– А дозволено ли? – спросил Мечеслав.
– Дозволю, почему нет. А спытать хочу, не оробел ли? Может, в Киев, к князю Володимиру под крылышко собрался? – зубоскалил страж.
– Мне и здесь по нраву пришлось, – принял его шутку Мечеслав.
– Ладно, проходи! Торопша, поди-ка отвори, – сказал Мечеславов собеседник второму стражнику. Тот спустился с площадки и подошел к воротам.
– Остерегись, кабы печенеги тебя не уволокли, а то мы у них половину мужей побили, теперь печенежским девкам женихов не хватает!
– Поостерегусь, – улыбаясь, сказал Мечеслав, выходя за ворота.
– Ты бы меч али копье взял. Перстом, что ли, от печенега отбиваться будешь? – донесся голос с площадки.
– Нужно будет, и перстом отобьюсь, – ответил на шутку Мечеслав.
– Кабы не оробели они, на тебя глядючи, да со степи не побежали бы, а то с кем же нам потом ратиться? – нагнал Мечеслава голос Торопши, за которым последовал раскатистый смех его товарища.
С возвышенности, на которой стоял острожек, Мечеславу открывался вид на широкую бескрайнюю, уходящую за горизонт степь, вздымающуюся кое-где буграми-курганами, похожими издали на волосатые сгорбленные спины неведомых чудовищ. Внизу, у подножия холма, текла, убегая в даль, малая извилистая речка, заросшая по берегам камышом, из которого выглядывали редкие деревца. К речке примыкал долгий, но неглубокий овраг.
«Вот он, рубеж, кон, граница земель украинных!» – подумал молодой воин, вглядываясь в степную даль.
Неторопливо спустился к реке, от которой веяло бодрящей свежестью. Утреннюю тишину изредка нарушали всплески воды, производимые рыбами. Неподалеку плавали утки. На мелководье, поджав ногу и высматривая добычу, стояла белая цапля. Мечеслав снял с себя одежду, зашел по пояс в прохладную воду, нырнул. Вынырнул почти у противоположного берега.
– Эх! – счастливо выдохнул он и поплыл назад.
Коснувшись ногами песчаного дна, остановился, постоял. Не спеша, вышел по колено из воды, посмотрел в небо на сияющее солнце, крикнул:
– Лепотно-то как! Ярило-о-о!
Его тело, покрытое капельками воды, блестело на солнце, мышцы бугрились и играли под кожей, струйки воды стекали с волос на лицо. В два шага достигнув берега, Мечеслав вытерся рубахой, оделся и пошел обратно в острог. Войдя в ворота, он увидел, что все население этой маленькой крепостцы уже проснулось.
Глава девятая
Россы считали, что их постигнет ужасное бедствие, если они потерпят постыдное поражение от ромеев, и дрались, напрягая все силы. Ромеев же одолевали стыд и злоба при мысли о том, что они потеряют свою великую славу, потерпев поражение от народа, сражающегося в пешем строю и вовсе не умеющего ездить верхом.
Лев Диакон
Мечеслав разговаривал с Ратшей, когда к ним подошли Ярун и Перша.
– Днесь отдохнете, по рыбу пойдем, а завтра почнете в дозор выходить. Тебе же, Ратша, надобно с половиною твоих воев далее следовать, гонец ныне прискакал, весть недобрую привез. На Десне-реке печенеги на заставу напали, половину воев побили и старшого их.
– Да-а, недолго погостить пришлось у тебя, Ярун Волуевич.
– Печенегам за то земно поклонись.
– Уж я им поклонюсь, мечом да секирой.
– То потом. А пока готовь робят своих, за рыбой пойдем.
Весь день до сотни человек таскали невод, ловили рыбу, доставляли ее в острог, пластали для вяления. Речка малая отдала людям и плоскую тарань, и карпа с золотой, как ромейские монеты, чешуей, и зубастую щуку, и похожую на лезвие ножа чехонь. Незаметно день пошел на убыль. Мечеслав вместе с другими вернулся в острог, где уже все было готово к трапезе. На столах, поставленных под открытым небом, стояли пиво, меды, кучами лежала в плошках вареная и печеная рыба, горками – ломти духмяного свежевыпеченного хлеба, а от ухи, покрытой жирком и разлитой в большие пузатые деревянные посудины, похожие на братины, шел дурманящий запах, смешанный с дымком от костра. Ни за одним столом, даже княжеским, Мечеслав не ел с такой молодой жадностью. Когда трапеза была закончена, Ярун, обращаясь к старому дружиннику с длинными усами, чубом-оселедцем на голове и серьгою в ухе, сказал:
– Вельмуд, хорошо ты сказы сказываешь. Уважь нас и вновь прибывших.
Вельмуд кашлянул, прочищая горло.
– Сказов ныне не будет, а поведаю я вам то, что очами своими видел. Бились мы с ромеями на земле болгар. Был я тогда в дружине князя нашего Святослава. Добрый и грозный был муж, роста не великого, но широкоплеч и крепок. С дружиною завсегда вместе был, и в радости и в горести, на пиру и в битве. В еде, питье и сне был неприхотлив, как простой воин, и до добычи не жаден. Более ему по сердцу сеча была! Мы с ним аж до самого Аркадиополя византийского доходили. Эх! Так вот, подошли ромеи с басилевсом своим Иоанном Цимисхием к болгарскому граду Доростолу, в котором мы стояли. Вышли мы навстречу, сомкнули щиты, выставили копья. Выстроились и ромеи, в челе войска – окольчуженные пешцы, с обеих сторон за ними – конные воины, в бронь закованные, вперед же лучники вышли, а позади всего войска они баллисты и катапульты разместили. Начали метать в нас стрелы да каменья, но и мы не стали ждать, пока побьют нас. Пустили стрелы, сами на ворога двинулись и не раз сходились в сече. Что только не делали ромеи – и войском всем наседали, и конницу латную впереди пешцев пускали, и «бессмертных», стражу свою в золоченых доспехах, посылал Цимисхий на нас, мы же стояли стеной, ни на шаг не отступили.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
