— И вы действительно меня не выдадите, мисс Андрина? — Мистера Робсона все еще одолевало беспокойство.

— Даю вам честное слово, — поклялась Андрина и распрощалась с клерком.

Девушка вернулась к себе в спальню, разделась, легла в постель, надеясь, что усталость от переживаний такого длинного и волнующего дня возымеет свое действие и она спокойно заснет.

Но вместо вожделенного сна ее начали одолевать думы о герцоге. Теперь Андрина вспоминала о нем не как о грубом и суровом человеке, сердито отчитывающем ее на каждом шагу за ее якобы неприличное поведение.

Теперь он виделся ей таким, каким его описывал мистер Робсон — несчастным маленьким мальчиком, потерявшим в раннем возрасте мать, страдающим от одиночества. Ребенком, у которого забирали все, что он любил.

Андрине невыносимо было представить себе, что пережил он, когда увидел убитую по приказу его тирана-отца любимую собаку, и как он страдал, когда у него забирали дорогих ему людей. Андрина ощущала почти физическую боль от этих мыслей — такую же, какую, наверное, и юный герцог в те моменты. Конечно, его цинизм, его холодность ко всему были лишь защитными латами против возможного покушения на его сердце.

«Да, это и есть разгадка его тайны, — подумала она. — Герцог столько испытал страданий, что теперь решил оградить себя от страданий в будущем. Вероятно, поэтому он так раскаивался в своем поступке, что, поддавшись великодушному порыву, приютил нас в своем доме».

Она вспомнила выражение лица Хьюго Рентона, когда он смотрел на Черил. И то, как он произнес, что хочет жениться на ней. Сколько глубокого чувства было в его голосе! Каким красивым и добрым выглядел он тогда! А ведь это был тот самый Хьюго, которого она неоднократно видела прежде и не отдавала ему должное, хотя знала, что они с Черил давно любят друг друга.

И такое же выражение лица было у графа Ивана там, в кабинете герцога. Ведь он и Шарон влюбились друг в друга с первой же встречи. А Андрина тоже противилась их любви.

Она как-то сказала лорду Кроухорсту, что любовь с первого взгляда встречается лишь в романах, но с Шарон и графом Иваном так случилось в реальной жизни. Теперь Андрина была готова согласиться с леди Эвелин, предсказывающей этой паре счастливое будущее, потому что их скрепляет истинная любовь.

«Наверное, — продолжала размышлять Андрина, — всем нам нужна любовь. Только любовь заставляет женщину светиться от счастья, а мужчину обрести мужество и решимость, чтобы защищать и заботиться о ней, и пробуждает доброту в его сердце. Может быть, в один прекрасный день маленький мальчик по имени Танкред, у которого отбирали все, что он любил, найдет свою любовь».

И любовь изменит его, и он перестанет воевать с окружающим миром и спасаться от него за стеной окружающего его цинизма. Он перестанет производить на людей впечатление эгоиста и человека с каменным сердцем. И не станет больше сопротивляться собственным добрым порывам. Только любовь, любовь, утерянная им в детстве, вернет ему его истинную сущность.

Андрина успела его возненавидеть и даже сейчас убеждала себя в том, что продолжает относиться к нему с ненавистью. Он вел себя с ней так, что, вероятно, заслужил именно это, и все же ей теперь хотелось как-то, правда, неизвестно как, возместить ему утраты, понесенные в детстве.

Она удивлялась самой себе. Странно, почему перенесенные им когда-то страдания вдруг теперь заставляют мучиться ее саму…

Как будто кто-то вонзил нож в ее сердце и поворачивает лезвие в ране. Андрина задавала себе вопрос — способна ли она будет так же сердиться на герцога, когда увидит его вновь, как это было всегда с нею прежде.

Нет, она уже не сможет смотреть на него теми же глазами, что прежде, находить в нем только отрицательные качества, видеть в нем человека, издевающегося над нею, постоянно критикующего ее. В ее воображении все время возникал одинокий и глубоко несчастный маленький мальчик.

— Это просто смешно! По какой причине я терзаю себя? — громко произнесла Андрина вслух. — Я должна спать, завтра предстоит столько дел. Мне надо позаботиться о приданом для Черил и Шарон. Почему я лежу без сна и забиваю себе голову мыслями о его светлости?

Она повернулась на другой бок, взбила подушки, улеглась поудобнее. Но боль в сердце не утихала.

К своему удивлению, Андрина обнаружила, что по лицу ее текут слезы.

— Кто-нибудь наверняка сделает его счастливым, — тихо прошептала она.

Чей-то таинственный голос внезапно прозвучал в ночной тишине, задавая провокационный вопрос: «А почему не ты?»

Андрина мгновенно оторвала голову от подушки, вскочила и уселась на кровати. Как только могла прийти ей в голову подобная абсурдная идея?

Но внезапно она осознала, что мысли и чувства ее далеко не случайны, что она вступила на эту дорожку еще задолго до того, как услышала грустный рассказ мистера Робсона.

Как бы она ни уговаривала себя, что ее отношения с герцогом исчерпываются только постоянными словесными баталиями, в которых она обычно терпела поражение, но почему-то сердиться на него по-прежнему она уже не могла.

Да, он ее раздражал. Но когда его не было рядом, мир казался ей пустынным, серым и скучным. Вроде бы он был к ней безразличен, но какая-то, пусть эфемерная, неощутимая связь между ними существовала.

Как бы ни заботили ее судьбы сестер, но, просыпаясь по утрам, Андрина начинала думать о герцоге и продолжала думать о нем, где бы ни была и что бы ни делала.

Она отказывалась признать это, и все же, надевая новое красивое платье и укладывая в прическу волосы, девушка невольно размышляла, как бы ей выглядеть привлекательнее в его глазах.

Как жаль, что она вызвала в нем презрение к себе с первой же их встречи.

Сначала герцог вообще счел ее аморальной женщиной, охотницей за богатыми кавалерами, потом, вопреки его желаниям, она навязала себя и своих сестер в качестве подопечных дебютанток с большими амбициями, заставила его вернуться в высший свет, которым он пренебрегал столько времени.

А затем она вызвала в нем глубокое отвращение своим необдуманным поведением по отношению к лорду Кроухорсту.

Конечно, сестры Мелдон выглядели в его глазах авантюристками, желающими без всякого на то права, но любыми способами забраться повыше по ступенькам социальной лестницы. Андрина могла вообразить себе, как ему отвратительна, как низко он ее оценивает.

Стыд жег Андрину так, будто она горела в аду. Картина собственного морального падения ужаснула ее. Разумеется, герцог прав в своем презрительном отношении к ней.

С горечью она воскликнула:

— Я гналась за блестящей мишурой, я добивалась совсем не того, что нужно — титулов, денег, высокого положения… Я забыла, что только одна вещь на свете воистину бесценна — это любовь!

Андрина представила, как грезила о герцогском титуле для Черил, хотя все, что нужно было для счастья ее сестры, — любящий Хьюго.

Так же неправильно вела себя она с Шарон. Но та оказалась достаточно сметлива, чтобы без ее помощи найти себе любимого человека.

— Я была не права с самого начала! — потерянно прошептала Андрина. — Я добивалась неверных целей и хотела того, что на самом деле есть пустота.

Каждая женщина хочет иметь мужа, но только того, кого она любит, все остальное не имеет значения.

— Но меня никто никогда не любил, — горько прошептала Андрина. — И, наверное, любить меня не за что…

«Как я могла быть такой глупой, — задавала себе вопрос Андрина, вспоминая, что герцог неоднократно так называл ее. — Да, он прав, тысячу раз прав, — шептала она, зарываясь лицом в подушку, — не знаю, как это случилось, но я… люблю его…»

Две пары новобрачных вышли из церкви, осыпаемые традиционными рисовыми зернами и лепестками роз.

Все присутствующие со смехом и оживленными восклицаниями и светящимися добротой лицами расселись по экипажам и отправились не в такое уж далекое путешествие в особняк на Керзон-стрит.