— Он не мой! — В один миг ощетинилась она.

— Хочешь, будет твоим?

— Вилт, прекрати говорить глупости. — Гери поняла, на что намекает Аликай, и покраснела как маков цвет. — Я боюсь, что он не справится и тогда всему конец.

— Если не справится, то справим по нему веселые поминки и все сделаем сами. Гери, в последний раз прошу, успокойся.

— Не получается. — В отчаянии воскликнула она.

— Тогда иди ко мне, я сделаю тебе массаж.

Гери тут же подозрительно покосилась на Аликая. Что еще за гадость он для нее придумал.

— Только массаж? И ничего боле?

— Ничего. Обещаю. — Айк через силу улыбнулся.

Все же несмотря на то, что Гери училась доверять своим инстинктам, она продолжала оставаться простой деревенской девушкой, воспитанной в очень строгих правилах. И любое касание к себе воспринимала как посягательство на свою честь. А учитывая, что она была довольно сильной и запросто могла дать сдачи, это заставляло быть с ней особо обходительным.

Гери, все еще не до конца доверяя его намерениям, пересела поближе. Он развернул ее спиной к себе и взялся массировать шею и плечи. Медленно опускаясь на спину и поясницу.

— Так лучше?

— Хорошо-то как. Кто тебя этому научил?

— Если я скажу, что учился этому в школе, ты поверишь?

— Не поверю. — Ее голос прозвучал приглушенно из-за того, что, Айк нагнул ее голову и взялся как следует массировать шею.

— И правильно сделаешь. Ложись на пол. Так уж и быть разомну всю. Только чур не кричать, что больно или щекотно.

Без лишних слов Гери растянулась на соломенной циновке, которая должна была служить им общей постелью. Уж лучше так проводить время, чем от безысходности кидаться на решетку. Аликай, начав со стоп, размял ей каждый мускул, каждую жилу. Свернул, закрутил и раскрутил каждый сустав. А когда его руки вновь коснулись головы и шеи, Гери не выдержала и застонала от удовольствия.

Айк усмехнулся.

— Что не так? — Она попыталась вывернуть шею, чтобы посмотреть на него, но ее тут же уткнули носом обратно в циновку.

— Все так, кроме того, что на нас опять смотрят.

— Тоже мне новость. На нас целый день смотрят. Уж кого-кого, а тебя такие тонкости волновать не должны.

— А тебя?

Ох как ей не понравился его ехидный смешок. Приподнявшись на локтях, Гери приглушенно ахнула увидев толпу зевак, собравшуюся возле их вольера. Человек сорок, а то и больше, стояли полукругом возле клетки и откровенно пялились на них, не отрывая взгляда.

— Ви…и…илт! — Протянула она. — Чего это они, а? Никогда не видели как делают массаж, или уже записались к тебе на сеанс в очередь?

Айк сел на пятки. Его губы дергались в попытке сдержать веселье. А искрящиеся смехом черные глаза выдавали его с головой.

— Гери, ты неподражаема. Им и в голову не придет войти в клетку к зверю и уж тем более требовать от волкодава, массаж. Просто они пришли поглазеть как мы спариваться будем.

— Мы… что? — От изумления она резко села, сведя на нет весь эффект от массажа.

Айк не выдержав, захохотал. Гери же обвела зевак возмущенным взором.

— Скажи ка мне, Вилт, с чего это они решили, что шоу будет продолжаться?

Айк отсмеявшись, утер выступившие слезы.

— Как это с чего? Чем же нам еще заниматься, в ожидании смерти на жертвенном камне. Глупо умирать просто так. Ты не находишь?

И Айк вновь захохотал. И Гери, за ним следом.

— Они, что серьезно думают, что мы в самом деле будем…? — Смех прошел, но улыбка осталась. Гери так и не смогла придать лицу серьезное выражение.

— Почему нет? — Айк весело подмигнул ей, но так, что никто кроме нее этого не видел. — Не забывай, для всех людей мы в первую очередь звери, а значит никакая мораль и понятие о долге, чести и совести нам не присуще. Они даже не уверены вступаем ли мы в брак. Большинство свято верит, что мы просто размножаемся, подчиняясь животному инстинкту.

— Размножаемся, им назло?

— Естественно!

Они вновь захохотали, чем немало удивили наблюдателей. Поняв, что приперлись зря, люди стали медленно расходиться и вскоре остались двое из тех, что сегодня отвечали за чистку клеток и кормежку зверей.

— Эй. Вы! Жрать будете?

Айк с Гери переглянулись, услышав слова служки.

— Это он нам? — Гери специально сняла защиту от прослушивания, чтобы подшутить над грубияном.

— Всенепременно нам. Благородная Тери. Вы жратаньки изволите? — Светским тоном поинтересовался Аликай.

— Мсяо, благородный Тер. — Как можно мягче ответила Гери.

В тот же миг она перекинулась зверем и прыгнула на решетку так, что прутья прогнулись. Взвыла магическая защита, только благодаря которой клетка осталась целой.

— Человечье мсяо!

Служек как ветром сдуло. Одни совки да веники остались валяться на проходе между клеток. Айк взвыл от хохота, повалившись на циновку. Гери же вернула себе прежний вид и смущенно улыбнулась.

— Прости, не удержалась. Надо было проучить грубияна, чтобы впредь неповадно было.

— Вот так и рождаются про оборотней все те ужасные слухи, которыми мир полнится. — Сквозь смех выдавил Аликай. — Что есть то теперь будем, шутница?

— М…да! — Гери почесала затылок. Не помогло. От голода никакое чесание не поможет. — Что-нибудь придумаем.

— Угу. — Айк сел, продолжая усмехаться. — У обезьянок бананы попросим?

— Хорошая идея.

— Гери! — Айк ухватил ее за руку, когда она уже вставала. — Я же пошутил.

— А я нет. Если я сейчас же что-нибудь не поем, то никакая сила не удержит на мне магические одежды. Тебе хорошо, ты чистокровный, можешь быть одетым сколько хочешь, а я не могу. Мне силы экономить надо.

— Могу раздеться с тобой за компанию.

Айк шутил, она же наградила его самым суровым взглядом.

— Лучше я мартышек потрясу, а ты оставайся одетым.

Гери отошла от греха подальше и просунув руки сквозь прутья стала приманивать к себе мартышек, с тем чтобы позаимствовать у них пару фруктов. Айк с пол часа наблюдал за ее бесплодными попытками добраться до чужого ужина. Наконец сжалился над девушкой, встал, подошел ближе и протянул руку.

— Мы с тобой одной крови, иди ко мне сестра.

Гери вздрогнула от его голоса, глянула на его улыбающиеся лицо, обращенное к мартышке. Та же заверещала на своем языке, и в два прыжка оказалась у него на руках. Айк погладил звереныша по голове, спинке, почесал за ушком и поднеся к решетке почти вплотную, что-то прошептал на ухо. Мартышка пискнула, уставилась на него удивленными глазищами, спрыгнула на пол своего вольера и куда-то унеслась. А минуту спустя к ним в клетку посыпались бананы, яблоки, груши и прочие фрукты. Айк встал в центре и со всей серьезностью поблагодарил мартышку. Поднял с пола яблоко и протянул его Геарте.

— Вот так это делается у нас оборотней.

— Великие Боги, Вилт. Как? — Гери переводила недоуменный взор с Аликая на гору фруктов у своих ног, на мартышек, прилипших к клетке в надежде получить еще немного ласки и опять на Аликая.

— Очень просто. Чистокровные не просто оборотни. Мы духи своего народа. Как саламндры духи огня, големы духи земли, ундины духи воды, а сильвы духи воздуха. Мы суть и основа всего животного мира. Поэтому нам многое дано. Но и спрос с нас особый. В тот день, когда умрет последний чистокровный, животные навеки исчезнут с лица земли.

Аликай чуть ли не силком всунул в ее руки яблоко. Себе выбрал грушу и уселся обратно к стенке, с удовольствием жуя сочный фрукт.

Гери тихонечко села рядом с ним, так и не куснув яблока.

— Значит Ясенка… — Она не договорила, оборвав себя на полуслове, и посмотрела на Айка.

— Дух леса, как ее предки и ныне живущие родственники. Ешь Гери и не забивай себе голову всякими глупостями.

Гери ничего не сказала в ответ и принялась есть. Фрукты это конечно не мясо, но они тоже неплохо восстанавливали силы. Интересно, если бы рядом с ними была клетка хищника, он бы тоже поделился с Аликаем куском мяса? Скорее всего да. И Аликай принял бы его с такой же благодарностью как и дар мартышек. Просто по тому, что все они одной крови. И не важно чистокровный ты или полукровка. Гери тоже ощутила в себе ту нить, что связывает всех оборотней этого мира. Почувствовала огромную, совершенно необъяснимую симпатию к Аликаю. Причем такую сильную, что ей захотелось обнять его крепко-крепко и зацеловать до смерти.