-Эд, - доктор Хэйворд посмотрел прямо в пылающие злостью глаза Харли, - ты можешь объяснить мне, почему я не могу попасть в свой кабинет?
-Простите, сэр, но вы единственный человек в этом проклятом госпитале с кем я хорошо знаком. – Сказал Эд. – Дело в том, что я никак не могу попасть в палату Надин, а она уже лежит без сознания довольно долгое время, достаточно долгое, чтобы врачи сделали какие-либо выводы. Все чего я хочу, это просто узнать, какие выводы они сделали!
Вильям кивнул, дослушав слова Эда до конца.
-Я понимаю тебя, Эд, но чего ты хочешь от меня? Чтобы я простоял тут, рядом с тобой до ночи, а она, кстати, уже скоро…
-Док, я просто хочу, чтобы вы сами с ними поговорили. Вы ведь можете узнать, каково положение Надин.
Доктор Хэйворд устало вздохнул. Сегодня он собирался уйти с работы пораньше, но, судя по всему, судьба распорядилась иначе. Помочь Эду он обязан. Как-никак, Эд был его хорошим другом и то положение, в котором он сейчас оказался, просто не оставляло доктору иного выхода.
-Хорошо, Эд. Позволь мне хотя бы, зайти в кабинет и переодеться. – Сказал доктор Хэйворд, снисходительно улыбнувшись.
Эд еще некоторое время с недоверием смотрел на Хэйворда, но, подумав немного, согласился все-таки отойти в сторону. Вильям действительно не стал долго задерживаться в своем кабинете. Спустя буквально минуту, он вышел оттуда в своем белоснежном плаще и, пройдя мимо Эда, дал тому знак следовать за ним. Пожав массивными плечами, Харли пошел вслед за доктором.
Госпитальные коридоры порой могут показаться настоящим критским лабиринтом, вот только минотавра в «Калгуме» не было. Унылые белые стены, мягкое освещение и плитка на полу уже успели опротиветь Эду, как только могли. За тот день переживаний, что он здесь пробыл, Эд прочел все брошюры, вывешенные в холле, куда он спускался, чтобы размять ноги, он выпил уже больше двух десятков чашек невкусного кофе из автомата…
И опять Эд вспомнил, как они беседовали с Нормой, когда в «Дом-у-Дороги» забежал молодой парень, просящий помощи. Сердце Харли сжалось. Это воспоминание преследовало его, словно полуночный кошмар, ему было горько, он чувствовал, что именно он больше всех виноват в том, что произошло с Надин. Во всех бедах Надин, начиная с того злополучного дня в лесу, когда он повредил ей глаз, Эд всегда винил одного только себя… Я должен был ее защищать, твердил себе Харли, а вместо этого она снова из-за меня пострадала!
А между тем, доктор Хэйворд уже подошел к реанимации, чья дверь всегда закрывалась перед носом Эда. Он хотел уже пройти туда вслед за Вильямом, но тот попросил Эда подождать и Эд ударил кулаком по стене, когда дверь снова закрылась перед ним. Опять ожидание и опять оно затягивалось. Однако док Хэйворд не заставил себя ждать слишком долго. Он вышел из кабинета и первым, кого увидел перед собой, конечно же, был Эд.
-Эд, - Вильям подошел к сидевшему на скамье Эду и сел рядом, - у меня есть две новости. - Лицо Эда вытянулось, он знал, что Хэйворд скажет дальше, по крайней мере, ему казалось, что знает. – Послушай, та авария, в которую попала Надин, была ужасной. Твоя жена сильно повредила голову, к счастью для нас, ее жизни сейчас уже ничего не грозит. Но я боюсь, что все не так хорошо, как могло бы быть.
-Говорите быстрее, док! – Сердце Эда колотилось в груди, словно птица в клетке, рвущаяся наружу, на свободу.
-Словом, она снова может вернуться в тот мир, в котором она была школьницей…
-Я уж боялся, что Надин и вовсе… - Сказал Эд, облегченно вздыхая, но доктор Хэйворд, перебил его и дал понять, что, прежде чем он закончит говорить, радоваться рано.
-Видишь ли, Эд, - Вильям опустил взгляд, - это состояние назвать нормальным сложно, а на этот раз… шансы пятьдесят на пятьдесят, что если она снова превратиться в ту школьницу, она останется ей навсегда.
Эд не сразу понял, что имел в виду док Хэйворд, а когда понял, то единственное, что смог сказать, это тихое:
-Ага.
-Мне очень жаль, Эд. – Хэйворд виновато посмотрел на Харли. Эд о чем-то задумался, ушел в себя.
«Дом-у-Дороги» работал по вечерам и открывался примерно в семь вечера, каждый день, даже по выходным. Дэрика это вполне устраивало. Когда ты получаешь работу и мгновенно приступаешь к ее исполнению, то чувствуешь какое-то спокойствие, словно камень с плеч. Теперь не было нужды тратить время на поиски, теперь будет гораздо проще решить проблемы с долгами, которые уже давно не давали Дэрику спать…
И он с огромным удовольствием приступил к исполнению своих обязанностей в свой первый рабочий день в этом баре. Даже странно, что у Тэда так быстро получилось уладить все вопросы с начальством. Хотя сам Тэд говорил, что они уже давно подыскивали парня, вроде Дэрика, и что когда он проработает тут хотя бы пару дней, то сам поймет почему.
Сейчас Дэрик помогал бармену вытирать пивные кружки, время близилось к открытию, и стулья уже стояли возле столиков. В помещении горел свет, а на улице уже начали загораться маленькими точками на необъятном синеющем небе самые яркие звезды.
Дэрик вытирал кружки молча, он не пытался завязывать беседу, и стоявшему рядом бармену это даже нравилось. Видимо, каждодневные разговоры с пьяными клиентами сделали для него тишину – самым лучшим отдыхом.
Взгляд Дэрика упал на часы, висевшие над шкафчиком со спиртными напитками – половина седьмого. До открытия полчаса. Неожиданно, что-то подсказало ему посмотреть на входную дверь, своего рода предчувствие, которое редко обманывало его. И действительно, входные двери с шумом распахнулись и в «Дом-у-Дороги» уверенной походкой вошли двое молодых людей в обтягивающих черных кожаных куртках, крепкого телосложения. Они, цокая сапогами с металлическими цепями, подошли к стойке бара и сели на мягкие сиденья, привинченные к полу.
-Я вас слушаю, господа. – Сказал бармен, продолжая протирать пивную кружку белоснежным полотенцем.
-Два пива. – Сказал один из них хриплым, неприятным голосом.
-Извините, но бар открывается только через полчаса. Подходите позже. – Сказал спокойно бармен.
Байкеры переглянулись и один из них, крепкой, жилистой рукой схватил бармена за ворот жилетки и сказал все тем же грубым голосом:
-Ты что, идиот? Я сказал два пива!
Дэрик отложил на один из столов протертый им стакан и полотенце, которым он этот стакан протирал и, тихо подойдя к стойке, сказал жестко:
-Отпусти его.
Байкер действительно отпустил бармена, но успокаиваться пока явно не собирался. Он повернулся лицом к Дэрику, глаза его горели огнем, от него несло потом, примешивающимся еще и к запаху кожи. Он встал со стула, и бармен предусмотрительно очистил стойку бара от всего, что могло бы быть разбито.
-А ты кто? – Сказал байкер, прожигая Дэрика грозным взглядом.
-Тот, кто повторит: бар открывается через полчаса. Тогда и приходи. – Не смотря на то, что байкер был шире Дэрика в плечах и выше на полголовы, Дэрик даже не вздрогнул, когда тот подошел к нему вплотную.
-А я говорю, что не собираюсь ждать полчаса. Я хочу свое пиво сейчас.
-Придется потерпеть. Это лучшее, что ты можешь сейчас сделать.
Байкер злорадно улыбнулся и полез за чем-то в нагрудный карман, оттуда он извлек металлический кастет и, любовно посмотрев на него, надел кастет на правую руку.
-Ты знаешь, я не буду ждать, я получу свое пиво сейчас, а ты получишь по своей тупой морде! – И байкер, как следует размахнувшись, направил свой кулак прямо в лицо Дэрика, под нос.
Дэрик увернулся от опаснейшего удара и кулак байкера, рассекая воздух, попал в никуда. А вот серия ударов Дэрика по корпусу байкера оказалась куда удачнее: байкер не ожидал сопротивления, поэтому его огромный живот и грудь остались незакрытыми. После двух ударов по почкам и одному очень сильному удару в живот, Дэрик перешел к злобному лицу байкера – крюк слева, снова слева, байкер не успевал прикрываться, крюк справа, опять слева, снова справа. Под глазами байкера очень скоро образовались гематомы. Он уже забыл, что когда-то собирался бить Дэрика, он отчаянно пытался закрыться от молниеносных атак Дэрика, но сделать этого не удавалось.
