Так и перебирал он каналы, пока не закончилось пиво, пока глаза не начали слипаться, пока он не улегся прямо здесь, на диване, под звуки работающего телевизора.

Ему приснилась Айрис. Она стояла в отдалении и улыбалась ему. Он заторопился ей навстречу, подбежал к ней, но Айрис исчезла.

Дункан заметался, ища ее, пытаясь догнать и объяснить что-то очень важное, что-то, без чего он не мог больше жить.

Грохот разбудил его.

Открыв глаза, он увидел, что лежит на полу. Болела рука. И только сейчас он догадался, что просто упал с дивана.

Вздохнув, он поднялся, выкинул банку из-под пива, прошел в спальню и лег на кровать, устремив немигающий взгляд в потолок.

Вот уже больше года образ Айрис неотступно преследовал его. Это было какое-то наваждение, какая-то болезнь, от которой он никак не мог излечиться.

И тогда он понял одну элементарную истину: ему надо встретиться с ней, надо найти ее и поговорить, завершить их отношения.

Только тогда он сможет идти дальше. Только тогда он избавится от нее. Только тогда он окончательно выздоровеет и сможет дальше строить свою жизнь.

Да, это правильно.

Вздохнув, Дункан закрыл глаза. Он чувствовал огромную усталость, но сон все равно не шел.

В памяти проплывал сегодняшний вечер, когда он зашел в бар по дороге домой, когда познакомился с этой девушкой, сидевшей на высоком табурете возле стойки.

Она была похожа на Айрис. И ему вдруг показалось, что если он переспит с ней, то избавится от своей тоски.

Он ошибся.

Сейчас он с удивлением сообразил, что совершенно не знает ее, как и она его. Однако это обстоятельство не помешало ей согласиться зайти на чашечку кофе.

Айрис бы никогда так не поступила. Не во время первого свидания.

Вспоминая, как начинались их отношения, Дункан вдруг отчетливо осознал, что она любила его. Он чувствовал, как трепетало ее тело в его объятиях, видел отражающиеся в ее глазах эмоции. Нет. Это не было обманом. Она действительно любила его. А если так, можно ли было верить тем фотографиям, что показала ему Паола? Ведь она всячески старалась разлучить их! И ей это удалось!

Он не хотел сейчас об этом думать.

Прошло уже слишком много времени для того, чтобы налаживать отношения. Теперь нужно было хотя бы избавиться от навязчивого образа, который постоянно преследовал его, не давая начать новую жизнь.

А значит, надо во что бы то ни стало разыскать Айрис.

Да, именно так.

Через некоторое время он забылся тяжелым сном.

Айрис заглянула в комнату.

— Привет, как вы? — озабоченно поинтересовалась она у Линды, держащей на руках дочку.

— Что-то неважно, — пожаловалась та. — Сегодня только первый день нет температуры. Но все равно ест мало и капризничает.

Айрис вздохнула.

— Жаль, что Кристи заболела. — Приблизившись к Линде, она посмотрела на свою сводную сестричку, спящую на руках матери.

— И не говори, — вздохнула Линда. — Совсем я вымоталась. Сейчас, наверное, лягу вздремну, пока она тоже уснула.

— Ладно, конечно, ложись, — кивнула Айрис. — А я пойду прогуляюсь. Николас уже извелся дома. Ты же знаешь, какой он непоседа.

— Да. — Линда улыбнулась. — Ричард до сих пор вспоминает ту вазу, которую я купила в Италии и которую разбил его любимый внук.

Айрис рассмеялась.

— Тут уж ничего не поделаешь, — развела она руками, — если только еще раз съездить туда и купить ее точную копию.

— Не знаю. — Линда усмехнулась. — Мне все же кажется, что лучше пока выждать.

— Это, несомненно, очень разумно, — заметила Айрис. — Ну ладно, я побегу. А то Николас сейчас устроит скандал.

— Счастливо!

Айрис вернулась в свою комнату, взглянула на сына, копошащегося в разноцветных игрушках, что были во множестве разбросаны по красивому манежу.

— Ну что, пойдем гулять?

При упоминании прогулки Николас оторвался от своего занятия, взглянул на мать и даже попытался встать, цепляясь пальчиками за прочную сетку манежа.

— Нет, мой хороший, — Айрис улыбнулась, — хоть тебе и исполнилось уже семь месяцев, все же, как мне кажется, встать ты еще не сможешь.

Не очень-то прислушиваясь к мнению матери, малыш все же пытался подняться.

Они гуляли по парку. Айрис неспешно шла по аллее, толкая перед собой коляску, в которой сидел Николас. Мальчик с интересом оглядывался по сторонам.

Айрис протянула ему игрушку, которую они купили по дороге, и он отвлекся, начав разбираться со своим новым приобретением.

— Привет.

Айрис вздрогнула и замерла, испуганно посмотрела на остановившегося перед ней мужчину.

Нет, только не это!

Почему судьба вдруг решила так жестоко подшутить над ней?!

Надо было отвечать. Но слова застряли в горле. И прошло еще некоторое время, прежде чем она смогла выдавить из себя:

— Здравствуй, Дункан, давно не виделись.

— Что верно, то верно. — Он стоял и не сводил с нее пристального взгляда.

Она совсем не изменилась! Нет, конечно, перемены были, но незначительные и в лучшую сторону. Волосы цвета горького шоколада теперь были заколоты, открывая взгляду правильной формы лицо и грациозную линию шеи. В одежде она теперь придерживалась классических форм: черные брючки и лиловый жакет отлично смотрелись на ней, подчеркивая стройную фигуру и полную грудь.

— Какими судьбами? — Айрис почувствовала, что должна хоть что-то сказать, нарушить эту колдовскую тишину, заставлявшую неотрывно смотреть друг на друга и наслаждаться этим мгновением.

Нет! Все уже в прошлом! И нет к нему возврата!

Инстинктивно она сделала шаг вперед и в сторону, чтобы немного загородить Николаса от Дункана.

Он кашлянул, пристально взглянул на нее. И она поняла, что он разгадал ее маневр, покраснела, отвела взгляд.

— Я теперь здесь работаю, — между тем ответил он.

— Да, Сан-Франциско — перспективный город, — кивнула Айрис.

Они немного помолчали.

Николас, почувствовав, что мать отвлеклась, бросил игрушку на асфальт.

Вздохнув, Айрис подняла ее и протянула сыну.

— Больше так не делай.

Он серьезно посмотрел на нее, потом лукаво улыбнулся, забрал игрушку и снова бросил ее.

— Николас! Прекрати! — Айрис не хотела привлекать к сыну внимание, но Николас, похоже, был иного мнения.

Дункан с любопытством и каким-то щемящим чувством наблюдал за ними.

— Вижу, твоя жизнь устроилась, — осторожно заметил он.

В очередной раз вручив сыну игрушку, Айрис выпрямилась, пристально взглянула на стоящего перед ней мужчину.

— Да, — постаралась как можно спокойнее ответить она. — У меня теперь все хорошо.

— Я рад. — Он замолчал, не зная, что еще сказать.

— Я тоже.

Айрис хотелось крикнуть ему: да открой же ты глаза! Неужели не видишь, что это твой сын?!

Но она молчала, упрямо стиснув зубы, чтобы предательские слова не сорвались с них и не выдали ее.

Дункан улыбнулся малышу, с интересом поглядывающему на них, присел перед коляской на корточки.

— Ну привет, Николас. — Он осторожно пожал маленькую ладошку. — Я Дункан. Мы с твоей мамой раньше были друзьями.

Малыш хихикнул и повертел перед лицом Дункана игрушкой, которой уже не раз пришлось испытать твердость асфальта.

— Да, вижу, у тебя есть чем заняться, — кивнул Дункан, улыбаясь в ответ. — Что ж, было приятно познакомиться с тобой. — Он выпрямился. — Сколько ему? — спросил он, устремив на Айрис испытующий взгляд.

— Четыре месяца, — не моргнув глазом солгала она.

Дункан присвистнул.

— А выглядит взрослее, — непринужденно заметил он.

— Я занимаюсь с ним по особенной программе раннего развития. — Айрис несла чушь и прекрасно это понимала, однако надеялась на то, что Дункан, неопытный в данном вопросе, не сможет опровергнуть ее слова.

— Да, это заметно. — Он вздохнул, посмотрел на нее. — Я очень виноват перед тобой, Айрис.