– Это благотворительный противораковый фонд?

– Нет, это бывший премьер-министр. Но вначале он был министром финансов, году в пятьдесят пятом – пятьдесят шестом. Ему представили результаты исследования, посвященного связи между курением и раком. Читает он и думает: откуда, мать вашу, в казне возьмутся деньги, если курево запретить? Потом видит цифры. Статистику. Продолжительность жизни курильщика – семьдесят три года. Продолжительность жизни некурящего – семьдесят четыре.

– Это правда?

– Так было сказано. И Макмиллан накладывает резолюцию на этот отчет: «Казначейство считает, что процентный доход важнее».

– Ненавижу двуличие.

– А Макмиллан курил?

– И трубку, и сигареты.

– Значит, можно курить в охотку до самой смерти? Если на этом потеряешь всего лишь год.

– Но приобретешь ужасные болезни и страдания, с которыми будешь мучиться до семидесяти трех лет.

– Один год. Разница в один год. Кто бы мог подумать.

– Может, нам всем снова закурить? Не выходя из-за стола. Тайный вызов здоровому образу жизни.

– А что Рейган рекламировал – «Честерфилд»? Или «Лаки страйк»?

– Каким боком это сюда относится?

– Ну, каким-то.

– Ненавижу двуличие.

– Ты повторяешься.

– Я же правду говорю. Вот и повторяюсь. Правительство твердит, что курить вредно, а само живет с акциза. Табачные компании знают, что курить вредно, и сбывают отраву странам третьего мира, поскольку здесь их могут засудить.

– Не странам третьего мира, а странам с развивающейся экономикой. Выражайся политкорректно.

– Странам с развивающейся онкологией.

– А эта история с Хамфри Богартом? Помните, в его честь хотели выпустить почтовую марку, но на фотографии он был с сигаретой, и ее заретушировали. А то человек начнет приклеивать марку на конверт, увидит, что Хамфри курит, и подумает: классно выглядит.

– Наверное, скоро начнут из фильмов вырезать сцены с курением. Вроде того как черно-белым лентам уже добавляют цветности.

– Когда я мальчишкой жил в Южной Африке, комитет по цензуре кромсал все фильмы, показывающие общение черных с белыми. «Остров Солнца» урезали до двадцати четырех минут.

– Ну, если фильм занудный, не грех и урезать.

– Я не в курсе, что ты родом из Южной Африки.

– И еще одна деталь: в кино разрешалось курить. Помните? На экран смотрели сквозь завесу сигаретного дыма.

– Пепельницы в подлокотниках.

– Точно.

– К вопросу о курильщике Хамфри… Иногда смотрю я старый фильм, где парень с девушкой сидят в ночном клубе, выпивают, курят, вальяжно беседуют, и думаю: «Гламурно, мать вашу». А потом думаю: «Кстати, я ведь тоже могу и выпить, и покурить прямо сейчас, почему нет?»

– Это было гламурно.

– Если бы не рак.

– Если бы не рак.

– И если бы не двуличие.

– А ты не затягивайся.

– Пассивное двуличие?

– Бывает. Сплошь и рядом.

– Кстати, разве есть такое слово – «цветность»?

– Кому кофе?

– Разве что с сигареткой.

– Они ведь всегда были неразлучны? Кофе и сигареты?

– Похоже, курева в доме нет. Джим заезжал – оставил пачку «Голуаз», но они такие крепкие, что мы их выкинули.

– А кто-то из твоих подруг оставил «Силк кат», но они слишком легкие.

– В прошлом году были мы в Бразилии: там предупреждения о вреде для здоровья – это просто конец света. Жуткие цветные картинки на сигаретных пачках: младенцы с врожденными уродствами, прокуренные легкие и все такое. А тексты… Ни одного цивильного, типа «Правительство ее величества напоминает» или «Минздрав предупреждает». Там без затей сообщают, какая судьба ждет твои внутренние органы. Один парень заходит в магазин, покупает пачку сигарет… не помню точно, какой марки. Выходит, читает предупреждение, возвращается, протягивает сигареты продавцу и говорит: «Эти вызывают импотенцию. А мне нужны те, что вызывают рак».

– Угу.

– По-моему, смешно.

– Видимо, ты им уже рассказывал эту историю, дорогой.

– Ну и что? Могли бы и посмеяться. Вино-то мое пьют, негодяи.

– Да у тебя не смешно получилось, Фил. Надо было урезать.

– Вот паразит.

– Мне кажется, у нас осталось немного травки.

– Разве?

– Да, в дверце холодильника.

– Где конкретно?

– Между пармезаном и томатной пастой.

– А кто принес?

– Уже не помню. Давно завалялась. Наверное, выдохлась.

– Разве травка выдыхается?

– Все выдыхается.

– А кандидаты в президенты?

– В первую очередь.

– Я предлагала ее Дорине.

– Что за Дорина?

– Пол моет.

– Дорина Пол-Моэт? Это каламбур?

– Ты предлагала Дорине?

– Конечно. Разве это противоречит трудовому законодательству? Короче, она не взяла. Сказала, что больше такими вещами не балуется.

– О боже, куда катится мир, если домработница отказывается от халявной марихуаны?

– Мы-то знаем, что на сигареты подсесть проще всего. Проще, чем на алкоголь, легкие наркотики, тяжелые. Вплоть до героина.

– Разве мы это знаем?

– Ну, я читала в газете. Сигареты вызывают привыкание сильнее всего прочего.

– Вот теперь мы знаем.

– Даже сильнее, чем власть?

– Это под вопросом.

– А еще мы знаем, но уже не из газет, что все курильщики врут.

– Выходит, ты нас обозвал бывшими лжецами?

– Ага. Я и сам такой.

– С этого места, пожалуйста, поподробнее.

– Когда начинаешь курить, врешь родителям.

Врешь, когда спрашивают, сколько куришь, – либо преувеличиваешь, либо преуменьшаешь. «О, я выкуриваю четыре пачки в день» (все равно что сказать: у меня самый большой член). Или: «Что вы, что вы, мы только по одной, и то редко». На самом деле минимум три штуки в день. Потом врешь себе, когда бросаешь. Потом врешь медикам, когда уже выявили рак. «Ох, я же никогда много не курил».

– Сурово.

– Зато правда. Сью и я обманывали друг друга.

– Дэвид!

– В смысле сигарет, дорогая. «Только одну – в обеденный перерыв». Или: «Нет, другие курили, потому и пахнет». Мы оба так обставлялись.

– Поэтому голосуйте за некурящего кандидата. Голосуйте за Хилари.

– Поезд ушел. Как бы то ни было, мне кажется, что курильщики врут только насчет количества. Как и алкоголики врут только о количестве выпитого.

– Вот это неправда. Я алкоголиков знаю как облупленных. Настоящие алкоголики врут направо и налево. Лишь бы выпить. А чтобы покурить, я и сама привирала. Типа: «выйду подышать свежим воздухом» или «мне пора домой, дети ждут».

– Хорошо, мы выяснили, что курильщики и алкоголики в целом лжецы.

– Голосуйте за Хилари.

– Мы утверждаем, что все лжецы лживы.

– Слишком глубокомысленно для такого позднего часа.

– Самообманщики, кстати, тоже, но это другой вопрос. Наш знакомый Джерри был заядлым курильщиком, человек того поколения. Прошел обследование лет в шестьдесят пять и узнал, что у него рак простаты. Согласился на радикальную операцию. Ему отняли яйца.

– Отняли яйца?

– Ага.

– И у него… это… остался только член?

– Ну нет, ему протезы поставили.

– Из какого материала?

– Откуда я знаю – из пластмассы, наверное. В любом случае по весу – то же самое. Даже не заметно.

– Не заметно?

– Они подвижны, как настоящие?

– Мы, случайно, не отклонились от темы?

– Знаете как французы на жаргоне называют яйца? Les valseuses. Вальсерши. Такие же подвижные.

– Женское слово? В смысле женского рода? Valseuses.

– Да.

– Почему во французском «яйца» женского рода?

– Однозначно, мы отклонились от темы…

– Testicules – не женского. А valseuses – женского.

– Яйца женского рода. Вот и верь после этого французам.

– Неудивительно, что они не поддержали вторжение в Ирак.

– Можно подумать, мы с вами поддержали.

– Я – на шестьдесят процентов.

– Как можно поддерживать такую акцию на шестьдесят процентов? Это как на шестьдесят процентов поддерживать теорию, что земля плоская.