна — просто беременна.

Потребовалось несколько секунд, чтобы ее слова проникли в его сознание.

— Что? Этого не может быть!

Снова рассмеявшись, она провела ладонью по лицу, стирая одинокую слезинку.

— Только что сделала тест. Все подтвердилось. Полагаю, твои врачи ошибались, когда уверяли тебя, что ты не можешь иметь детей.

Он стоял, оглушенный, онемевший, ошарашенный. И вдруг увидел, как неприятие и боль наполнили ее глаза.

— Извини, что вот так вывалила на тебя это, Ник, но ты настаивал. А теперь мне действительно пора. — Она повернулась и бросилась в сторону лагуны.

Ноги Ника приросли к земле, в голове все смешалось, лишая его возможности соображать. Неужели Энни носит его ребенка?

— Это на самом деле возможно, сынок? — послышался мягкий голос у него за спиной.

Ему не хотелось оборачиваться и смотреть в лицо матери. Что он может сказать? Что-нибудь, вроде: «Я воспользовался своей служащей, милой и наивной девственницей. Очень благородный поступок совершил твой единственный сын, не правда ли?»

Выдохнув, Ник все-таки повернулся.

— Ты имеешь в виду, возможно ли, что Энни беременна? Не могу представить, чтобы она солгала о подобном, мама. — Ему вдруг стало стыдно. — Но если ты о моем предполагаемом отцовстве, — поспешил продолжить он, — я не знаю. Врачи в Альсаке уверяли, что уровень моей спермы слишком низкий, чтобы быть эффективным, но… если Энни носит ребенка, то это должен быть… мой ребенок. — Ну, вот. Он сказал это.

— Давай зайдем в дом, Николас, — сказала мама, мягко дотрагиваясь до его руки. — Тебе явно надо присесть.

Ослепленный шоком, Ник позволил ей увести себя в бунгало. Все его мысли были о детях. Маленьких мальчиках с огненно-рыжими волосами и бьющей ключом энергией, резвящихся возле дома. И маленьких девочках с зелеными глазками, тянущих к нему свои крохотные ручки.

Когда они сели за небольшой столик, мама тихо заговорила:

— Ты никогда раньше не говорил о том, что сказали тебе врачи в Альсаке. Я подозревала, что у Кристины были проблемы с зачатием, но теперь все становится понятнее.

— Что становится понятнее? — Для Ника весь мир перевернулся с ног на голову. Он совсем ничего не понимал.

— Твое бегство от мира. Твое уединение. Твоя решимость открыть этот научно-исследовательский центр.

— Я просто пытался выполнить желание Кристины… почтить ее память.

— Нет, Николас. Все это основывалось на чувстве вины, которое ты испытывал из-за неспособности иметь детей. Держу пари, не последнюю роль в этом сыграло и то, что ты разочаровал своего отца.

Ник встал и стиснул руки в карманах.

— Мама, прошу, не пытайся вмешиваться.

Она тоже поднялась и взглянула на него с разочарованием в глазах.

— Тогда просто позволь мне сказать всего несколько вещей. Во-первых, я хочу, чтобы ты съездил в деревенскую больницу и обсудил свое физическое состояние с доктором Гемблом. Да, он всего лишь семейный врач маленького городка, но ты знаешь его всю свою жизнь и доверяешь его знаниям и опыту так же, как и я. Сделай это ради меня.

— Ладно, сделаю.

— Вот и хорошо. А потом я настаиваю, чтобы ты обсудил эту ситуацию с Энни. Я понятия не имею, что произошло между вами… — Она запнулась, затем встала и тронула его за руку. — Впрочем, кое-что я могу представить. Но несмотря ни на что, сынок, ты благородный человек. Я надеюсь, ты спросишь Энни, что она намерена делать, а затем перевернешь небо и землю, чтобы исполнить ее желания.

— Делать? — тупо повторил Ник.

— Обдумай все возможности по дороге к доктору.

— Хорошо. Что-нибудь еще? — Его раздражение росло, и ему требовалось глотнуть воздуха.

Мать привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его.

— Я люблю тебя, Николас. Ты и Энни создали моего первого внука.

Чувство вины едва не сбило его с ног.

— Я был бы признателен, если бы ты не говорила об этом отцу, — произнес он сквозь стиснутые зубы. — Только не обсуждай это ни с кем до тех пор, пока я не объяснюсь с Энни.

— Согласна, сынок. Ты сам должен рассказать об этом отцу. Но ты не рассердишься, если я поговорю с Энни до тебя?

— Не вмешивайся, мама. — Увидев, что она обиделась, Ник смягчился и обнял ее. — Ладно, вероятно, ты сможешь дать ей кое-какие советы. Но только не дави на нее. Это ясно?

— Более чем, Николас. — Она снова поцеловала его. — Теперь поезжай, задай свои вопросы доктору и подумай о том, что ты хочешь делать.

Теперь, когда, кажется, появилась реальная возможность, что у него будет ребенок. Ник задумался, какой отец из него получится. Следовать примеру своего родителя ему не хотелось. Отец Ника был деспотичным тираном.

Всю свою жизнь Ник старался угодить ему, и все безрезультатно. Никогда не был достаточно хорош, достаточно умен. Единственный правильный поступок, который, по мнению отца, он совершил в своей жизни, — это женитьба на Кристине.

А теперь? Теперь он собирается обзавестись ребенком, даже не будучи женатым. Ник мог себе представить, что отец скажет по этому поводу.

Энни удалось проделать всю послеобеденную работу в лагуне, не расплакавшись, хотя в голове у нее царила сумятица. Ей очень нравился этот остров, с его дымчато-голубым небом и сверкающей аквамариновой водой. Но теперь она ждет ребенка и, следовательно, надо серьезно поразмыслить о будущем.

От идеи вернуться домой, к своей семье, Энни сразу же отказалась. Ей не хотелось даже думать о том разочаровании, которое исказит их лица, когда она скажет им правду.