Анжела и Джимми, поглощенные друг другом, уже изрядно удалились от берега. Пола послушно ступила за Томом в набегающую волну.

— Ну как я смотрюсь? — Она зашла по бедра в прохладную воду. — Купальник не слишком смелый?

— Подожди, дай посмотрю. — Том со строгим видом стал осматривать молодую женщину, затем совершенно неожиданно для той провел ладонями ласкательным движением по ее обнаженным ногам. — Ничего предосудительного.

Не успела она сообразить, что делает этот сластолюбец, как сильные руки обхватили ее грудь, а большие пальцы стали поглаживать чувствительные места в низком вырезе купальника.

— Покажите мне ту, которая захотела бы противиться подобному, — самодовольно заключил Том, легко касаясь сквозь ткань купальника кончиков ее грудей. После чего достаточно бесцеремонно увлек женщину за собой в глубину.

— Что ты себе позволяешь! — Протестующий крик состоялся бы, если бы не сильная волна, после которой пришлось долго отфыркиваться и откашливаться.

— Просто проверяю, все ли на месте, все ли в порядке, — последовал ответ.

Томас Клинтон был явно доволен собой — ни дать ни взять, улыбающийся Чеширский кот, имеющий обыкновение возникать ниоткуда.

— Ну, это еще не означает, что меня можно откровенно лапать на глазах у всех! Что подумают твои чопорные друзья?

— Подумают, что мы с женой все еще влюблены друг в друга после нескольких… месяцев брака. — Ее «супруг» засмеялся и нырнул в волну.

Пола слишком поздно поняла, что тот собирается сделать, и напрасны были ее попытки отплыть в сторону. Он подплыл снизу, сильными руками схватил за ноги, прижал к себе, потом встал, твердо упершись в дно ногами, и поднял ее вверх. Не обращая внимания на протестующие вопли, успел несколько раз прокрутить ее над головой.

Увещевания молодой женщины улетели куда-то в пространство между прохладными океанскими брызгами и необъятным синим небом. Как великолепно быть свободной, молодой, полной жизни, ощущая мощные плечи мужчины и надежную хватку сильных рук.

А потом… Потом Клинтон наконец опустил ее в воду, прижал к себе и поцеловал. И не осталось сил для сопротивления… У обоих возникло чувство страстного влечения друг к другу. Тут их вдруг обдало сильной волной они стояли в пенящейся воде сродни древним обитателям здешних мест — красивые, независимые, но связанные между собой одним могучим желанием.

— Вот сейчас мне бы хотелось, чтобы ты действительно была моей женой, — проговорил Том. — Черт с ней, с этой ссудой, я сейчас сорву купальник с твоего соблазнительного тела и овладею тобой прямо на глазах у Йенсенов и им подобных!

— Вряд ли многочисленные Йенсены перенесут такое зрелище. — Пола хотела лишь поддразнить, но вдруг уткнулась головой ему в грудь, чтобы скрыть охватившую ее дрожь.

— Эгей! Вы не проголодались, ребята? — У самой кромки воды стояла Луиза Йенсен. — Повар говорит, шиш-кебаб готов.

«Супругам» Клинтон стоило приложить некоторое усилие, чтобы оторваться друг от друга. Расцепили наконец руки и побрели к берегу. Так же мало энтузиазма проявили и Джимми с Анжелой, когда и их тоже позвали к трапезе.

Грех жаловаться, еда оказалась превосходной — жареное маринованное мясо, грибы, ярко-красные помидоры, ломтики ананаса, картофельный салат, а на десерт пирог со свежей клубникой.

— Может, нам следует послушать известия?

Джимми наклонился над портативным приемником и принялся нервно нажимать кнопки, пока не зазвучал наконец голос диктора:

«Два пожара соединились вместе в опасной близости к шоссе вдоль тихоокеанского побережья и к дороге через каньон Малибу. Оба маршрута временно закрыты дорожной полицией»…

— Вам двоим, наверное, все-таки придется остаться заночевать, — прощебетала Анжела.

Пола почувствовала, что бледнеет.

— Дорогая, я так сожалею, — сказала Луиза Йенсен. — Мне будет ужасно неприятно, если вы не сможете попасть на юбилей ваших родителей.

— Ничего, ничего, все в порядке, — прерывистым голосом пролепетала Пола. — Возможно, через час-другой дороги откроют.

Джимми нахмурился.

— Вряд ли. Пожар пока никак не могут сдержать. А потом, когда техника двинется в обратный путь, на дорогах неминуемы огромные пробки. Боюсь, у вас не останется другого выхода, как заночевать здесь.

— Господи, да у нас полно места! — проворковала Анжела. — Ваши родители, я уверена, не обидятся.

— У них серебряная свадьба или что-то вроде этого, да? — озабоченно спросила Луиза.

— Нет. — Не хотелось откровенно лгать, но еще больше не хотелось здесь задерживаться на ночь. Остаться вдвоем в одной комнате с Томом? Не слишком ли круто?

— Может, вам стоит позвонить? — предложила Мэри Саммс. — Ваши родители, наверное, беспокоятся.

— Правильно, — согласилась Анжела, вскакивая на ноги.

— О да, конечно. — Пола направилась за ней в дом. К ужасу гостьи, хозяйка уселась и стала ждать, когда звонок состоится.

Трубку, естественно, взяла Салли. Кто же еще?

— Да?

— Привет, мама, это я, Пола! — Она кашлянула, пытаясь таким образом предупредить подругу, что у произносимых слов особый смысл. — Поздравляю с юбилеем!

— Ты совсем рехнулась?

Разве Салли сможет так сразу понять, что к чему? Пришлось выходить из положения самой — объяснить насчет пожара, принести все нужные извинения, стараясь при этом не забыть, что на другом конце провода якобы растревоженная мать.

— Понятно, — сказала Салли, до которой наконец-таки дошло, в чем дело. — Ну, скажу я тебе, и попала ты в переплет. Интересно посмотреть, как ты теперь будешь выпутываться из этой ситуации.

— Ну вот и хорошо, что ты все поняла, мама. Надеюсь, вы с папой прекрасно проведете время. Завтра, дорогая, увидимся.

— Ты уверена? — На этот раз Салли не осталась в долгу, вложив в слова изрядную долю сарказма. — Может, он увезет тебя в Индию? Или вы оба приедете домой верхом на слоне. Или же нам все-таки удастся выполнить контракт. С тебя может всякое статься…

— До свидания, мамочка. — Пола повесила трубку. — Она… ммм… немного расстроилась, но я уверена, что с ней все будет в порядке.

— Вероятно, тревожится из-за пожара, — предположила Анжела. Женщины отправились вместе в комнату хозяйки, чтобы подыскать для гостьи что-нибудь из одежды.

Затем они прошли в спальню, предназначенную для Клинтонов. Это была просторная светлая комната с кроватью поистине королевских размеров; обставленная французской добротной мебелью, выдержанной в провинциальном духе. Стеклянная дверь выходила в отдельный внутренний дворик.

— Идеальное местечко, чтобы загорать голышом, — хихикнула Анжела. — У Джимми с его первой женой был огромный, темный, мрачный дом в Сан-Франциско. Где-то года через два после ее смерти он приехал сюда и купил этот. Я была просто счастлива!

— Да, здесь замечательно, — искренне подтвердила гостья.

Оставшись одна, Пола окинула комнату взглядом, полным отчаяния: она надеялась, что тут стоят две кровати или, по крайней мере, кровать и кушетка, но нет, не повезло. И что теперь делать?

Остается одно: воззвать к совести легкомысленного миллионера, не потерявшего интереса к женщинам даже во время финансовых неурядиц. Заставить мистера Клинтона вести себя прилично. И себя тоже… Да, и себя уговорить держаться в строгих рамках приличия. Стыдно признаться, но некоторое время назад строгие рамки приличия им обоим показались тесными. Нельзя допустить повторения. Пусть у Салли не будет повода для упреков и злословия.

Как только Пола смирилась с тем, что застряла в Малибу на ночь, остаток дня прошел довольно приятно.

Они еще не успели проголодаться после первой трапезы, как им подали обед — морской окунь с жареным картофелем и капустой брокколи. После обеда все увлеченно играли в карты.

— Нам повезло, что вам пришлось остаться, — заметила Мэри. — Иначе вшестером нам не удалось бы как следует поиграть.

Хотя и велась запись выигрышей и проигрышей, однако интерес был чисто психологического свойства, поскольку играли не на деньги. Ясно, что присутствующие не одобряют азартных игр, что достойно всяческого одобрения.