— Не торопитесь, — запротестовал грек. — Останьтесь, давайте выпьем.

— Мы уже закончили, — стоял на своем Лайл, — однако здесь еще осталось немного вина, и мы надеемся, вам оно понравится.

С этими словами он передал бутылку греку, быстро взглянул на Надин и пошел к двери. Девушка устремилась за ним, но грек протянул руку и схватил ее за запястье.

— Когда ваш брат ляжет спать, спуститесь ко мне, — прошептал он. — Я хочу с вами поговорить.

Надин с силой вырвала свою руку.

— Прошу прощения, — не выходя из себя, сказала она, — но я очень устала.

Она поспешила за Лайлом. Тот уже стоял у двери и смотрел на происходящее.

Ни Лайл, ни Надин не произнесли ни слова, поднимаясь по лестнице. Уже в комнате он спросил по-английски:

— Что вам сказала эта пьяная свинья?

— Он хотел повидаться со мной, когда вы ляжете спать.

— Этот тип из тех, что встречаются во всех гостиницах, — сердито произнес Лайл. — Слишком много пьет, слишком много болтает и волочится за любой женщиной в пределах досягаемости.

— Может быть, завтра он протрезвеет и будет вести себя лучше, — предположила Надин.

— Надеюсь, не то я брошу его в море!

— Нет, нет! — испуганно всплеснула руками девушка. — Нам нельзя привлекать к себе внимание.

— Конечно же, вы правы, — согласился Лайл. — Это все из-за того, что со мной едет красивая женщина. Я всегда говорил, что их не стоит с собой брать.

— Ну вот, теперь вы злитесь, — обиделась Надин.

— Понимаю, вы в этом не виноваты. Так что спокойной вам ночи. Если я понадоблюсь, постучите в стену.

— Хорошо, — кивнула Надин, — но вряд ли это понадобится.

Они улыбнулись друг другу, и Лайл ушел в свою комнату.

Надин заперла дверь и разделась. Но перед тем как лечь в постель, она сняла парик, решив, что без него спать будет гораздо приятнее. К тому же ей не хотелось, чтобы к утру он растрепался.

Надин аккуратно насадила парик на бутылку с питьевой водой, стоявшую на умывальнике, — из нее получилась прекрасная колодка. Потом забралась в постель и закрыла глаза.

Она уже почти спала, когда неожиданный шум заставил ее вздрогнуть. Она не уловила природу этих звуков, но вдруг с ужасом догадалась, что кто-то лезет в комнату через окно.

Она села в постели.

Было очень жарко, поэтому Надин не задвинула занавески и теперь смогла увидеть, что к ней лезет мужчина. Когда он приблизился, она легко узнала его при свете луны.

Девушка испуганно вскрикнула, потому что это был тот самый грек.

Лайл не стал раздеваться, а только снял рясу. Окна были широко распахнуты.

Оставшись в рубашке и брюках, Лайл при свете свечи изучал карту побережья. Он как раз прикидывал, где именно следует дожидаться крейсера, когда вдруг услышал крик, в котором с трудом узнал голос Надин.

Он выпрыгнул из постели и повернулся к двери. Тут он вспомнил, что не сможет войти, пока Надин не повернет в замке ключ.

Его мозг лихорадочно работал. Да, конечно, еще сидя на постели, он услышал какой-то шум за окном. Надин снова закричала. Лайл бросился к окну и увидел, что под ним проходит покатая крыша веранды. Ему понадобилось всего насколько секунд, чтобы вылезти из окна и, держась за стену, пройти по крыше к окну Надин.

В окно он увидел, что грек навалился на девушку, а она пытается вырваться и кричит, вертя головой из стороны в сторону.

В два прыжка Лайл пересек комнату и отшвырнул грека. Потом нанес ему сильный удар в подбородок, и грек упал на пол. Лайл рывком приподнял его и ударил снова. Держа обмякшего визитера одной рукой, отпер дверь и выволок его в коридор. В какое-то мгновение ему очень захотелось выбросить наглеца в окно, однако тот наверняка сломал бы ногу, что вызвало бы переполох и кучу вопросов. Надин права: не надо привлекать к себе внимания.

Лайл колебался. Грек начал сползать на пол. Лайл снова поднял его и потащил в свою спальню. Тот пытался что-то произнести, словно приходил в сознание. Лайл снова врезал ему, грек дернулся и замер. Уэстли связал ему ноги, а затем и руки за спиной. Потом запер за собой дверь и отправился к Надин.

Девушка стояла, ожидая его. Когда Лайл вошел, она бросилась к нему и спрятала лицо у него на плече. Лайл обнял ее.

— Все в порядке, — быстро сказал он. — Он вас больше не побеспокоит.

— Он... он напугал меня! Он... просто... просто чудовище!

Лайл чувствовал, как дрожит ее тело под ночной рубашкой, которую он выбрал для нее в британском посольстве. Он крепче прижал ее к себе.

— Все уже позади, — успокаивал ее Лайл. — Будьте храброй.

Но девушка и так проявила немалую храбрость, подумал он, понимая, каким потрясением стал для нее этот инцидент. Увидев навалившегося на нее грека, он хотел убить его, и только огромное усилие воли удержало его от подобной крайности.

Когда он убегал от русских, то вынужден был в целях самозащиты убить несколько человек, но чувствовал, что любое убийство трижды будет оправдано, когда речь идет о безопасности Надин, так как со всей определенностью понял, что влюбился.

Надин все еще стояла, уткнувшись ему в плечо, и ее шелковистые волосы щекотали его подбородок.

«Невозможно быть такой красавицей и в то же время столь мужественно вести себя в чрезвычайных обстоятельствах», — восхищался девушкой Лайл.

Покинув дом Нанка Османа, Надин выполнила данные ей указания. Она молчала весь долгий путь по Босфору и Мраморному морю. Она ни разу ни на что не пожаловалась.

«Я люблю ее, — признался себе Лайл, — но сейчас она ни в коем случае не должна это понять».

Его признание только усложнит ситуацию, в которой они находились, и потому он бережно заставил Надин сделать шаг к кровати.

Не отпуская его, она спросила:

— А что, если бы... если бы я была одна... а вас здесь... не было?

— Но я же здесь, — успокоил ее Лайл. — А теперь давайте придумаем, что нам делать с греком до отъезда.

Надин подняла голову и посмотрела на Лайла.

— Вы... не... убили его?

Лайл покачал головой.

— Нет, хотя мне очень хотелось это сделать.

— Г-где он? — спросила она испуганно.

— Пока он без сознания валяется на полу в моей комнате. К несчастью, там нет шкафа, в котором я мог бы запереть его на ночь. Впрочем, я и сейчас никому не пожелал бы увидеть, в каком он состоянии.

Девушку била нервная дрожь.

— Вот что я с ним сделаю, — тихо сказал Лайл. — Вы ложитесь в постель и спите. Я принесу сюда мой матрас и останусь с вами. Прежде чем грек придет в сознание, мы покинем гостиницу.

— А паром... придет?

— Он прибудет завтра в семь утра. Мы дождемся его.

— В-вы... уверены, что он... грек... не пойдет за нами... и не устроит скандал?

— Абсолютно уверен.

Надин облегченно вздохнула.

— Вам... не стоит... оставаться тут... со мной, — пролепетала она. — Л... я запру окно... и все будет в порядке.

Чувствовалось, что она все еще напугана.

— Я знаю, как вам будет лучше, — сказал Уэстли. — Мне надо выспаться, а не лежать и прислушиваться к каждому шороху. Вы должны позволить мне поступить так, как я считаю нужным.

Ну какая еще женщина в таком состоянии стала бы заботиться о его удобстве, как это сделала Надин!

— Ложитесь в постель! — приказал он.

Лайл вышел из комнаты и вернулся к себе. Грек лежал на полу по-прежнему без сознания. Лайл с неприязнью смотрел на него. Это был антипатичный мужчина лет тридцати. Он, вероятно, пользовался успехом у женщин и не ожидал сопротивления от сестры миссионера.

Лайл задул свечу, поднял с постели матрас вместе с подушкой и отнес в комнату Надин.

Ожидая его, девушка думала о том, что могло бы произойти, если б она ехала в Англию одна. Отец разрешал находиться возле нее только тем людям, которым доверял, поэтому она не сталкивалась с подобными ситуациями.

Когда грек влез в окно, он подошел к ней со словами:

— Ну-ну, не пугайся, красавица. Ты получишь такое наслаждение, какого никогда не испытывала.