Но почему, почему?

Он говорил ей о том, что со старой жизнью покончено. Видимо, это утопия. Вспомнилась пословица о волке, которого сколько ни корми, он все равно в лес смотрит. Очевидно, такова натура Жюльена, и нечего было обольщаться.

Зачем же он собирался жениться на Одри? Она с тихим стоном оперлась о перила лестницы, ведущей на второй этаж. Она поняла, почему.

Жюльен не был способен полюбить женщину. Но он любил своих родителей. И не хотел их огорчать. Все ясно. Сандрин все уши прожужжала сыну разговорами о женитьбе — он сам неоднократно жаловался на это. Чтобы закрыть этот вопрос раз и навсегда, он решил выбрать себе жену — такую, какой ее хотела видеть Сандрин. И тайком продолжать свои сумбурные встречи с другими.

Почему именно она? Этого вопроса у Одри даже не возникало. Все слишком очевидно. Более подходящей партии для Жюльена не найти.

Во-первых, никто не мог усомниться в искренности ее намерений и ее чистой любви. У Сандрин был пунктик на этот счет — Жюльен это учел.

Во-вторых, она — девушка далеко не бедная, и ее не надо обеспечивать.

В-третьих, семейство Фермэ знает ее с детства, и Жюль мог быть уверен, что его родители примут Одри «на ура».

И, наконец, ее не пришлось уговаривать. То, что она любит Жюльена практически с детства, похоже, давно ни для кого не секрет.

Лучшей кандидатки в невесты не найти. Точнее, лучшей кандидатки в невестки — ведь это брак для Сандрин.

Сколько там осталось до приезда Жюльена? Минут пятьдесят? Одри стремительно поднялась в свою комнату, достала дорожную сумку и принялась скидывать в нее все необходимое. Она ни за что в жизни не согласилась бы сейчас встретиться с ним лицом к лицу.

Стыд, жгучий стыд пополам с омерзением — вот что она испытывала. Ее использовали, над ней посмеялись. Она была готова убить человека, который поступил с ней так низко, так подло. И она скорее провалилась бы сквозь землю, чем согласилась бы выслушивать его лживые оправдания и объяснения.

О Боже, как же она была счастлива еще полчаса назад, пока не раскрылся этот чудовищный обман! И как недолго длилось это счастье.

Чем выше взлет, тем больнее падение — наверное, впервые в жизни до нее дошел страшный смысл этих слов.

Одри натянула джинсы и майку, подхватила сумку, не забыв кинуть в нее записную книжку, и выскочила из дома. Да, еще одно…

Одри выхватила блокнот, вырвала из него листок, черкнула пару строк и вручила записку Мари, которая с напряженным видом вилась вокруг нее, ожидая, что будет дальше.

— Но что же такое происходит, мадмуазель? Одри! Куда вы? — Мари сыпала вопросами, но Одри не утруждала себя ответом.

Она побежала к автобусной остановке. Вызывать такси не хотелось, потому что ожидание в обществе Мари, всполошившейся словно наседка, было для нее невыносимым.

— Так, Люси, еще раз и по порядку. — Жюль присел на краешек секретарского стола в приемной и устало потер лоб ладонью.

— Ничего особенного не произошло, мсье Фермэ. — Люси говорила спокойно и терпеливо, словно с ребенком, но всем своим видом выражала недоумение: она-то здесь при чем? — Я, как обычно, сидела здесь, за своим столом, печатала на машинке. Мадмуазель Одри вышла из вашего кабинета, сказала, что больше не может вас ждать, и ушла. Я спросила, что вам передать, она сказала, что ничего.

— Какое у нее было выражение лица? Что она сказала еще? Что вы заметили необычного? — продолжал допрос Жюльен.

— Ничего необычного. Обыкновенное выражение. Ничего не сказала. Правда, я была очень занята письмом, которое вы просили подготовить, и от моего внимания могло что-то ускользнуть, — добавила секретарша. — Но вообще-то я не упускаю из вида ничего, что касается моих служебных обязанностей.

— Хорошо, Люси. Спасибо. Продолжайте работать, — вздохнул Жюльен и вернулся в свой кабинет.

Ничего необычного… Если не принимать во внимание тот факт, что его любимая женщина неожиданно разворачивается и уходит без объяснения причин.

Жюльен терялся в догадках. Он перебирал в памяти каждую сказанную за сегодняшний день фразу, каждое слово. Чем он мог обидеть Одри? Кажется, ничем. Она заехала к нему на работу, они немного поболтали, пока у него была свободная минутка, потом он ненадолго ушел по делам. Они собирались поужинать и отправиться в его огромную лионскую квартиру.

У Одри еще не было ключей от этой квартиры — он как раз собирался вручить их ей сегодня. А значит, поехать туда без него она не могла. Да и зачем ей ехать одной?

Одри предложила затеять там ремонт, полностью поменяв холостяцкую обстановку, связывавшую его воспоминаниями с прошлым. Жюльен тут же согласился, потому что и сам не хотел заставлять любимую женщину ночевать в той же спальне, в которую приглашал подруг своей ветреной юности. Пусть там теперь будет чулан.

Может быть, дело в этой квартире? На Одри нахлынули воспоминания о его былых похождениях, и она не захотела оказаться в этих грешных стенах? Но она могла просто сказать об этом. Он бы продал эту квартиру, и они купили бы новую. Жюльену казалось, что они с Одри теперь прекрасно ладят и могут прямо говорить друг с другом обо всем.

Нет, что-то тут не так. Жюльен подумал о том, что Одри сильно изменилась, стала более терпеливой и понимающей, менее порывистой — одним словом, более взрослой. И если ее что-то вывело из равновесия, это вряд ли мысли о прошлом. Скорее можно предположить, что она узнала о чем-то, что ее встревожило и потребовало ее немедленного присутствия.

Но почему она ничего не передала ему через секретаршу? Почему Люси ничего не заметила, при ее-то профессиональной и женской наблюдательности? Либо случилось что-то действительно экстраординарное, либо…

Так. Если что-то произошло, то откуда Одри получила тревожную информацию? Люси уверяет, что никто не приходил и даже не звонил. Это как раз несложно проверить…

В этот момент телефон заголосил, заставив Жюльена вздрогнуть.

— Вас спрашивает мадам Лезадо, — доложил голосок Люси. — Соединять?

— Да, немедленно! — чуть не закричал Жюльен. — Мари, ради всего святого, что случилось?

— Я ничего не понимаю, мсье Фермэ, — заторопилась Мари. — Она приехала на такси, вся в слезах, собрала свои вещи и умчалась на автобусе. Я проследила, в какой автобус она села. Этот маршрут идет до вокзала. Да, она оставила вам записку.

— Записку? — подскочил Жюльен.

— Да… Вы уж простите любопытную старуху, я ее прочитала…

— Ну и что там было? — с замиранием сердца спросил Жюльен.

— «Аннет просила передать, что романтическое свидание в среду не состоится. За колье она расплатится с тобой в другой раз». И подпись: «Твоя бывшая невеста»… О, мсье! Она что, разрывает помолвку?

— Ничего не понимаю! Какая еще Аннет? — нахмурился Жюльен.

— Не знаю, мсье! Здесь так написано. Что же теперь будет? — запричитала Мари.

— Я с этим разберусь, — отрезал Жюльен. — И еще. Мари, вы — славная женщина. Вы самая лучшая домашняя работница, какую я только встречал. Вы много лет служили нашей семье. Но если вы распустите слухи обо всем, что произошло… Если вы хотя бы единой живой душе скажете хоть слово… Мы вас уволим.

— Слушаюсь, мсье. Я буду нема как рыба, — обескуражено пискнула Мари.

— Отлично. А теперь скажите мне точно, во сколько она уехала.

Жюльен надел пиджак. Причина всего происходящего — это проблема номер два. Для начала надо найти и остановить Одри, пока она не наделала глупостей. Он взялся за ручку двери… И остановился.

Конечно, у него еще есть шанс перехватить Одри на вокзале. Но она могла поехать и не на вокзал.

И потом, найти любимую в многотысячной толпе…

Сначала попробуем мыслить логически. Чтобы вычислить, куда она могла поехать, надо узнать, что произошло. И что это за странная, нелепая, бессмысленная записка…

Жюльен снял телефонную трубку и набрал номер.

— Люк, приветствую. Как жизнь, старина? Тоже ничего. Ты все еще служишь в комиссариате? Слушай, по старой дружбе… У меня тут кое-какие проблемы. Ты не мог бы связаться с телефонной станцией и проверить, с каких номеров за последние полчаса звонили на мой служебный телефон? Это очень срочно. Знаю, знаю, что не положено. Буду обязан по гроб жизни… Хорошо, жду звонка.