Если Недоверие был на стороне её отца, смог бы Сабин причинить вред тому телу, в котором он находился? Независимо от того, какой вред причинил этот человек.

Она не хотела, чтобы её мужчина был поставлен перед таким же нелегким выбором, как и она сама.

Сабин погладил рукой её влажные волосы.

"Я не знаю, что бы я сделал," сказал он, словно прочитав её мысли.

"Но теперь я понимаю, каким трудным для тебя было это решение.

Если ты будешь счастлива от того, что этот ублюдок на свободе, то он останется на свободе."

"Эй," несколько воинов шептались за его спиной.

"У нас своё мнение на этот счет," проворчал Рейес, осматривая карманы убитых Ловцов.

Гвен вздохнула.

"В следующий раз я его поймаю, договорились? Я знаю, я сделаю это.

Увидев его в первый раз в жизни, я испытала шок, и этот шок оказался слишком сильным для меня.

Но не беспокойтесь.

В следующий раз я покажу себя с лучшей стороны."

"Да, но волноваться это то, что я делаю лучше всего."

"Больше нет.

Любить меня, вот что ты делаешь лучше всего."

" Это правда.

"Пойдем домой", сказала она, крепко обняв его.

"У нас есть несколько детей, которых нужно успокоить, артефакты, которые нужно найти, Ловцы, которых нужно убить и ларец, который нужно уничтожить.

Но, конечно, сначала ты будешь любить меня до потери пульса."

Эпилог

Когда они добрались домой, все их раны уже затянулись, они полностью исцелились и готовы были заниматься любовью, словно дикие животные.

После случившегося у Гвен было слишком много энергии, чтобы спать.

Она вскочила и начала прыгать на кровати, дразня Сабина и подбивая его сделать что-нибудь.

Он оперся на спинку кровати, глядя в её яркие, смеющиеся глаза.

Она прицокивала язычком.

"Посмотри на себя.

Просто сидишь там и даже не можешь схватить маленькую девочку, которая — ааааааах."

Он сделал ей подножку, и опрокинул её на спину.

Улыбаясь, он перекатился поверх неё.

"Кто это тут устал и не может, а?"

Смеясь, она перевернула его, ее волосы заструились вниз, закрывая их словно занавес.

"Ну уж точно не я."

"Давай посмотрим, что я могу с этим сделать."

И он сделал.

Некоторое время спустя, она уютно устроилась у него под боком, пытаясь отдышаться.

"А что будет дальше, ммм?" спросила она, чувствуя себя счастливее, чем когда-либо.

Кто бы мог подумать, что Гвендолин Застенчивая будет вместе с самым жестоким Повелителем Преисподней, бросится в самый центр боевых действий, и ей это понравится? Уж точно не она.

Хотя, на данный момент всё было спокойно.

Все пары вновь воссоединились и были в безопасности.

Женщины (и Легион) нашли новые дома для детей, как для тех, которых Гвен схватила во время сражения в Будапеште, так и для тех, которых они спасли от Главы Ловцов.

У Аньи даже появился любимчик, которого она называла "Призрачный Мальчик", и Гвен подозревала, что богиня найдет ему любящую семью здесь в Буде, где она сможет присматривать за ним.

Торин искал людей из списка Кроноса, а остальные воины составляли план, как найти Галена и Недоверие.

Гидеон всё еще исцелялся; это займет какое-то время.

Легион периодически исчезала, а Парис и Аэрон вели себя странно.

"Что будет дальше с нами?" спросил Сабин.

"Ну, после того как моё сердце снова начнет биться, я медленно продолжу свой путь вниз по твоему телу и…"

"Нет," сказала она со смехом, хватая его за руку, когда он стал щекотать её живот.

"С Ловцами."

Он опустился на матрац, его руки крепче обхватили её.

"Даника считает, что Гален собирается попробовать поместить Недоверие в тело женщины, которая рядом с ним на картине.

Если ему это удастся, то похоже нас ждет всеобщая битва.

Они не будут просто пытаться ранить нас, они сосредоточатся на наших головах.

Они захотят освободить наших демонов, чтобы потом поместить их в новых хозяев, которых они сами выберут."

Она подозревала это, но все равно вздрогнула.

"Блестящая идея моего…Галена, состоит в том, чтобы поместить часть твоего лучшего друга в тело твоего врага."

"Да, но я и не ожидал меньшего от человека, который породил тебя на свет.

Твои сестры еще не готовы к тому, чтобы вступить в свои полномочия или как их там, не так ли? Если да, то, возможно, мы сможем убедить их остаться.

Сабин чертил узор из сердечек на её спине.

"Я слышал, что каждая Гарпия, прожив несколько веков, открывает в себе некоторые способности.

Такие способности, как например, путешествовать во времени.

Это бы точно пригодилось."

"Только Талия.

Она может менять форму, так же как это делал её отец."

Разговаривать о её расе становилось проще.

Она хотела, чтобы Сабин знал о ней.

"Так даже лучше."

Он вздохнул.

"Мы собираемся найти те артефакты до того, как Гален сделает это.

Если он еще не нашел.

Та змея-хлыст, чем больше я думаю о ней, тем больше она мне напоминает существо, которое охраняло когда-то Клеть Принуждения.

Предположительно, такие же существа охраняют каждый из артефактов.

А так как он хранитель демона Надежды, я думаю, что ему не составит труда убедить даже такого монстра помочь ему."

"Если у него что-то есть, то мы можем просто украсть это.

Я имею в виду, что на твоей стороне Гарпия и богиня Анархии.

У нас есть все шансы на успех."

Он усмехнулся.

"Может быть ты и я могли бы посетить Храм Неназываемых.

Даника, Всевидящее Око, что-то говорила об этом.

Может быть кто-то — или что-то — поможет нам найти что-нибудь еще."

Гвен провела пальцами по его груди, любуясь тем, как контрастируют тона их кожи.

"И если мы найдем тех людей, перечисленных в свитках, мы можем убедить их помочь нам.

Тебе не следует беспокоиться о том, что Сомнение доставит нам какие-то проблемы.

Он знает, что я надеру ему задницу, если что."

"Да, знает."

Он поцеловал её в висок.

"Но да, я сделаю всё — в пределах разумного — чтобы победить в этой войне, в том числе постараюсь убедить преступников, которых я помог заточить в тюрьму, помочь мне.

На самом деле, это должно быть легко.

В конце концов, мне удалось убедить самую свирепую из Гарпий отдать мне её сердце."

"А сделаешь ли ты что-нибудь — в пределах разумного — чтобы та Гарпия была счастлива?"

"А то ты не знаешь."

"А должна?" Она улыбнулась ему.

"Докажи."

"С удовольствием."

В следующее мгновение она оказалась лежащей на спине, хихикая, словно школьница, её тело и душа принадлежали Сабину, и ей это нравилось.

КОНЕЦ.