— А Катрин? Ее точно не было с вами?
— Нет, папа.
— Ёзеф, вы не рано убрали лестницу? — Папа заглянул в люк. — Я хотел бы спуститься, ведь Катрин должна быть там, правда, Жако?
Он вдруг словно перестал замечать нас! Это была совсем не папина интонация! И совсем не папино выражение глаз!
— Мсье, внизу больше никого не было, — сказал Поль.
— Правда, папа.
— Ну как же, Клео! Лодку обнаружили именно там, где с моря вход в катакомбы Комино!
— Папа, какую лодку?
— Лодку рыбака!
— Подожди, Леон. — Маленький аббат заботливо погладил папу по плечу и сказал мне:
— Видишь ли, девочка, мы бы никогда не нашли вас, если бы не Катрин.
Я совсем растерялась. Папа шумно вздохнул и потер здоровой рукой лоб. Он не смотрел ни на кого.
— Катрин видела, как тебя похитили, — продолжал аббат. — Она взяла лодку у некоего рыбака и погналась за катером, на котором увезли тебя. Тебя ведь увезли на катере?
— Да. — Надо же, крошечная папина жена погналась за катером спасать меня, в общем-то незнакомого человека! — Она вам об этом рассказала?
— Нет. Мы нашли пустую лодку, — медленно произнес полицейский, не глядя на моего папу. — Катрин в ней не было. Катакомбы — идеальное место, чтобы спрятать заложников, вот мы и решили предпринять попытку поисков.
— Простите, сэр, — Поль покраснел еще гуще, — а катера возле острова вы не видели?
— Нет. — Сержант вздохнул. — Пойдемте, что мы здесь стоим. — Он уже закрыл крышку люка. — Надо вернуть сторожу ключи и лестницу.
— Офицер, сэр, — заторопился Поль, — но ведь Гарри мог встретиться с миссис Катрин и увезти ее на «Тоскану»!
— Ну-ка, ну-ка, — насторожился полицейский.
Аббат внимательно склонил голову, а я прижалась к папиной груди. Его сердце загрохотало у меня в ушах.
— Господа, я ведь работаю… работал, — пылало уже не только лицо, но и шея, и плечи Поля, — работал у Вонахью. Клео все знает… Я случайно, честное слово, случайно, узнал, что Гарри, Гарри — это охранник Вонахью, похитил Клео. Я не знал об этом. И не узнал бы, если бы Клео не закричала… Я должен был отвести катер к яхте Вонахью, к «Тоскане». Она стоит в бухте Марсаш-локк, вернее стояла ночью… Если миссис Катрин встретилась с Гарри, он наверняка увез ее на «Тоскану»!
— Кстати, папа, на «Тоскане» уже несколько месяцев путешествует Дороти Шмерлотт.
— Отлично! — обрадовался полицейский. — Я вызываю вертолет и еще один катер с констеблями! А выяснить местоположение «Тосканы» не составит никакого труда, уж поверьте! Ты наш главный свидетель, парень. Смотри не передумай!
Глава 46,
в которой Паоло горько вздохнул
Теперь я нужен только полицейскому, только как свидетель, горько вздохнул Паоло. Клео вернулась к отцу, значит, и к своей обычной жизни. А я вернусь в Верону, устроюсь учителем в школу или, если повезет, буду переводить какие-нибудь дешевые детективы в мягких обложках, и по лире откладывать деньги на магистратуру. Смешно, всего лишь полчаса назад я мечтал поскорее вырваться из темноты подземелья, а сейчас…
Паоло еще раз вздохнул. Сейчас ему больше всего на свете хотелось вернуться туда и снова держать на руках свою Соломинку. Жуткая ночь превращалась теперь в самое светлое воспоминание его жизни. Все. Больше никогда он не поцелует Соломинку, не почувствует прикосновений ее рук…
Конечно, я не передумаю, конечно, буду свидетельствовать против Вонахью. Впрочем, лично мне хозяин не сделал ничего плохого… А разве то, что он причинил моей любимой, не плохое лично для меня?
— Поль, огромное вам спасибо за дочку! — вдруг громко заговорил отец Клео. — Мне очень неудобно, что я не сказал вам этого сразу. Как мне отблагодарить вас? Скажите! Я сделаю все, что в моих силах! — Он обнимал Клео, и на Паоло смотрели две пары совершенно одинаковых пронзительно синих глаз.
— Вы так похожи! — невольно вырвалось у пунцового Паоло, и четыре глаза засветились улыбкой. — Что вы! Благодарю вас, мсье. Главное, Клео жива. Остальное неважно.
Забавный парень, подумал Леон, все время краснеет. Интересно, кем он работал у Вонахью? Охранником? С такой мускулатурой — скорее всего. Краснеющий телохранитель… Боже! Он ведь провел с Клео всю ночь в этих катакомбах, а на девочке не было никакой одежды! Клео сказала, что он вытащил ее из воды… Я тоже вытащил Катрин из воды! Подожди сердце, я не могу упасть при всех, пожалуйста, сердце, не подводи меня… Парень прав, главное, что Клео жива!
— Поль, вы вернули мне Клео, вы вернули мне жизнь! Остальное, действительно, неважно…
— Папа, это такое счастье, что на катере оказался именно Поль! Он умеет разговаривать со святыми, правда, мсье аббат, святой Павел одолжил ему свою мантию и масло из светильников, а еще свечи. Я думала, что замерзну, а он спас меня. И еще ноги… Папа, знаешь, у меня опять отказали ноги, как тогда… И Поль всю ночь носил меня на руках, мы же искали выход. И еще Поль рассказывал мне сказку, чтобы не было страшно. Представляешь, папа, он тоже умеет рассказывать сказки…
— Поль, я не знаю, как благодарить вас!.. Все, что в моих силах!.. Скажите! У вас же есть какая-нибудь мечта?!
За кормой катера весело расходились пенные волны, солнце безмятежно кидало в них пригоршни зайчиков. Отец Клео, этот потрясающе красивый человек с античной фигурой и лицом словно с картины кисти старинного мастера, так искренне обещал Паоло исполнить любую его мечту. Сказка.
Мсье, отдайте за меня свою дочь, вот что должен сказать в эту минуту сказочный герой и увезти прекрасную маркизу в свой замок. А я не сказочный, у меня нет замка, тосковал Паоло, я безработный недоучка, фактически нищий. Замки и титулы принадлежат совсем другой жизни, куда для меня, и даже для моих отца и деда, вход давным-давно закрыт., .
— Папа, а я знаю все мечты Поля! Самую маленькую я могу исполнить прямо сейчас, ведь может же дама при всех поцеловать своего рыцаря? Может, мсье аббат?
Глава 47,
в которой дочь Леона поцеловала этого парня
Моя дочь поцеловала этого парня.
Леон опять видел эту картинку, как будто снова и снова прокручивал кадры какого-то кинофильма: крошечная палуба полицейского катера залита солнцем; Клео делает два шага к смущающемуся Полю, берет в свои руки его лицо и, закрыв глаза, быстро целует, а у парня дрожат плечи, и потом он не может поднять на Леона глаз…
— Сэр, мне не нравится ваша кардиограмма, — строго сказал врач, — поберегите себя, вы еще очень молоды!
— Спасибо, доктор.
Леон вышел из кабинета в холл больницы. В уголке за столиком расположились оба Клернона и Поль. Поль что-то писал на листе бумаги, потом протянул этот лист сержанту. Сержант пробежал глазами написанное, довольно улыбнулся и, заметив подходившего Леона, встал ему навстречу.
— Порядок, Лео? — спросил маленький аббат.
— Конечно!
— А пока вас, сэр, обследовал доктор, — сказал сержант Клернон и помахал листом бумаги, — мистер да Гарда и да Вилла-Нуова сделал письменное заявление…
Леон подумал, что с дворянской приставкой перед фамилией нужно говорить не «мистер», а «сэр», если уж не по-итальянски «сеньор», только поправлять сержанта неудобно. Но откуда взялся здесь этот сеньор? Бумагу-то писал Поль… Как же опять покраснел этот смешной парень! А почему мне подмигивает Жако? И почему мне знакома эта итальянская фамилия? Ах да, так зовут герцога в сценарии Зика? Стоп, герцог да Гарда и да Вилла-Нуова…
— Заявление мистера да Гарда и да Вилла-Нуова, ваше заявление мсье де Коссе-Бриссак и ла Тремуй, — очень официально продолжал сержант, — показания вашей дочери…
Жако опять подмигнул и показал глазами на парня.
— Это вполне достаточные основания для ареста Вонахью и его сообщников. — Сержант тоже подмигнул и потер руки.
Может, это мне кажется, засомневался Леон, что они все подмигивают? И невольно подмигнул тоже.
— Мы с мистером да Гарда отправляемся на «Тоскану». — Сержант выглядел очень решительным. — Как мне доложили, Вонахью уже покинул Голубое Окно, вполне вероятно, что он окажется на своей яхте.
