Ну, я ведь вам не завхоз. Сообразите, должно быть, сами, что хотя большинство окажется без документов и их можно будет кремировать или похоронить в братских могилах, тем не менее, десятки тысяч, кто будет идентифицирован, надо похоронить по-человечески, в гробах… Не забудьте распорядиться кто, сколько делает, кто доставляет гробы, кто хоронит и ведёт учёт этих скорбных дел. Вот так-то! Горе наше тяжкое! За какие грехи на нас свалилось?..

— Дмитрий Анатольевич! — Решился прервать президента Шувалов. — Вы уж не влезайте в эту страшную конкретику, держите главный штурвал страны, а мы всё понимаем и свои обязанности выполним, можете не сомневаться. Предлагаю создать комиссию по устранению последствий кизнерской катастрофы. Её вполне может возглавить Кожин. Владимир Игоревич владеет необходимым опытом и потянет.

Президент едва заметно усмехнулся. Жизнь его научила быстро анализировать поведение подчинённых и вычислять их мотивацию и намерения, чтобы вернуть на путь истинный…

— Хорошо. Комиссия так комиссия. Но возглавить такое большое дело, связанное с приёмом международной помощи, должен максимально ответственный человек. Это будете вы, Игорь Иванович, как председатель Правительства. А вот на роль вашего зама по повседневной конкретике Кожин вполне подходит. Указ будет готов через час. Все свободны…

— Ну, кажется, я начинаю уставать от таких совещаний, — вздохнул ДАМ, ища сочувствия у Дарьи Алексеевны.

Она только улыбнулась. Не первый год варясь в кремлёвской бюрократической кастрюле, Дарья Алексеевна постигла высший пилотаж искусства сочувствия и сострадания к руководителям самого разного уровня, вплоть до Президента…

— Дмитрий Анатольевич, прошу отложить все дела и пообедать, потому что я уже не в состоянии отказывать всему миру в стремлении поговорить с Вами и выразить поддержку и понимание нашего горя…

— Да, пожалуй, ты права, Алексеевна, пошли обедать, перерыв!..

Не успели ДАМ и Вроде Дарья вернуться в кабинет после торопливого обеда, как позвонил Лукашенко.

— Дмитрий Анатольевич, будете говорить с Александром Григорьевичем?

— Да-да, конечно. Привет, Александр Григорьевич, что нового?

— Приветствую! Дмитрий Анатольевич, у нас всё более или менее, главное сейчас у вас. Если не секрет, что удалось сделать по нормализации жизни после катастрофы? До нас химические дожди не дойдут? Да-да! Я слышал, что удалось основное — погасить облако и устранить угрозу гибели Европы. Спасибо! Да и Обама показал себя порядочным человеком. Чем мы, Беларусь, могли бы оказать помощь? Ха-ха-ха! Молоком? Понятно. Молочко у нас отличное, только Онищенко у вас тот ещё жук. Понимаю… Сам такой… Мы уже готовим автоколонну МАЗов-рефрижераторов с диетическими продуктами в зону бедствия. Надеюсь, твои церберы не перегадят в пути, как всегда?..

— Александр Григорьевич, дорогой! Как мне дороги твои братская поддержка и оптимизм! Немного раскручусь, полагаю, что до конца месяца, непременно встретимся, есть о чём поговорить… Будь здоров!

Президент удовлетворённо потёр руки и подошёл к окну, чтобы обдумать итоги первой половины дня. За окном беззвучно сыпал нудный осенний дождик, здания и деревья поблекли и потеряли свой обычный празднично-плакатный вид. Нервная нагрузка последних дней ощущалась даже таким бывалым и привыкшим к самым причудливым и невероятным ситуациям человеком, как ДАМ.

Система власти в России очень инертна, её маховик, запущенный тысячу лет тому назад, пусть медленно, со скрипом, но неумолимо крутится, перемалывая время, обстоятельства и, конечно, людей, вечно не понимающих, что и к чему, и попадающих из любопытства или с подзатыльника в бункер перед маховиком. Кости и прах перемолотых бездушным маховиком российской власти людей столетие за столетием власть укладывает в основание широкого прочного тракта в светлое будущее человечества, куда его, радостное человечество, приведёт богоизбранная Россия. Колымага империи едет по фатальному тракту, направляемая безумными кучерами, но пассажирам колымаги неведом финиш, они, беспечные, уверены лишь, что завтра будет лучше…

И вот невероятный случай даёт возможность остановить безумный маховик, прекратить торить тракт на костях, начать строить автострады и магистрали не на костях и прахе, а из бетона и стали, как в нормальных странах, и не только изменить направление колымаги, а вообще, заменить её саму на современный экспресс, указать осмысленный маршрут и затянуть песню повеселее…

Несколько лет ДАМ провёл в Интернете, яростно сражаясь в сообществах и блогах за расчистку исторического пути России, за сменяемую цивилизованную власть, за то, чтобы каждый из нас чувствовал себя достойным человеком.

Интернет, как коллективный супермозг, давно уже дал оценки и прогнозы, вынес приговоры и наметил пути очеловечивания России. Но те, кто настроились править пожизненно, ни при каком раскладе не собираются уходить или что-либо менять…

Наш ДАМ — хладнокровный реалист, умеющий не только хватать шанс за оба уха, но и вытряхивать из шанса результат.

Опорами неэффективной, погрязшей в коррупции власти, является выжившая и прекрасно приспособившаяся к новым реалиям совковая партхозноменклатура, единственным средством от которой может быть только люстрация, полное и бесповоротное отстранение хищников от государственной кормушки.

В любой момент кто-нибудь из основных деятелей правящей корпорации может засомневаться в соответствии действий президента интересам их класса. Тогда сначала будет тупой протест, саботаж исполнения обязанностей и поручений, а потом и прямой бой с президентом-отступником.

Но неумолимая логика невероятного стечения обстоятельств уже повела президента на продолжение азартной игры с судьбой…

Размышления президента прервала Дарья Алексеевна.

— Дмитрий Анатольевич, звонит его Святейшество патриарх. Будете говорить?..

— Да-да, конечно. Ваше Святейшество, день добрый! Да, сегодня немного полегчало. Облако уничтожено, завтра начинаем окончательную зачистку очага поражения…

— Дмитрий Анатольевич! Храни Вас Господь! Три дня и три ночи в храмах России идут службы и возносятся молитвы за упокой мученически погибших и во славу России. Да, наверное, Вы видели на главных телеканалах, что Церковь делает всё для успокоения и духовной поддержки народа в тяжком испытании, выпавшем на нашу долю. Хочу встретиться с Вами, если ситуация позволяет, обменяться мыслями, как поднимать народ на возрождение из хаоса и печали.

— Ваше Святейшество, полностью согласен с оценкой горя и хаоса. Будем действовать совместно, чтобы сохранить Россию. С завтрашнего дня я объявляю недельный общероссийский траур. Так что подключайтесь по церковной линии. Жду Вас в любой день по Вашему усмотрению.

— Спасибо! Тогда я хотел бы встретиться сразу после траура. Жду звонка от Вашей помощницы в подходящее время. А в дни траура хорошо бы Вам выкроить время для участия в заключительной службе в последний день траура. Жаль только, что с Вами не будет любезной Светланы Владимировны… Да услышит Господь наши молитвы!..

— Всё будет хорошо! Буду очень рад обменяться мнениями! Всего доброго!.. Дарья Алексеевна, возьмите на карандаш и завтра напомните мне уточнить время встречи с Патриархом…

Утром, едва прилетев с дачи, президент попросил Дарью Алексеевну обеспечить на 10 часов оперативное совещание с обычным уже чрезвычайным составом из 3–4 человек, кто реально решает те или иные конкретные задачи по ликвидации последствий катастрофы.

— Дмитрий Анатольевич! — Нерешительно обозвалась референт. — Один человек очень обижается, что Вы его не приглашаете на утренние разборки…

— И кто же этот обидчивый джентльмен? — Усмехнулся ДАМ.

— Да Сурков это, Владислав Юрьевич. Он очень обидчивый товарищ…

Президент на мгновение задумался, формулируя ответ поделикатнее.

— Видишь ли, я предпочитаю иметь дело с первыми лицами соответствующих служб, а не с их замами. Ходит Нарышкин, и я вполне доволен. А как они там между собой… Не маленькие, разберутся!..