Скоро дозор увидел войско Мстислава. Лютобор прикинул на местности, сказал озабоченно:

– Поле не очень удобное для битвы, но другое искать нет времени. Хоть воины подтянутся, воедино соберем все отряды.

Росава огляделась кругом. Поле как поле, ровное, заросшее высокой травой, наискосок перерезано оврагом, вдали виднеется деревенька и пашня, на которой копошились люди, видно, готовились к сенокосу.

– А чем для нас оно неудобно? – спросила она.

– Справа подпирает лес, там все в порядке. А вот слева нас может конница обойти, ударить в бок.

– Прикрыться надо. Выдвини сюда дружину полоцкую.

– Ох, княгиня, сам все вижу, но сил у нас маловато.

В полдень из леса стали выдвигаться новгородцы. Видно было, как они стройными рядами растекались по ширине поля, занимали свои места.

– В середине Мстислав ставит свою дружину, справа у него конница, – оценивающе говорил воевода. – Сразу видно замысел боя: дружиной хочет пробить наш центр, а конницу бросить, как я и предполагал, в обход нашего левого крыла.

– А ты как думаешь воевать?

– Против княжеской дружины только наша дружина может устоять, – стало быть, пусть она во главе с князем Михаилом и займет середину войска. Ну, а против конницы буду держать пешцев. Они у меня вооружены длинными копьями и большими щитами. Обучал я их, как стоять против лавины всадников. Авось не подкачают!

С тяжелым чувством подъехала Росава к князю. Тот выглядел неважно: на коне держался мешковато, шлем нелепо сдвинулся набок, на лице растерянность.

– Стой позади своей дружины и не двигайся с места. Для воинов важно, чтобы князь был на месте и виден был княжеский стяг. Если будет страшно, закрой глаза, но с места не трогайся. Побежишь, если только все войско кинется назад.

– А такое может быть? – с придыханием спросил он.

– Все может быть, – ответила она. – Держись, а я пока попробую договориться с новгородским князем. Может, замиримся и разойдемся без сражения.

– Хорошо бы! – он с надеждой взглянул на нее.

Росава взяла с собой двоих телохранителей и двинулась в сторону новгородского войска. Она ехала не спеша, взглядом пытаясь отыскать Мстислава. Конечно, он настроен отомстить за дерзкий набег, но была уверена, что как только увидит ее, то изменит свое решение и повернет назад. В крайнем случае, она выдаст на суд Давыда и Глеба, пусть расправится, они того заслуживают.

Росава остановилась на половине расстояния, разделявшего оба войска, крикнула:

– Мстислав, выходи на переговоры! Давай избежим кровопролития!

Мстислав в это время находился в обозе, решал некоторые вопросы перед битвой и голоса Росавы не слышал. Воевода Добрыня Рогулович, в окружении бояр стоявший впереди, спросил недовольно:

– Это что еще за явление – баба в военные дела лезет? У полочан что, мужики перевелись?

Бояре посмеивались, пожимали плечами. Тогда Добрыня приказал дружинникам:

– Ну-ка пугните ее, чтобы обделалась!

Под хохот окружающих всадники, выхватив мечи, помчались к тройке полочан. Те, подпустив их на близкое расстояние, ускакали за линию своих войск.

Подъехал Мстислав, спросил удивленно:

– Чего ржете?

– Да вот какое дело, князь: полочане в первые ряды бабу поставили, видно, решили напугать.

– Какую бабу? Никакой бабы не вижу.

– Ребята мои прогнали. Деру дала, только мы ее и видели!

– Тоже мне вояки, над женщиной решили посмеяться. – Мстислав нахмурился, продолжал строго: – Начнем сражение. Сотские, десятские, ведите воинов вперед!

Строй колыхнулся, двинулся в сторону врага. Полочане тоже пошли на сближение. На расстоянии нескольких десятков шагов друг от друга противники остановились и стали пускать стрелы. Появились первые раненые, убитые. Мстислав скомандовал:

– Музыканты, сигнал к бою!

Ударили барабаны, взвыли трубы, и оба войска кинулись в смертельную схватку. Мстислав, находясь позади, внимательно следил за боем. Пока все шло, как обычно. Обе стороны полны сил и желания победить, поэтому бьются на равных. Но скоро стало сказываться превосходство новгородцев. Сначала медленно, но затем все более настойчиво и упорно они стали продавливать центр полочан. Тогда Мстислав приказал коннице, стоявшей в запасе, ударить по левому крылу противника. Гикнув, всадники пустили коней во весь мах. «Сейчас сомнут разрозненные ряды пешцев, разгонят по полю, а дружина в центре завершит дело», – спокойно подумал он и отъехал назад. Почему-то сильно захотелось пить. Он отстегнул от пояса баклажку с водой, приложил к губам и стал глотать теплую жидкость, краем глаза наблюдая за развитием событий. Его конница лихо обошла левое крыло полочан, но тут будто споткнулась, закружилась, завертелась на месте, но не могла продвинуться дальше, в глубь построения противника. В чем дело? Мстислав пригляделся и понял: против всадников стояли пешцы с длинными копьями. Частокол из острых наконечников пик был непреодолим для конницы. Значит, у полочан есть светлая голова, значит, они сумели разгадать замысел его, Мстислава, и поставили надежную защиту. Жаль своих воинов, они теперь гибли, и он ничем не мог им помочь...

Он с надеждой взглянул на центр. Да, здесь все в порядке. Закованные в железо, хорошо обученные, проверенные не в одном сражении дружинники сломили сопротивление неприятеля, и вот он побежал. Правда, у полочан стоит небольшой отряд в запасе, но что он может поделать, когда войско охватила паника?

Мстислав хотел уже повернуть коня и, уверенный в победе, отъехать в обоз, чтобы отдохнуть и расслабиться, как вдруг увидел неожиданное: от группы запасного отряда отделилась женщина на коне и помчалась навстречу своим отступающим воинам. Она была без шлема, и волосы ее развевались по ветру. В одной руке она держала стяг, а вторую подняла вверх, Мстислав даже разглядел растопыренные пальцы на ее ладони; рот ее был раскрыт, видно она что-то кричала, но Мстислав не мог слышать из-за шума боя. Вид у нее был чрезвычайно решительный, даже отчаянный, и в ее движениях он уловил что-то от Росавы, даже мелькнула мысль, не она ли это, но он тотчас отбросил эту нелепую мысль и продолжал следить за развитием боя.

К его удивлению, отступавшие воины, как видно, почувствовали стыд за свое малодушие и посчитали позором бежать от неприятеля тогда, когда безоружная женщина с беззаветной самоотверженностью кинулась на него на виду у всех. Ее поступок удесятерил их силу и мужество, и они, соединившись с запасным полком, дружно ударили по новгородцам. В этой кутерьме, возникшей в центре сражения, Мстислав разглядел фигурку героини, которая каким-то чудом оставалась живой: то ли новгородцы не решались поднять мечи на слабое существо, то ли им было не до нее; они стали пятиться, а потом и вовсе побежали. Мстислав взглянул на свою конницу. Не сумев пробить строй пешцев, всадники тоже повернули назад. Его войско отступало, а у него не было новых сил, чтобы остановить противника. Это было поражение, позорное поражение, первое в его жизни. Не раздумывая, он повернул коня и поскакал прочь...

Ярий в битве с полочанами участия не принимал. Он только что женился и вместе с Дареной отправился в Переяславское княжество, где на реке Псел Мономах выделил ему имение «Заводь».

Места оказались изумительными. С холма они увидели извивающуюся среди лугов блестящую ленту реки с дубравами и перелесками. Между ними раскинулось село с белыми четырехскатными домами; посредине селения стояла небольшая церквушка, в ее ограде дремали деревья с грачиными гнездами. Вдоль дороги росло множество цветов. Дарена не выдержала, соскочила с возка, стала их срывать и перевязывать, пока не свила себе венок.

Они подъехали к церкви. Там их ждала толпа смердов, с любопытством рассматривающих новых хозяев. Вперед вышли три девушки, преподнесли хлеб-соль, потом все пошли в церковь, где отстояли службу.

Когда шли по улице, отгороженной от садов плетеными заборами с перевернутыми на кольях горшками и крынками, Дарена мельком взглянула на Ярия и поразилась, до чего же он был красив. Она будто впервые увидела его и отметила, как за последнее время он повзрослел, из юноши становился мужчиной. Лицо его разгорелось каким-то внутренним жаром, и весь он был радостным, будто светился; когда он, смеясь, переговаривался с селянами, в его голосе слышались озорство и веселость. Сердце Дарены стало трепетать от грусти и нежности, и она подумала, что на новом месте она быстро привыкнет к людям, лишь бы рядом находился он, лишь бы она видела его изо дня в день, слышала его голос...