Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Потом поняла, что я делаю, — и застыла, каждая мышца в моем теле была напряжена. Я почувствовала, что он тоже осознал: между нами что-то не так.

— Что я сделал? — спросил Толливер, отодвигаясь и глядя на меня сверху вниз. — Что я тебе сделал?

Я не смогла встретиться с ним глазами.

— Ничего, — пробормотала я. — Давай просто покончим с этим.

В машине царило неловкое молчание. Мы ехали, следуя тем указаниям, которые получил Толливер. Не успела я успокоиться и мысленно приготовиться, как мы уже очутились в морге.

Внутри было так много мертвых, и все они умерли так недавно, что вибрация во мне набирала интенсивность и силу. Выйдя из машины, я уже чувствовала, что ступаю слегка нетвердо.

Я знаю, что мы вошли, знаю, что с кем-то поговорили, но позже я ничего не смогла припомнить. К тому времени как мы прошли по коридору, я ощущала гул от пяток до макушки. Я едва замечала окружающее, пока мы следовали за грузной, очень молодой женщиной, показавшей нам тело, которое мы хотели видеть. Ее большой зад на ходу покачивался перед нами, длинные темные волосы тоже качались из стороны в сторону. Она не потрудилась наложить макияж, и ее одежда была явно из секонд-хенда. Наверное, ее работа лишила ее надежды.

Молодая женщина постучала в дверь, отличавшуюся от остальных дверей, и, должно быть, услышала ответ изнутри, потому что, открыв дверь, придержала ее. Мы вошли в комнату. Стоявший у стены мужчина с песочного цвета волосами в лабораторном халате сказал:

— Привет!

В комнате были две каталки. Прикрытое тело на одной из них было больше, чем на другой. Толливер задохнулся и кашлянул от пропитавшего комнату запаха. Хотя тела прикрывал тяжелый пластик, вонь была всепроникающей.

— Толливер, ты можешь идти, — сказала я.

Но я знала, что он не уйдет.

Я представила себя и Толливера.

— Доктор Лайл Хаттон, — ответил мужчина в халате.

Он был очень высоким и неуклюжим, и его манера смотреть сквозь очки сверху вниз казалась высокомерной.

Но на фоне непрерывного гудения я могла игнорировать его неприязнь и насмешку.

Я начала поднимать пластик, чтобы прикоснуться к телу Табиты, но Лайл Хаттон крикнул:

— Перчатки!

Он меня раздражал. Я выполняла миссию, и вибрация отдавалась во мне так громко, что я едва могла понять, чего он от меня хочет. Оказалось, мне надо решить — прикоснуться к телу сквозь пластиковую простыню или надеть пластиковые перчатки. Вряд ли я когда-нибудь вообще думала о барьерах между мной и трупом и классифицировала их. В данном случае хлопок был лучше, чем пластик, я знала это инстинктивно.

Но мне не дали выбора. Поэтому я положила руку на пластиковую простыню, над тем местом, где раньше находилось сердце. Конечно, после восемнадцати месяцев в земле тело под простыней больше не было целым.

Я сразу погрузилась в последние мгновения жизни Табиты: она пробудилась ото сна, от дремы. Увидела голубую подушку, опускающуюся на нее. Почувствовала… Это было чувство, что ее предали, чувство недоверия и ужаса. «НЕТ, НЕТ, НЕТ, НЕТ, мама, спаси меня, спаси меня!»

— Спаси меня, — прошептала я. — Спаси меня.

Я больше не прикасалась к ней.

Толливер обхватил меня руками, по моему лицу струились слезы.

Я тоже обняла Толливера — опасная поблажка, но мне это было так нужно! Я посмотрела на человека в маске, в медицинской одежде.

— Вы собрали улики с тела? — спросила я.

— Я был при этом, — настороженно ответил доктор Хаттон.

— Вы находили нити в ее носу и во рту? Голубые. Они должны быть голубыми.

— Да, — ответил он после заметной паузы. Да мы их нашли.

— Ее задушили, — сказала я. — Но она боролась до конца.

Доктор Хаттон сделал рукой внезапное движение, как будто собирался что-то мне показать, но потом рука его замерла.

— Что вы такое? — спросил он, как будто говорил с каким-то интересным гибридом.

— Я просто женщина, которую ударила молния, — ответила я. — Я не родилась такой.

— Молния или убивает вас, или вы оправляетесь после ее удара, — нетерпеливо проговорил доктор Хаттон.

— Вижу, вы никогда не имели дела с человеком, пережившим подобный случай, — заметила я. — Если в вас попадет несколько тысяч вольт, потом приходите и расскажите мне, на что похожа ваша жизнь.

— Если столько вольт попадет прямо в вас, вы труп, — просто сказал он. — Выжившие получают разряд энергии молнии, которая ударила неподалеку.

Невероятно — этот парень спорил со мной о том, что со мной случилось, прямо над телом Табиты.

— Как хотите, — сказала я и выпрямилась, давая знать Толливеру, что готова идти.

Было трудно отпустить его, но я это сделала, и его руки, обхватывавшие меня, тоже разжались.

Я подошла к другому укрытому телу, побольше. Закрыла глаза и положила руку над телом.

Мои глаза распахнулись, и я сердито уставилась на доктора Хаттона.

— Это не Клайд Нанли, — заявила я. — Это какой-то молодой человек, погибший от ножевых ран.

Доктор Хаттон посмотрел на меня так, как будто увидел призрак.

— Правда, — сказал он, словно я не стояла прямо перед ним. — Правда, мой Бог, — произнес он очень осторожно, словно я могла на него прыгнуть. — Позвольте мне проводить вас к доктору Нанли.

Толливер взъярился на Лайла Хаттона, я испытывала почти такие же чувства. Но была полна решимости закончить свое дело.

Мы последовали за доктором по холлу в комнату побольше, холодную и полную тел. Комната не была опрятной, каталки не были выстроены аккуратными рядами. Здесь и там из-под простыни торчала рука или нога. Запах стоял уникальный — bouquet de la mort [29]. Вибрация в этом месте была ошеломляющей. Все мертвые дожидались внимания, от старухи, которую убили в собственном доме, до младенца, умершего от СВДС [30].

Но я находилась здесь, чтобы воззвать только к одному трупу, и на сей раз Лайл Хаттон подвел меня к нему. У меня кружилась голова оттого, что тут было столько недавно умерших, и у меня ушла долгая минута на то, чтобы сосредоточиться на Клайде. А потом я увидела снова: удивление, удар, падение в могилу.

Закончив, я резко кивнула доктору Хаттону и, шатаясь, отвернулась. Последний контакт с доктором Клайдом Нанли был завершен.

— Ты можешь идти? — очень тихо спросил Толливер.

— Да, — ответила я.

— Подождите, — окликнул нас Лайл Хаттон.

Я вопросительно посмотрела на него. Верхний свет поблескивал на его очках с золотой оправой.

— Раз уж вы здесь, могу я попросить вас сделать еще кое-что? Вы были правы насчет голубых нитей. Вы поняли, когда я подсунул вам не то тело. Может, вы сумеете помочь мне в одном деле.

Все хотят дармовщинки.

— Что вам нужно? — Я была не в том настроении, чтобы быть тактичной.

— Здесь есть тело. Я не могу определить причину смерти этой женщины. Они жила в доме с сыном и невесткой, и у нее были симптомы болезни живота. Это могла быть какая угодно болезнь, но я встретился с молодой парой, и мне думается, в ее смерти есть что-то подозрительное. Что скажете?

Хотя Хаттон был поганцем, мне нравится помогать мертвым, когда я могу.

— Токсикологические исследования ничего не показали, аутопсия тоже дала нулевые результаты, — Умоляющим тоном произнес Хаттон. — Женщина очень исхудала, и перед смертью у нее было много симптомов болезни живота — диарея, тошнота и тому подобное, но она ненавидела ходить по врачам и появилась в больнице только тогда, когда было уже слишком поздно.

— Вот эта? — спросила я.

— Я видела бледную руку, не такого цвета, какой ей полагалось быть.

Закрыв глаза, я прикоснулась к этой руке пальцем — легчайший контакт, которому Хаттон никак не попытался помешать.

— Не пытайтесь проделывать со мной такие штуки, — сказала я, чувствуя огромную усталость. — Это молодая женщина, которая умерла от апластической анемии.

вернуться

29

 Букет смерти (фр.).

вернуться

30

 СВДС — синдром внезапной детской смерти.

42
{"b":"148144","o":1}