Сначала было решено, что свадебная церемония будет очень скромной, а Хьюго Рентон еще и настаивал, чтобы она состоялась как можно скорее.

— У меня слишком много незавершенных дел после смерти батюшки. Мне надо как можно скорее вернуться в деревню, но мне не хотелось возвращаться туда без Черил.

Он вопросительно посмотрел на Андрину. Андрина ничего не ответила, и он продолжил:

— Я очень беспокоюсь за нее и не хочу с ней разлучаться. Я и так уже испереживался, представляя, как много соблазнов окружало ее здесь, в Лондоне.

— Я понимаю, — сказала Андрина вполне искренне.

Совсем иначе она рассуждала еще неделю назад, но теперь ее собственные чувства к герцогу сделали девушку гораздо мягче, и она гораздо благожелательнее и с пониманием стала относиться к женихам обеих сестер.

К ее удивлению, герцог принял живейшее участие к подготовке свадебной церемонии и буквально снял камень с ее души.

— Я уверен, что вам лучше было бы устроить две свадьбы в один день, — посоветовал он Хьюго. — Граф Иван говорил мне, что добился короткого отпуска в посольстве и ему очень хотелось бы совместить его со свадебным путешествием. К тому же, если ваше обручение затянется, лондонский сезон подойдет к концу, и те друзья и родственники, кого бы вы хотели пригласить, разъедутся и вернутся только осенью.

Как бы логичны ни были его объяснения и обоюдное желание Черил и Шарон поскорее обрести счастье в браке, Андрина не могла избавиться от мысли, что герцог просто торопится избавиться от присутствия сестер Мелдон в его доме и наконец остаться в нем полновластным хозяином…

Естественно, что влюбленные парочки восторженно согласились с предложением его светлости — на скорой и одновременной свадебной церемонии.

Сначала было решено пригласить только самых близких родственников, но как только слух о свадьбе пополз по Лондону, то оказалось, что скрыть предстоящее торжество просто невозможно.

Было очевидно, что русский посол и его энергичная супруга княгиня Ливен будут обязательно присутствовать на свадьбе, а потом Хьюго вдруг заявил, что обязан пригласить на торжество не только своих сестер и бабушку, а и прабабушку, которая была еще жива, и своих многочисленных кузин. Уже это число гостей представляло собой внушительную цифру, но к ним прибавились еще родственники Броксборнов, а леди Эвелин заявила, что если их не пригласят, то они никогда не будут разговаривать ни с Черил, ни с Шарон до конца жизни.

Таким образом, церковь святого Георга на Ганновер-сквер была заполнена до отказа, а танцевальный зал в особняке Броксборнов пришлось вновь открыть для большого приема.

Там было приготовлено угощение для всех, кто после церковной церемонии пожелал сопроводить новобрачных, подано было шампанское, буфет ломился от деликатесов, а на столы водрузили два свадебных торта, сотворенных личным шеф-поваром герцога, каждый высотой почти шесть футов.

Андрина была благодарна мистеру Робсону за то, что он взял на себя заботы о мельчайших деталях подготовки к свадьбе, включая составление списка гостей, а на ее долю пришлись бесчисленные путешествия по магазинам и закупки того, что было необходимо для приданого Черил и Шарон.

Но и этих забот ей хватало выше головы.

Она постоянно повторяла леди Эвелин:

— Зачем им столько нарядов? Платья выйдут из моды прежде, чем сестры успеют надеть их хоть по одному разу!

Но так как Андрина очень любила своих сестер, то неизменно сдавала позиции и только с отчаянием думала о том, как герцог отнесется к этим затратам, которые, естественно, записывались на его счет.

Она надеялась, что представится возможность переговорить с ним о своих долгах, но день свадьбы приближался, а ей нужно было завершить еще тысячу дел.

Черил и Шарон беспрерывно требовали от нее совета или помощи, а леди Эвелин весьма благосклонно все взвалила на ее плечи. И так получилось, что когда накануне свадьбы Андрина вернулась в свою комнату, то в изнеможении опустилась на кровать и тут же заснула.

Однако перед сном ее почему-то согрела мысль, что герцог находится где-то близко в этом доме.

В эти суматошные дни Андрина редко видела его. Иногда он мелькал в холле, вернувшись с верховой прогулки. Пару раз они общались краткое время за ужином, но он неизменно раньше вставал из-за стола, ссылаясь на то, что дела заставляют его немедленно удалиться.

Ей было, конечно, любопытно узнать, так ли уж надоели ему сестры Мелдон, что он больше не может выносить их присутствия, или он просто проявляет тактичность, желая предоставить больше свободы влюбленным парочкам.

А то, что Черил с Хьюго и Шарон с графом Иваном нуждаются только друг в друге и ничто иное не волнует их в этом мире, было очевидно.

Андрина чувствовала себя чужой для них и поэтому щемяще одинокой. Она давно уже привыкла, что сестры крутятся возле нее, что она есть центр их маленького уютного мирка. И теперь не могла не ощущать пустоты и чувства ревности.

Последнее время она была так занята, что очень мало раздумывала о своей будущей жизни после того, как Черил и Шарон выйдут замуж.

Иногда ей казалось весьма странным, что у нее нет поклонников и что мужчины, которые говорили ей льстивые комплименты на ужинах, приемах и балах, не предпринимали дальнейших попыток к ухаживанию, хотя неизменно посещали Броксборн-хауз и каждый раз посылали ей цветы.

Одно ее утешало, что на горизонте не показывался больше отвратительный лорд Кроухорст.

От случая к случаю Андрина видела его издалека, но он не делал никаких попыток приблизиться к ней. И она поняла, что герцог настолько круто обошелся с ним, что неудачливый соискатель ее руки не осмелится беспокоить ее в дальнейшем.

Но все-таки Андрина задавалась вопросом — может ли она быть в этом до конца уверена. Ведь когда она перестанет находиться под покровительством герцога и вернется к себе в одинокий дом, то вполне возможно, что лорд Кроухорст, при его наглости и настойчивости, способен вломиться туда и получить то, что желает, и ей тогда уже не к кому будет обратиться за помощью.

Андрина старалась отогнать эту мысль, но, к сожалению, опасения постоянно возвращались к ней, и иногда среди ночи она в страхе просыпалась.

Но все же эти тревоги затмевало то, что ее сестры так счастливы. Более пленительной картины она не могла бы вообразить себе в самых радужных мечтах.

Они шествовали впереди нее, с двух сторон держа под руку герцога, и обе выглядели такими прекрасными, что Андрине тут же показалось — впрочем, не показалось, она была в это уверена, — что вся собравшаяся толпа разом затаила дыхание при виде ее сестер.

Черил была вся в белом. Платье, расшитое серебром, которое Андрина купила ей в злосчастный день ее бегства с маркизом Гленом, великолепно сидело на ее стройной фигуре. К нему еще были добавлены бледно-оранжевые цветы, и выглядела она идеальной невестой. Вуаль чуть колыхалась вокруг ее очаровательного личика, золотые волосы сияли на солнце, букет лилий дополнял ее наряд, и никто в мире не мог пожелать себе более красивой юной невесты.

Шарон в золотой парче казалась экзотической восточной царевной. С бриллиантовой тиарой, сверкающей на ее головке, и с букетом орхидей она производила впечатление загадочного существа из какого-то иного мира.

И все же никто, как решила Андрина, не выглядел так внушительно и красиво, как сам герцог, ведущий под руку в храм двух невест.

Его волосы были свободно причесаны, что было последним словом моды, и казалось, будто они немного растрепаны ветром.

И то, что высокий, атлетичный мужчина возвышается над двумя прелестными невестами и ведет их к алтарю, растрогало бы какое угодно сердце.

Восторженный шепот пронесся по толпе, когда появилась эта троица.

Вид прелестных невест, аромат лилий и возвышенные слова свадебной церемонии — все это почти довело Андрину до слез.

А когда Черил и Шарон обменялись клятвами вечной любви со своими мужьями, Андрине показалось, что ангелы спустились прямо с небес.