Она вдруг ощутила острую боль от осознания того, что никогда не сможет сделать Ричарда счастливым. Она так сильно желала его! Так сильно любила!

О! Вот оно что! Вот почему она была так на него зла сегодня! Он заставил ее влюбиться в него. Хотя сам и не подозревал об этом. И слава богу! Она умерла бы от стыда, если бы он догадался.

— Ну, а почему ты считаешь, что это я попытаюсь тебя изменить? Может, все будет наоборот?

— Шутишь, — она недоверчиво посмотрела на него.

— Вовсе нет, — спокойно протянул он.

На какое-то мгновение ей показалось, что и сама она не уверена в том, что говорит.

— Мы, безусловно, разные. Но…

— Мы разные, но ты пытаешься сделать меня такой, как ты. Заставить отвернуться от мира, в котором я живу, и жить в твоем мире, — горячо заговорила она.

— А тебе не приходило в голову, — протянул он еще медленнее, — что, может, это мне хочется стать таким, как ты? — Он пристально взглянул ей в глаза. — Тебе не приходило в голову, что, может, это я хочу отвернуться от своего мира и войти в твой, который долгие годы, пока я был вынужден зарабатывать уважение людей из «Довейл даймондс», был для меня закрыт? Ты думаешь, я не завидую твоей молодости, беззаботности и свободе — всему, чего я был лишен? Сколько у тебя свободного времени в эти выходные?

Сердце Шалис бешено билось от его признаний.

— Нисколько, — выдавила она из себя, стараясь не показывать Ричарду, как сильно взволновали ее его слова. — Мне нужно на студию, чтобы подготовиться к программе. Потом у меня деловая встреча с музыкальными дилерами. Ну, а завтра я улетаю в Нелспрёйт, где работаю по контракту, проводя у них раз в месяц живое шоу. В воскресенье я вернусь.

— Отмени что-нибудь, — с нетерпением попросил он.

Он стоял так близко, что ее сердце, казалось, было готово выпрыгнуть из груди.

— Не получится.

— Ты тоже этого хочешь.

Еще бы! Когда он так на нее смотрел, почти сжигая ее своим взглядом, полным желания, ей требовалась вся сила воли, чтобы не поддаться ему. Шалис перевела дыхание.

— Из нас двоих ты всегда лучше владел собой, — она посмотрела на него.

— Я не знал, что теряю, — он положил руки ей на плечи, лаская ее своими длинными пальцами. — Наверное, не нужно было слушать твою программу. Ты знаешь, как сексуально звучит твой голос? Раньше, когда разговаривал с тобой, я не обращал на это внимания, потому что отвлекался на твою внешность. Но когда я услышал только твой голос… Голос любви…

Он постепенно притягивал ее к себе, не переставая гладить ее руки, плечи, спускаясь все ниже.

— Ричард, — прошептала она.

— Господи, Шалис, — почти закричал он, словно испытав внезапно сильную боль.

Их губы слились в страстном поцелуе. Ее руки обвивали его шею, а хрупкое тело так крепко прижималось к его могучему торсу, будто Шалис хотела навсегда раствориться в нем. Они наслаждались этой близостью, каждым прикосновением, словно желая захлебнуться своей страстью. Наконец Ричард слегка ослабил объятия.

— Я еще тебя не спросил, — хрипло прошептал он. — Ты уже выздоровела?

— Да, — рассеянно ответила Шалис, захваченная силой своего желания.

Он снова и крепче прежнего прижал ее к себе, губы, язык снова принялись за свой танец.

Она любила его, но могла ли она сделать его счастливым?

«Нет!» — кричал ее рассудок. От этой мысли ее бросило в жар. Она попыталась высвободиться из его объятий.

— Не здесь и не сейчас? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Мне пора на работу, — пробормотала она в отчаянии, опуская глаза.

О боже! Она любит его. Эти янтарные глаза, на дне которых таится неведомая сила, подчиняющая, увлекающая и завораживающая. Она любит его. Но стоит ли эта любовь тех жертв, которые потребуются от них обоих? Выдержит ли она такое испытание?

— Итак, когда, дорогая? — спросил он, и его голос звучал нежностью и нетерпением.

— Не-ет, — Шалис помотала головой, стараясь отогнать от себя черные мысли. — Ричард, если ты и вправду хочешь узнать мой мир, почему бы тебе не полететь завтра со мной в Нелспрейт? Встретимся в аэропорту. У меня самолет в десять, так что ты без труда купишь билет. Обычно на этот рейс мало народу.

Она выпалила все это так быстро и неожиданно для самой себя, что даже не успела обдумать как следует. Любовь лишила ее способности рассуждать и сделала импульсивной и безрассудной. Ей хотелось рисковать и творить безумства.

— У меня на завтра назначены деловые встречи, — задумчиво произнес он, и его лицо приняло напряженное выражение.

— На выходные? — разочарованно протянула она. — Ну что же. У тебя своя работа, у меня — своя. Только, в отличие от большинства людей, я работаю, когда они отдыхают. Поэтому в субботу и воскресенье самолеты на Нелспрёйт обычно полупустые. Деловые люди летают туда на неделе. А все остальные ездят на машине, тем более что это в четырех часах езды отсюда.

Она замерла в ожидании, наблюдая за его реакцией, пытаясь понять, как он воспримет ее предложение.

Он ответил не сразу. Сначала усиленно что-то обдумывал. Наконец медленно начал:

— Если я приму твое предложение, то мы можем полететь туда на моем самолете. Он достаточно маленький, чтобы приземлиться почти в любом месте.

Она рассмеялась.

— Как же ты непритязателен! Имеешь всего один самолет, и тот маленький!

— Некоторые наши шахты находятся в таких местах, куда можно добраться только таким образом.

— К сожалению, договор страхования, заключенный для меня «Саундз ФМ», подразумевает только определенный вид транспорта. К тому же ты изъявил желание узнать мой мир, так что должен отказаться от личных самолетов и лететь, как все, обычным рейсом, да еще и эконом-классом.

Ричард задумчиво смотрел на нее и ничего не говорил. Она не выдержала и спросила:

— Так ты поедешь со мной?

— Я подумаю, — ответил он.

— Знаю, тебе не нравится эта идея. И, наверное, ты прав. Но ты сам сказал, что завидуешь моей жизни. То, как живешь ты, не вызывает у меня особой зависти, но в будущем я, естественно, постараюсь вникнуть во все поглубже. Из интереса и справедливости ради. Хотя ты, вероятно, этого и не захочешь.

— Весьма благородная теория. Но, как я понимаю, мне назначено пройти испытание первым? Так что, если я все-таки решусь на этот эксперимент, сие будет означать, что ты для меня кое-что значишь.

Она почувствовала, как у нее забилось сердце.

— Нет, подожди, нам нужно расставить все точки над «i». Я ничего тебе не обещаю, ты же знаешь. Я уже говорила, что не верю в романы на одну ночь. Ты, как я понимаю, говоришь о долговременных отношениях, но если мы будем, например, спорить все выходные или подвергать сомнению каждое слово, так мы далеко не уедем. Мне такие отношения не нужны.

Особенно если он испытывает к ней исключительно физическое влечение. Шалис была не настолько глупа, чтобы надеяться на то, что он позволит себе влюбиться в такую женщину, как она. Ее родители по крайней мере любили друг друга.

— Ты просишь слишком много.

— Я выхожу из игры, — резко сказала она, повернулась и пошла прочь, понимая, что лучше уйти сейчас, чтобы потом не было больнее.

Нет, он не придет.

Шалис напряженно вглядывалась в пассажиров самолета, в одном из кресел которого она сидела как на иголках. На ней были новые черные туфли, и, судя по затянутому тучами небу, она рисковала их испортить.

А почему, собственно, она была так уверена, что он придет? Ричард ничего ей не обещал. Сказал только, что подумает.

Конечно же, он не придет. Слишком уж он был ответственным. Чувство долга, сформированное давно, еще в юношестве, не позволит ему броситься в эту авантюру. На первом месте у него всегда будет стоять «Довейл даймондс», уступая его, быть может, только семье.

Ее рассеянный взгляд привлекла красивая пара светлых спортивных мужских ботинок, появившаяся в проходе. Их владелец, очевидно, тоже надел их впервые. Шалис усмехнулась. Вряд ли это принесет ей удачу. Она медленно подняла голову и онемела. Перед ней стоял Ричард.